Я кивнул, покосился на обездвиженного парогноида и окончательно отвернулся от перил.
– Расскажите о случившемся в замке королю, – обронил Дэмлин.
– Я?
– Да, вы, Сиверс Рид. Согласитесь, для вас это хороший повод вернуться в высший свет.
– О, вы… вы настолько благородны, граф. Не знаю, как… – я растерялся. Еще недавно напудренное лицо и парик Дэмлина, его одежда, весь его облик вызывал у меня легкое отвращение, но когда он проявил внимание и заботу… – Как мне вас благодарить?
– Не стоит. Вы ведь и без того пригласите меня на торжественный вечер во дворце в честь вашего успеха?
– Конечно! Дэмлин, вы… – Я шагнул к нему, взял за плечи.
Граф быстро переменился в лице, переместил взгляд сначала на одну мою руку, затем на другую, будто это я, а не он выглядел, как… А плечи, надо сказать, у него крепкие, и сам он держится очень прямо, будто корсет под жилетку поддел.
– Простите, – я сконфуженно шагнул в сторону.
Граф кивнул, щелкнул пальцами и скрылся в кабинете, когда рядом словно из-под земли вырос слуга и вежливо поинтересовался, не желаю ли я, чтобы именно он понес мои вещи до прибывшего во двор замка дилижанса.
Как и предсказывал Дэмлин, новость об истреблении парогноида в Северном фронтире открыла мне двери в высшее общество. Я вернул расположение короля, министров и банкиров, вернул себе Марго. Я прославил себя, как когда-то дед и отец; колонки светской хроники вторую неделю пестрели громкими заголовками и статьями обо мне, я жутко устал от внимания газетчиков, хотя не скрою, оно пришлось по душе. Торжественный прием король назначил на десятый день после гибели парогноида. Естественно, списки приглашенных по распоряжению Его Величества дворцовая канцелярия согласовывала со мной.
Граф Боремус Дэмлин Оргэйл прибыл ко дворцу в точно указанное время, минута в минуту. Его сопровождал лишь один слуга (таково было требование протокола безопасности), несший кожаный тубус для документов. Но бог с ним, с тубусом, – граф и слуга были одеты под старину, напудрены и накрашены, в париках. Как же я забыл о этом пунктике Дэмлина? Исправлять ситуацию было поздно, попросить вернуться графа в гостиницу и переодеться значило смертельно оскорбить его. Ладно, стены королевского дворца видели и не такое, выдержат еще раз. Когда закончится торжественная часть, все непременно напьются, разбредутся по углам, сбившись в компании по интересам, и перестанут замечать необычного графа, а я улизну с Марго на верхние этажи в опочивальни.
В принципе, все случилось, как я и думал, кроме одного. Граф каким-то образом быстро завладел вниманием короля; свита, начавшая было потешаться над гостем в броском наряде, тут же прикусила языки, а у меня окончательно отлегло от сердца. По велению монарха Дэмлину даже стул поставили возле трона, что было неслыханной редкостью. Видать, беседы графа здорово увлекли короля.
Через час многие напились, я тоже хватанул лишку и не заметил, как оказался вместе с Марго на высоком балконе над залой, где проходил прием. Очнулся я, когда понял, что взобрался на перила с ногами, стою, обнимая колонну, и возбужденно рассказываю спутнице, как было дело в Северном фронтире. Естественно, многое пришлось приукрасить – женщины любят красивые рассказы о подвигах.
На голове у меня обнаружился инфраскоп, на бедре – кортик-пистолет. Я вспомнил, что перед приемом демонстрировал инструменты королю. Рассказ надо было срочно сворачивать, пока я не сорвался от испуга с перил – высота до пола в зале раза в два больше, чем в замке Дэмлина. Наконец, мне стало понятно, почему я поднялся на балкон: хотел быть предельно точным, описывая события Марго.
Вино, бравада, желание выглядеть в глазах женщины героем сыграли со мной злую шутку. Я почти мгновенно протрезвел и почувствовал, как задрожали колени. Пролепетав пару невнятных фраз, махнул неопределенно рукою в зал, переходя к финалу своей истории, и спрыгнул с перил. Закончив наконец рассказ, я в жарком порыве притянул к себе Марго и поцеловал ее.
– Ты мой герой, Рид, – прощебетала фрейлина. – Ты такой храбрый, такой мужественный и решительный!
Ее нежные пальчики касались моего лица, пока я, прижавшись спиной к колонне и прикрыв глаза, делал вид, что принимаю похвалы и знаки внимания, – хотя на самом деле все это время пытался отдышаться и справиться с приступом страха высоты.
Марго сняла с меня инфраскоп и попросила показать ей, как работает устройство. Я воспользовался моментом – пусть развлекается, хоть какая-то передышка. Помог ей закрепить инфраскоп на голове, подтянул ремешки, достал из кармана спички, зажег ацетиленовый фонарь и вновь привалился к колонне плечом. Порекомендовал Марго не глазеть на короля, беседующего с Дэмлином на подиуме, где был установлен трон, а уделить внимание стенам напротив, за которыми находились опочивальни, куда не только мы отправлялись по завершению основной программы на приемах.
– Ой, Рид, – Марго подалась назад и вытянула руку, – смотри! Граф будто из железных бочонков состоит.
