Фалькон целовал много женщин, но никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Он встретил ее губы с благоговением и трепетом, отдавая ей себя и умоляя ее принять его дар.
Он почувствовал и услышал ее взволнованный вздох, она отдала всю себя этому поцелую, ее тело дрожало, таяло, и ее губы прижались к его рту так сладко, что сердце у Фалькона чуть не разорвалось от счастья.
Но через секунду она оторвалась от него, вскрикнув от негодования и тут же подавив этот вскрик.
Ее глаза, расширенные и полные ужаса, смотрели на него так, как будто он был виноват в ее капитуляции.
Фалькон повернулся к судье с улыбкой — по крайней мере растянул губы, как он это обычно делал, когда улыбался, — пожал ему руку, принял поздравления, не рискуя обнять свою жену за талию, но, выходя из зала, старался держаться к ней как можно ближе.
Судья знал его отца, но пообещал Фалькону не рассказывать ему про этот брак, пока Фалькон сам не расскажет. Но Фалькон все-таки постарался сохранить вид счастливого новобрачного, пока за ним не закрылась дверь. Ему не хотелось, чтобы до его семьи дошли слухи об истинной подоплеке этого брака. Потом он придумает, как объяснить положение дел, не выставляя себя в черном свете.
Фалькон открыл дверцу своего «порше», и Мара в длинном платье цвета слоновой кости села в машину. Они поехали забирать Сюзанну, ей стало лучше, и врачи разрешили ей пожить дома перед новым курсом лечения. Странное название индуктивная терапия, подумал Фалькон, но так в больнице называли химиотерапию, вызывающую ремиссию. Лечение будет длиться 6 или 12 недель, курс начнется в понедельник. Если ее состояние стабилизируется, ей разрешат на выходные уезжать домой.
— Как ты объяснила Сюзанне, что выходишь замуж? — спросил Фалькон. Мара вспыхнула.
— Я сказала, что мы встретились и очень полюбили друг друга, а теперь вот — поженились.
Фалькон так резко нажал на тормоз, что чуть было не устроил аварию.
— Что ты ей сказала?
— А что, ты думал, я ей скажу?! Что я выхожу за тебя из-за денег на ее лечение? Она очень впечатлительная. Я хочу оставить ей некоторые иллюзии, не хочу, чтобы она знала, какова жизнь… на самом деле.
— И что же она подумает, когда увидит, как ты шарахаешься от меня? Или ты думаешь, она не заметит? — саркастически спросил он.
— Я… — По правде говоря, Мара не задумывалась о том, что последует за их бракосочетанием. Она робко посмотрела на Фалькона. — Я надеюсь, что перестану шарахаться… — сказала она.
— Отлично! — пробормотал Фалькон. — Просто замечательно. А как насчет супружеской спальни? Как ты объяснишь этому чувствительному ребенку, что мы с тобой спим в разных комнатах?
— Я буду ночевать радом с Сюзанной, — сказала Мара. — Ты будешь чутким мужем, который разрешит мне уделять максимум внимания больной дочери.
Фалькон возмущенно фыркнул.
— Ты все продумала уже, да?
— Я не придумала только, как мне избежать этого брака! — огрызнулась Мара.
Фалькон припарковал «порше» возле детской больницы и повернулся к Маре.
— Ну хорошо, — сказал он, — давай договоримся о некоторых вещах, прежде чем войдем к Сюзанне.
Мара скрестила руки на груди.
— Я слушаю.
— Ты хочешь, чтобы Сюзанна поверила, что мы по-настоящему женаты. Я тоже этого хочу.
Мара фыркнула. Фалькон сделал вид, что не обратил внимания на промелькнувшую на лице Мары презрительную гримасу, и продолжал:
— Я думаю, нам надо принять несколько условий. Первое: больше никаких вздрагиваний, вскриков и никакого шараханья, когда я радом. Согласна?
Мара быстро кивнула.
— Второе: ни с кем не болтать, никаких сплетен, о'кей?
— Разумеется.
Фалькон сделал глубокий вдох.
— И третье: ты должна позволить мне оказывать тебе внимание.
— Что?! Ты с ума сошел? Какое внимание! Конечно, нет!
— Этого ты не продумала, — проявляя незаурядное терпение, возразил Фалькон. — Разве Сюзанна не увидит, что ты обращаешься со мной не так, как ты обращалась с Грантом? Она обязательно что-нибудь заподозрит, если я ни разу не поцелую тебя и никогда не буду обнимать.
Фалькон смотрел на Мару. На лице ее отражалась внутренняя борьба, и он увидел, что в конце концов она сдалась. Она вздернула подбородок и сжала руки в маленькие упрямые кулачки.
— Хорошо, — пробормотала она сквозь зубы, — пусть будет по-твоему. Но не вздумай приставать ко мне, Фалькон. Я этого не допущу. — В ее глазах блеснули гневные слезы.
Были вещи, с которыми ей приходилось мириться, пока она была женой Гранта, и которых она больше не собиралась допускать. Она не позволит себе второй раз совершить одну и ту же ошибку. И правда, лучше сразу же выработать правила совместной жизни с Фальконом, это защитит ее в дальнейшем.
