— По отношению к вам. Конечно же.
— По отношению к ней.
— А! А-а. Гм, ага.
— Если на то пошло, я как-то слышала от него фразу, что разница в росте не так важна, когда двое лежат. Я склонна с этим согласиться. — С улыбкой, которую он уж точно не посмел истолковать, она удалилась на поиски Никки.
Не прошло и часа, как, к удивлению Ройса, Пим вызвал его по наручному комму и приказал вывести лимузин милорда к подъезду. Он остановил машину под колоннадой и вошел в вымощенный черно-белой плиткой вестибюль. Милорд помогал госпоже Форсуассон накинуть пальто.
— Уверена, что не хочешь, чтобы я ехал с тобою? — с тревогой переспрашивал милорд. — Мне бы хотелось отвезти тебя, убедиться, что ты в порядке добралась до дома.
Госпожа Форсуассон прижала руку ко лбу. Лицо ее было бледно и влажно от пота, чуть ли ни позеленело. — Нет. Нет. Ройс меня довезет. Иди к гостям. Они приехали из такого далека, а ты и так пробудешь с ними недолго. Извини за мое нытье. И передай мои нижайшие извинения графу с графиней.
— Если ты чувствуешь себя плохо, значит, чувствуешь себя плохо. Не извиняйся. Ты ничем не заболеваешь? Я могу прислать тебе нашего личного врача.
— Не знаю. Надеюсь, нет. Не сейчас же! Больше всего похоже на мигрень. — Она прикусила губу. — По-моему, температуры нет.
Он коснулся ее лба; она поморщилась. — Нет, жара нету. Но ты вся мокрая. — Он помолчал и переспросил тише: — Думаешь, это нервы?
Она тоже помедлила. — Не знаю.
— Все свадебные дела у меня под контролем. Все, что от тебя нужно — это просто появиться там.
Она болезненно улыбнулась. — И не упасть.
На этот раз он молчал чуть дольше. — Знаешь, если ты решишь, что действительно не желаешь через это проходить, то можешь сказать «стоп». В любое время. Вплоть до последней минуты. Конечно, я надеюсь, что ты этого не сделаешь. Но хочу, чтобы ты знала: ты можешь.
— Что, когда мы ждем всех, начиная с императора и императрицы? Вряд ли.
— Если потребуется, я тебя прикрою. — Он сглотнул. — Я знаю, ты говорила, что хочешь небольшую свадьбу, но я не понимал, что это значит «крошечную». Прости.
Она выдохнула, точно в приступе боли или досаде. — Майлз, я очень тебя люблю, но если меня сейчас начнет тошнить, я предпочитаю сперва добраться домой.
— Ох. Да. Ройс, будь добр. — Он махнул оруженосцу.
Ройс подхватил госпожу Форсуассон под руку. Рука дрожала.
— Я пришлю к тебе Никки вместе с кем-то из оруженосцев — после сладкого, или после того, как он выжмет Арди досуха. Я позвоню вам домой и сообщу твоим, что ты едешь, — крикнул милорд ей вслед.
Она махнула рукой, подтверждая, что поняла; Ройс помог ей сесть в задний салон и закрыл колпак кабины. Сквозь затемненное стекло было видно, как она скорчилась, обхватив голову руками.
Милорд расстроенно смотрел им вслед, прикусив костяшки пальцев; наконец, двери дома захлопнулись за ним.
Ночная смена Ройса закончилась раньше времени назавтра на рассвете. Командир графской охраны вызвал его по наручному комму и распорядился явиться в вестибюль в костюме для бега: один из гостей милорда желает выйти наружу размяться.
Он вышел туда, на ходу натягивая куртку, и обнаружил Тауру, которая разминалась энергичными наклонами и растяжками под потрясенным взглядом Пима. Похоже, до одежды для активного отдыха у модистки леди Элис руки не дошли: на огромной женщине был поношенный тренировочный костюм, но хотя бы нейтрально серый, а не ослепительно розовый. Ткань обтягивала плавные линии мышц, не делавших Тауру грузной, но создававших безошибочное впечатление свитой в пружину силы. Спускающаяся по спине коса вносила в это зрелище лихую и веселую нотку.
— А, оруженосец Ройс, доброе утро! — приветствовала она его и улыбнулась было, но тут же подняла ладонь ко рту.
— Не надо… — Не сумев подобрать слова, Ройс махнул рукою. — Со мною этого делать не надо. Мне ваша улыбка нравится. — Тут он понял, что это не было просто вежливой ложью. «Я начинаю к ней привыкать».
Сверкнули клыки. — Надеюсь, вас не вытащили из постели. Майлз сказал, что его люди в качестве беговой дорожки используют тротуар вокруг квартала, потому что в нем примерно километр. Думаю, я не заблужусь.
Ройс поймал на себе взгляд Пима. Его вызвали не затем, чтобы галактическая гостья милорда не заблудилась, а чтобы разбираться со скандалами, которые затеют водители Форбарр-Султаны, в изумлении засмотревшись на нее и въехав друг в друга или же налетев на бордюр.
— Нет проблем, — быстро среагировал Ройс. — Обычно мы в такую погоду в качестве спортивного зала используем бальный, но его украсили для приема, так что в этом месяце я с тренировками отстал. Будет приятным разнообразием пробежать дистанцию с кем-то, кто не настолько старше или, гм, ниже меня. — Он украдкой глянул на Пима.