Я не сразу въехал в смысл сказанных ею слов. Взглянул вниз – публики в зале заметно поубавилось, основные мероприятия давно прошли, многие разбрелись по дворцу.
– Ой! – снова воскликнула Марго. – А слуга графа тоже какой-то не такой.
– Ну да, – машинально кивнул я, – они в замке все…
И тут до меня окончательно дошло. Я сорвал с головы Марго инфраскоп, приник к окулярам.
Дэмлин будто ждал, пока я замечу его, пока раскрою его тайну. Ну как же я раньше ничего не понимал?!
Граф схватил короля за шею, сдернул с трона. Слуга сбил на пол стоявшего рядом гвардейца; второй успел выхватить саблю из ножен, но на этом его миссия завершилась – телохранитель отлетел к стене. Громко хрустнул сломанный позвоночник.
– Теперь я – король! – выкрикнул Дэмлин.
Усмехаясь, он опустился в тронное кресло, по-прежнему держа Его Величество за горло, – причем на вытянутой руке, силу которой мне довелось как-то испытать на себе во время первой встречи с графом.
Еще бы, у него же скелет из железа, он – парогноид, тот, кто устроил бунт в королевстве, тот, кого не уничтожил мой дед, кого искал всю жизнь отец!
Слуга графа сбежал с подиума в зал, вытряхнул на ходу из тубуса свиток, ловко развернул и начал декламировать древний манускрипт, дающий право Боремусу Дэмлину Оргэйлу взойти на трон, если тот отнимет жизнь нынешнего короля силой и обманом.
Марго в ужасе умоляла спасти короля, шея которого вот-вот должна была хрустнуть под стальными пальцами графа. Единственное, что пришло мне в голову, – встать на перила, допрыгнуть до круглой кованой люстры и спуститься по цепи, свисавшей из центра обруча, где крепились лампы, как можно ниже к полу. На конце цепи виднелась еще одна люстрочка поменьше, от нее до пола всего два человеческих роста, не разобьюсь; а если пойду в раскачку под потолком, так вообще приземлюсь на ступенях перед троном.
Весь этот отважный план промелькнул в голове быстрее секунды. Страх был сильнее желания спасти короля, но долг и репутация, честь семьи, имя рода Сиверсов все же заставили меня вскочить на перила.
По телу пробежала дрожь – боязнь высоты напомнила о себе. Следующие действия я совершил благодаря Марго, признавшейся в любви и пообещавшей выйти за меня, если я предотвращу смертоубийство.
Когда было надо, она проявляла нешуточные способности к убеждению и демонстрировала отменный дар предугадывать мои мысли. Чего греха таить, я хотел видеть Марго своей женой; но прыгнул все-таки не поэтому, а чтобы не опозориться перед ней.
Схватился за обруч, съехал по цепи – люстра как раз отклонилась ближе к трону. Я разжал пальцы и приземлился точно на ступени между слугой, читавшим манускрипт, и графом, готовым убить короля. Выхватил кортик. Дэмлин демонически захохотал.
Видимо, мой героический вид не произвел на него сильного впечатления. Пожалуй, он прав: кортик против парогноида – словно булавка против мешка с соломой.
– Ты не остановишь меня этой зубочисткой, – сказал Дэмлин, поднявшись навстречу. – Ты увидишь, как умрет король! – Он ткнул в меня пальцем, отведя другую руку с сипевшим предсмертным хрипом Его Величеством. – Ты будешь виновным в его смерти, ведь это ты помог мне проникнуть во дворец, Сиверс Рид. Имя твое запятнано кровью, теперь на нем будет и кровь короля!
– Угу, – вырвалось у меня.
А что я мог еще сказать в такой момент. Сдвинул края гарды, услышав щелчок взведенных курков, и утопил кнопку на рукояти, нацелив кортик графу в живот.
Шаровидные пули я заменил, как и планировал, по возвращении в столицу: хотел похвастать перед Марго, показать, как остроконечный комок свинца с щепоткой горючего пороха пробивает железную банку и подпаливает залитое в нее горючее. Провести, так сказать наглядную демонстрацию во всей красе: вот, мол, как на самом деле умирают парогноиды. Но никогда не думал, что сделаю это по-настоящему.
Выстрел. В области живота на жилетке графа появилась дырка. Он поднял на меня полный удивления взгляд и выпустил короля. Из дырки вырвалась искра, за ней повалил дымок. Я отпрыгнул в сторону, увлекая Его Величество подальше к стене.
Взрыв. Куски плоти и обломки трона ударили мне в бок и спину, волосы на затылке опалило. Мы повалились на пол. Его Величество что-то вопил, но я некоторое время прижимал короля к полу, не давая подняться.
Наконец, дым развеялся и подиум опустел.
Трон частично разрушило взрывом парогноида. Я, довольный собою, сел, взглянул на балкон, с которого недавно спрыгнул на люстру. Рядом заворочался король. С криками «Ваше Величество» через зал к нам устремились слуги и подданные. Среди них была и Марго. Но люди не успели к нам подбежать: слуга графа заступил дорогу.
После взрыва хозяина в слуге было сложно не признать парогноида. Одежда сорвана и опалена, в прорехах взгляду открывались стальные гнутые пластины. Часть черепа снесло осколком – ровный срез давно сгнившего мозга представлял куда больший интерес для королевских медиков, чем для меня.