Теперь Невину предстояло рассудить, кто из рыцарей наиболее отличился в бою, и он был вынужден отдать победу Валентину, одолевшему восьмерых противников и повергшему на землю предводителя отряда соперников.
Рабы наскоро обмыли с доспехов и лица Валентина кровь и пыль, и распорядители повели его по арене к княжеской ложе.
– Валентин из клана Владислава! – сказал Невин. – Мы объявляем тебя победителем турнира и вручаем тебе жезл Военного Предводителя и меч твоего предшественника, доблестного Владемира из клана Майрено.
После этих слов распорядители вынесли на двух бордовых подушках, обшитых золотыми кистями, золотой, усыпанный рубинами жезл и меч Владемира, Калигорст, Дарующий Смерть. Победитель опустился на левое колено перед княжеской ложей, и Невин сошел на арену по приставленной рабами лестнице, покрытой тончайшей резьбой, инкрустированной самоцветами и устланной алым бархатом. Он взял у распорядителей жезл и вручил его Валентину, а затем передал ему Калигорст со словами:
– Служи Великому Молоху, Бальгону и роду вампиров!
– И моему повелителю! – ответив согласно традиции, Валентин низко поклонился, коснувшись лбом песка арены, а затем, высоко подняв над головой жезл и меч, продемонстрировал их зрителям, которые тотчас же разразились восторженными криками.
Хор затянул хвалебную песнь, на арену выбежали музыканты, а с трибун полетели разноцветные ленты, золотые жетоны и платки, которыми присутствовавшие награждали победителя.
На этом турнир закончился, но торжество продолжилось шествием к Бальгону, во время которого Валентина приветствовали и чествовали, осыпали жетонами и подарками.
Он ехал впереди процессии, окруженный своими единомышленниками и членами клана Владислава, везшими свои знамена, гербы и штандарты.
– Прямо душа радуется, – прогнусавил Мейстер, утирая лицо шелковым платком. – Такое событие, такое событие! Слава Молоху, дожил! Теперь и умирать не жалко, – карлик позвенел так и не израсходованным золотом.
Он ехал в открытом паланкине, который несли четыре раба. Закутанный в меховую шубу, сверкающий драгоценностями, он показался в этот момент Невину особенно забавным.
– Не расстраивайся так, – сказал он насмешливо. – Ведь твой кумир победил.
– Нет, не уговаривайте, Ваше Величество. Ибо я не в силах сдержать слез умиления.
– Но, я вижу, жетоны ты сохранить сумел.
– Исключительно по рассеянности! Так сказать, увлекшись ходом турнира, совершенно позабыл о бренном и презренном металле. – С этими словами Мейстер поспешно спрятал кошель за пазуху.
Невин поискал глазами Астерия и, заметив Хранителя в толпе приближенных, повернулся к Мелиссе со словами:
– Прости, но я вынужден ненадолго оставить тебя. Мне нужно сказать несколько слов Астерию. Уверен, Мейстер не даст тебе скучать.
– О, Ваше Величество может не беспокоиться об этом, – откликнулся шут. – Все знают, что я очаровательный кавалер.
– А главное, у тебя есть редкое качество, – заметила Мелисса.
– Как, всего одно?! И какое же?
– Умение смеяться над собой.
– Мое тело – единственный товар, который мне не жалко продавать, – ответил карлик.
Невин не слышал продолжения беседы. Он поворотил коня и подъехал к Астерию. При его приближении Хранитель почтительно поклонился.
– Как продвигаются поиски? – спросил Невин тихо.
– Плохо, Ваше Величество. Мои слуги прочесали все мало-мальски сомнительные заведения, но не нашли никаких следов Книги. Ума не приложу, куда она могла деться. – Голос у Хранителя был совершенно убитый.
– Надеюсь, ты не привлекал к поискам рабов?
– Нет, доверять можно только тем, кого контролируешь, поэтому я использовал лишь своих слуг.
– Хорошо. Но фолиант необходимо разыскать. Даже если кто-то уже воспользовался им в своих целях, для всеобщего спокойствия Книга должна быть на месте.
– Поверьте, я делаю все, что могу. В конце концов, моя должность обязывает меня к этому.
– Я рад, что ты помнишь об этом, Хранитель.
Астерий склонил голову, и Невин вернулся к Мелиссе и Мейстеру.
– Что-нибудь случилось? – спросила женщина.
Она знала о пропаже Книги и поняла, о чем муж разговаривал с Хранителем.
– К сожалению, нет.
– Отсутствие новостей порой тоже хорошие новости, – заметил Мейстер.
– Возможно, иногда, – согласился Невин.
– Но не в этот раз? – спросил карлик. – Если происходит что-нибудь тревожное, умоляю рассказать мне, возможно, я еще успею спасти свою драгоценную шкуру.
– Не беспокойся. Тебя это не коснется.
– Что ж, тем лучше. Вашему Величеству всегда удается меня успокоить.
– Я рад.
В этот момент процессия въехала в Бальгон, и вампиры разделились. Одни направились по домам, другие – в крытые галереи, третьи, и в том числе Невин с Мелиссой, – в замок Брандеген. Близился рассвет, и носферату пора было искать себе укрытие. Некоторые ложились спать, другие собирались для пиров. Но улицы быстро пустели – никто не хотел быть застигнутым солнечными лучами.