Холодная, как снег, улыбка Пима, открывавшего им кодовый замок, обещала должное воздаяние за эту колкость. — Развлекайтесь, ребятки.
Жгучий ледяной воздух прогнал ночную усталость Ройса. Он вывел Тауру наружу мимо охранника на воротах, и повернул направо, вдоль высокой серой стены. Несколько шагов спустя Таура напряглась и перешла на размашистую трусцу. За какую-то пару минут Ройс успел пожалеть о своей попытке задеть за живое немолодого Пима; длинные ноги Тауры просто пожирали расстояние. Вполглаза Ройс приглядывал за утренним потоком машин — пока, к счастью, не слишком плотным, — а остальные силы сосредоточил на том, чтобы не опозорить Дом Форкосиганов и не свалиться, задыхаясь, на тротуар. Глаза бежавшей Тауры заискрились от возбуждения, точно ее дух заполнил все тело, а тело распрямилось, чтобы дать ему больше места.
Через полдюжины кругов она едва запыхалась, но затормозила и перешла на шаг, возможно, из жалости к своему сопровождающему.
— Сделаем кружок по саду, чтобы остыть? — прохрипел Ройс. Сад госпожи Форсуассон, занимавший треть квартала и бывший ее свадебным подарком милорду, был спрятан от взгляда с улицы стенами и насыпями. Они перебрались через ограждения — временно, до окончания свадьбы, сад был закрыт для посторонней публики.
— Вот это да! — ахнула Таура, когда они свернули на извилистую дорожку, петлявшую между снежных холмиков. От одного угла сада до другого изящно змеился ручей; черная шелковистая вода струилась между перистых ледяных выростов. Розовато-оранжевые лучи рассвета отражались на ветках обледеневших деревцев и кустов, стоявших в синих тенях. — Боже, это прекрасно! Я и не думала, что сад может быть так очарователен зимой. А что делают эти люди?
Бригада рабочих разгружала плавучие платформы, на которых высокими стопками стояли ящики всех размеров с пометкой «БЬЮЩЕЕСЯ». Еще двое обходили сад со шлангами в руках, обрызгивая водой некоторые, помеченные желтыми бирками, ветки, чтобы создать еще больше хрупких сверкающих сосулек. Силуэты барраярских растений под этим серебрением делались еще более сверкающими и экзотичными.
— Они расставляют ледяные фигурки. Милорд заказал ледяные цветы, и скульптуры всяческих животных, и прочее, чтобы заполнить сад, ведь настоящие растения по большей части под снегом. И еще они добавляют свежего снега там, где его не хватает. Живые цветы на церемонию нельзя вынести до самого последнего момента, до конца завтрашнего утра.
— Какая жалость, свадьба в саду, на открытом воздухе — и в такую погоду? Это по-барраярски, да?
— Гм, нет. Не совсем. Я думаю, первоначально милорд рассчитывал на осень, но госпожа Форсуассон еще не была готова. А он уже настроился на то, что поженятся они в саду, потому что сад сделала она, понимаете? И он, гори все синим пламенем, собирается заключать брак в саду. Смысл в том, что все соберутся в особняке, потом выйдут сюда для принесения обетов и быстренько поспешат обратно в бальный зал, там будет прием, и угощение, и танцы, и все такое прочее. — «И первая помощь при обморожении и переохлаждении». — Все будет в порядке, если погода останется ясной. — Комментарии прислуги насчет возможных катастроф, заложенных в этом сценарии, Ройс решил оставить при себе. В любом случае, персонал особняка Форкосиганов был един в своей решимости заставить эксцентричный план милорда сработать.
В ровном сиянии рассвета, просочившемся между зданий, глаза Тауры сверкали. — Я дождаться не могу примерки платья, которое леди Элис заказала для меня на церемонию. Барраярская женская одежда такая любопытная. Но сложная. В каком-то смысле это своего рода форма, но не знаю, кем я себя в ней чувствую: новобранцем или вражеским шпионом. В любом случае, не думаю, что настоящие леди меня расстреляют. Так много приходится учить, что здесь и как, — а вам это, наверное, кажется до смешного легким. Вы с этим выросли.
— Я с этим не рос. — Ройс махнул рукой в сторону особняка Форкосиганов, впечатляющей каменной громады, возвышающейся над высоченными, голыми деревьями. — Мой отец был просто строителем из Хассадара — это столица форкосигановского Округа, в паре сотен километров южнее, по эту сторону Дендарийских гор. Там множество всего строится. Он предложил взять меня в ученики на стройку, но мне представился шанс стать уличным стражником, и я за него ухватился. Под влиянием момента, по правде говоря. Мне было восемнадцать, я не знал всего от и до. Конечно, я многому выучился потом.
— А что сторожат уличные стражники? Улицы?
— В том числе. На самом деле — весь город. Делаешь то, что необходимо. Регулируешь движение, пока оно не превратилось в одну сплошную пробку — или после того. Решаешь проблемы людей, которые на что-то рассержены, не даешь им поубивать свою родню, или разбираешься с тем, что вышло, если помешать не удалось. Отыскиваешь украденное имущество, если повезет. Я много работал в ночных пеших патрулях. Когда проходишь город на своих двоих, узнаешь массу разных вещей, и весьма близко. Я научился управляться и с парализатором, и с и шоковой дубинкой, и со здоровенным злобными пьянчугами. И через пару, как показалось, у меня это стало неплохо получаться.