Фалькон ожидал большей готовности к сотрудничеству. Но все-таки они сумели хоть о чем-то договориться. Впервые с тех пор, как он согласился на эту невыносимую ситуацию, Фалькон ощутил нечто похожее на надежду. Ему можно будет целовать Мару, обнимать ее, и; может быть, когда она узнает его лучше, когда он завоюет ее уважение, она позволит большее…
У него впереди целый год, чтобы проявить себя. Мара говорила, что, если после химиотерапии у Сюзанны будет ремиссия в течение года, это будет значить, что лечение подействовало. По крайней мере в течение этого срока Мара и Сюзанна останутся с ним. А год — это не так уж мало.
— Я не собираюсь выходить за пределы разумного, чтобы убедить Сюзанну, что у нас нормальные отношения.
Он понимал, что его идея о «необходимых» знаках внимания — полная противоположность настрою Мары. Но он не собирался давать обещаний, которые не сможет сдержать.
— Ну что, пойдем заберем ее?
Фалькон и забыл, как Сюзанна похожа на мать. Та же форма лица, те же высокие скулы и короткий прямой нос. И такие же широко расставленные глаза, как у Мары. Фалькон был поражен, когда увидел, насколько серьезно больна девочка. Это было все равно что увидеть бледной и худой Мару. Острая жалость пронзила его.
— Ну как ты, Сюзанна? — спросил он мягко. — Ты меня помнишь?
Мара сидела на кровати рядом с дочерью, и Сюзанна робко выглядывала из-за ее плеча.
— Мама хочет тебе кое-что сказать, — произнес Фалькон.
Мара бросила на него встревоженный взгляд и с улыбкой наклонилась к Сюзанне.
— Да, солнышко. Сегодня утром мы с Фальконом поженились.
Сюзанна с любопытством поглядела на Фалькона.
— Значит, ты теперь мой папа?
Фалькон почувствовал, как пол ускользает у него из-под ног. В сущности, он еще ни разу не задумался о том, какую ответственность на себя берет.
— Я… я надеюсь, да…
— Ты мне купишь лошадку?
— Сюзанна! — воскликнула Мара. — Ты не должна просить мистера Уайтлоу покупать тебе вещи!
— Почему? Если он мой папа! — И она снова обратилась к Фалькону:
— Ты мне купишь пони?
Мара беспомощно посмотрела на Фалькона. Фалькон тоже беспомощно пожал плечами. Потом повернулся к Сюзанне:
— Конечно, куплю, солнышко. Ты какого цвета пони хочешь? Мара поджала губы.
— Ты ее избалуешь, — сказала она.
— Папы для этого и существуют, — возразил Фалькон. — Правда, Сюзанна? — Он улыбнулся и взъерошил девочке волосы.
Сюзанна просияла.
— Ага.
Фалькон перестал гладить Сюзанну по голове, внезапно вспомнив, что ей предстоит химиотерапия и эти шелковые волосы выпадут… Он сохранил улыбку на лице ради Сюзанны, но сердцу его стало больно.
Мара увидела, что Сюзанна улыбается, впервые с тех пор, как она в больнице, и простила Фалькону, что он хочет угодить ее дочери. Как бы то ни было, нельзя отрицать, что Фалькон может дать Сюзанне то, чего Грант никогда ей не давал. Они с Грантом едва сводили концы с концами. Но она не собиралась высказывать эти мысли вслух. И пообещала себе прикусить язык и держать свои соображения при себе — ради девочки.
Сюзанна должна была съехать по лестнице на своем кресле на колесиках, но, когда они добрались до ступеней, Фалькон подхватил девочку на руки. Мара даже не успела возмутиться, потому что свободной рукой Фалькон обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Его быстрый предостерегающий взгляд не позволил ей освободиться, и, ошарашенная, она стала спускаться вниз.
Из больницы они вышли втроем, держась за руки, Сюзанна посередине, как настоящая семья.
— Поехали домой, мама, — сказала дочка.
— Мы поедем в мой дом, — ответил Фалькон. — Ты не против? Сюзанна нахмурилась.
— Я живу на ферме, — добавил Фалькон. Сюзанна засияла.
— И мой пони тоже будет жить у тебя на ферме?
— Да, конечно.
— А мама?
— Без мамы мы никуда не поедем, — твердо сказал Фалькон.
— Ой, хорошо, — обрадовалась Сюзанна, — так поехали скорей!
Мара удивлялась, как легко Фалькон завоевал доверие ее дочери и убедил ее в том, что им гораздо лучше жить у него на ферме, чем в доме, который мать с таким трудом купила для них обеих.
Фалькон оказался прекрасным собеседником, он совершенно очаровал Сюзанну по дороге на ферму «Би-Бар» рассказами о «Тройке бесстрашных». «Порше», пообещал он, скоро будет заменен семейным автомобилем. Мара не стала возражать Фалькону, пусть сам во всем разберется.
Когда Фалькон закончил очередной анекдот из своей жизни, Сюзанна сказала с легким вздохом:
— Мне очень хочется сестричку. Вы с мамой не могли бы сделать мне сестричку?
Обменявшись с Марой испуганными взглядами, Фалькон криво улыбнулся:
— Как мама решит.
— Ты согласна, мама?
— Ну, это не так просто, как купить пони, — ответила Мара, скрыв раздражение. — Давай подождем, пока ты выздоровеешь, а там посмотрим.
Она не хотела разрушать мечты Сюзанны, как бы далеко они ни зашли. Тем более что неизвестно, как долго девочке еще придется мечтать.
Мара с трудом проглотила комок в горле и усилием воли выдавила на лице улыбку:
— Кроме того, ты будешь играть со своим новым пони, и у тебя совсем не будет времени на сестричку.