На стенах города появились патрули рабов, которым предстояло нести дневной дозор и следить за тем, чтобы сон их хозяев не потревожили.
Глава 6Витязь сумрака
С вечера разыгралась настоящая метель. Снег облеплял стекла и стены, сыпался с покатых железных крыш подобно муке, роился вокруг освещенных окон домов.
Дьяк, закутавшийся в теплый меховой плащ с высоким медвежьим воротником, шел, слегка нагнувшись вперед, чтобы противостоять резким порывам холодного ветра, обрушивавшего на Ялгаад все новые и новые волны бурана. Позади него едва перебирали ногами четыре темные фигуры – телохранители.
Процессия направлялась в дальний конец третьего городского яруса, где у портовых доков должна была состояться долгожданная встреча, которую обещал устроить Курад, за что и получил от Дьяка в «Веселом драконе» деньги. Железному Герцогу так и не удалось воспользоваться охотничьим соколом: хитрец если с кем-то и встречался, то не на улице, а в помещении, куда птица проникнуть, естественно, не могла, так что пришлось ждать назначенного часа, чтобы узнать, как выглядит тот, с кем обещал свести Дьяка Курад.
Вокруг было темно, дома стояли мрачные, с плотно закрытыми ставнями, никто не появлялся ни на улицах, ни на площадях столицы, только во дворце короля Мирона желтыми овалами горели восемь окон. Все мешалось в бело-черной крутящейся мгле и казалось призрачным, особенно устремленные в небо шпили и башни Ялгаада, то появляющиеся, то исчезающие в водоворотах метели.
Дьяк свернул на аллею, где недавно расправился с несколькими подосланными к нему убийцами, а затем прошел по узкому грязному переулку, в котором пахло нечистотами и псиной. Телохранители следовали за ним, едва различимые сквозь метель и похожие на призраков.
Вскоре ветер подул еще сильнее, его ледяные порывы пронизывали насквозь – это означало, что набережная теперь недалеко. Дьяк уже мог различить черный занавес неба, спускавшийся до самого горизонта и сливавшийся с разбушевавшейся рекой. Через некоторое время показались высокие мачты и темные силуэты кораблей. Дьяк свернул в переулок, спасаясь от ветра, затем пересек небольшую площадь и остановился перед двухэтажным зданием с освещенными окнами, из которого доносились возбужденные хриплые голоса и время от времени слышался грубый смех.
– Ждите меня в первом зале, – велел Дьяк телохранителям, когда они догнали его. – Согрейтесь, закажите выпить, но не перебирайте. Вы можете мне понадобиться.
– Да, господин, мы не подведем вас, – ответил тот, кто был за старшего. У него был высокий лоб, глубоко посаженные серые глаза и тяжелый волевой подбородок. Звали его Северин, и он служил в чине капитана.
Дьяк толкнул рукой дверь и сразу ощутил волну горячего воздуха, вырвавшегося на улицу. Внутри сидело несколько матросов, одетых в короткие теплые бушлаты; они пили грог из оловянных кубков и громко разговаривали. У них на коленях устроились девицы в красных и пестрых юбках, преувеличенно весело смеявшиеся охрипшими низкими голосами, выслушивая остроты своих кавалеров.
Дьяк выбрал свободный столик и сел, уперев руки в колени. Хозяин, тощий лысеющий брюнет с бегающими глазами, выскользнул из-за стойки, приблизился и, почтительно склонившись, осведомился:
– Что желает господин? – Его лицо выражало одновременно радость оттого, что удалось заполучить богатого на вид клиента, и удивление по поводу его присутствия в столь низкопробном заведении.
– Ужин и грог моим друзьям, – ответил Дьяк, указывая глазами на телохранителей. – И скажи, не приходил ли Курад? Я должен с ним здесь встретиться с минуты на минуты.
– Этого имени я не слышал, но полагаю, что знаю, о ком вы говорите, – кивнул хозяин. – Человек, которого вы ищете, просил передать, что будет ждать вас в седьмой комнате, что на втором этаже. И он велел сказать, чтобы вы приходили один.
– Хорошо, – сказал Дьяк, выкладывая на стол серебряную луну. – Выполняй заказ.
Хозяин поклонился, подобрал монетку и поспешно ушел на кухню. Вскоре служка принес выпивку и доверительно сообщил, что скоро начнется «представление», так что господам имеет смысл задержаться. Не дождавшись ответа, он ушел, смущенно прижимая поднос к животу.
Через некоторое время Дьяк с легким стуком поставил на стол опустевший кубок и, приказав телохранителям оставаться в зале, направился к лестнице. Преодолев десяток скрипучих ступеней, прогибавшихся под его тяжестью, он двинулся вдоль темного коридора, вглядываясь в полустершиеся цифры, мелом выведенные на дверях.
Остановившись перед седьмым номером, Дьяк огляделся и постучал. Какое-то время ничего не происходило, а затем послышался легкий шорох и звук приближающихся шагов. Дверь приоткрылась, и Дьяк разглядел едва освещенное лицо Курада, напряженно уставившегося в полумрак. В комнате, судя по всему, горело несколько свечей, на стенах дрожали резкие тени. Курад узнал Дьяка и посторонился, приглашая его войти.