— Андромеда, — Сэм коснулся ее руки, вырвав из воспоминаний. Она уже так давно не вспоминала, так давно. — Что с тобой?
— У меня такое чувство, что где-то недалеко расположился Темный лорд, — наконец произнесла она, обхватив себя за плечи.
— Забавное чувство, ты его знаешь? — Андромеда кивнула.
— Это его ты боишься, — это был не ответ, а утверждение. — Какой у тебя боггарт?
— Мертвый... мертвый олень.
— Что ему от тебя нужно? — тихо спросил Сэм.
— Я не знаю, он... он никогда не говорил конкретно. А этой зимой я четко заявила, что не выйду замуж ни за одного из предложенных мне кандидатов. Не хочу оказаться фрейлиной при его дворе, или кем-то еще.
— Почему сразу замуж? — Сэм положил лук на столик, стоящий рядом.
— Потому что мне восемнадцать лет, в октябре исполнится девятнадцать. Ты просто плохо представляешь себе устройство магического мира Великобритании. Я не знаю, может, в Америке по-другому, но у нас даже грязнокровки пытаются выйти замуж до двадцати лет. Потому что так надо, так принято. Старые девы, они... теряют магию. Не сразу, постепенно, но к концу жизни превращаются почти в сквибов, и никто не знает, с чем это связано и как предотвратить.
— Сексом, — Сэм побарабанил пальцами по столу. — Предотвратить можно регулярным сексом и желательно беременностью до определенного возраста, но можно и без нее.
У женщин все не как у людей. Та шишка в голове, опутывающая весь мозг, еще и умудрилась у женщин каким-то образом вмешаться в работу гипофиза, благо находится рядом. Или гипофиз умудрился вмешаться, что гораздо более похоже на истину.
Магмир всегда был консервативен. Иногда до ханжества. Если Менди просто заведет себе любовника вне брака, Сэм даже не мог представить, что ее ждет в этом случае, если уж даже замужество за «неподходящим» человеком наказывалось так сурово. Но, Сэм потер лоб, никто и никогда не пытался сделать взбрыкнувшую дуру вдовой. Если раньше его это удивляло, то теперь вписывалось в теорию. Говорить было можно, мать Андромеды явно не стесняется выражать свое мнение вслух, а вот действовать нельзя. Даже в своей пошлой шутке над ними девчонки не переступили черту, несмотря на количество выпитого. Сэм мог даже допустить мысль, что они решились бы выполнить свою угрозу, вот только, если подумать, то по всему выходило, что конкретно им с Дином ничего бы не обломилось. По книге он помнил только одну незамужнюю особу, не ограничивавшую себя ни в чем — это Рита Скиттер, и то повествование велось в девяностые годы. Вполне возможно, что и любовники у нее были, а может, и муж. Никто же не расписывал ее личную жизнь. Даже декан Гриффиндора умудрилась замужем побывать за кем-то, кого, похоже, уже и не помнит.
У Сэма не было возможности сравнить мужской и женский мозг, но что-то ему подсказывало, что он прав.
— Вот почему Основатели пошли на такой революционный шаг — основать смешанный интернат. Во времена, когда образованная женщина считалась просто исчадьем Ада даже для магов. Чтобы ученики могли пару себе выбрать, особо не напрягаясь. И это странное совершеннолетие в семнадцать. Да и конфликт по поводу того, кого учить. Учить-то — какая разница? Просто чистокровные снобы и в то время выступали за чистоту крови, идиоты. Наверное, им никто не говорил, что спать с сестрой не слишком правильно.
Годам к тридцати все связи в мозге формируются как надо, гормональный фон становится стабильным, и женщина уже вполне может «обойтись». При таком раскладе действительно за первого встречного выскочишь.
— Что бы с тобой было, если бы я тебя... в пещере ламий... — медленно произнес Сэм. Это было единственное место и единственная ситуация, в которой он мог заполучить ее без свадьбы.
— Ничего, кто узнал бы? Все равно у меня альтернативы нет, Тедди неплохой вариант, и он магглорожденный, он бы понял.
— А у Пандоры какой вариант в запасе?
— Ксено Лавгуд, вроде она ему нравится.
— И самое забавное, что без вариантов. Я дурею с этого, — Сэм подошел к мишени и принялся выдирать стрелы. — Конечно, они вырождаются. Назови, Сэм, навскидку пять семей, кроме Блэков, где было больше двух детей? Да даже два ребенка. Что, не можешь? Конечно, не можешь. Полагаю, уровень «головной боли» в магической части достигает убийственных высот. Только Уизли в будущем опровергнут этот постулат. Реально любят, не поспоришь. Амелия Боунс, — внезапно сказал Сэм и тут же ответил: — И что? Что ты знаешь про нее, кроме имени? Может, она, как МакГонагалл, замужем пересидела положенный срок, да и с радостью вторую половинку похоронила.
— О чем ты говоришь? — нахмурившись, спросила Андромеда.
— Об альтернативе быстрому замужеству, но этот вариант вам не подходит. Правда, есть еще один — покинуть страну. Осесть где-нибудь и завести любовника.
— С большим скандалом, — Менди ехидно улыбнулась. — Все это сделать с огромным скандалом.
— Зачем?
— Гобелены, Сэм. Ты забыл про родовые гобелены. Они в каждой маломальской семье есть. Даже чистокровные в первом поколении заказывают. Так проще отследить все побочные ветви. И, кстати, кого ты мне прочишь в любовники? Если себя, то я подумаю, — она хмыкнула.
Во двор въехали велосипедисты. Леда кивнула Северусу и побежала помогать отцу. Постоялый дом быстро заполнялся посетителями.
— Что делаете? — Северус подошел к дяде и сел за стол, на котором лежал лук.
— Андромеда учит меня из этой деревяшки стрелять.
— А меня научишь?
— Будем на поведение смотреть, — хмыкнула Менди.
— Будем обезболивающее экономить.
— Вот он, настоящий мужчина. Знает, как на девушку повлиять. Вставай, сидя я тебя точно учить ничему не буду.
Она взяла в руки лук и хотела уже отойти от стола, как ее чуть не сбил выбежавший Дин.
— Ты даже не представляешь, что я нашел, — он кинул журнал на стол и ткнул пальцем в одну из строчек.
Судя по дате, этот гостеприимный остров за три дня до появления гарпий посещал Том Реддл.
Глава 42
— Почему вы идете ночью? — Северус складывал зелья в сумку, которую приспособил для этого специально. Подумав, он еще и к каждому флакону прикрепил инструкцию.
— Потому что гарпия дневной хищник и ночью спит. А стреляем мы из лука... Ну, Сэм сейчас куда-нибудь точно попадет. Но нужно попасть именно в центр груди.
— Почему я не могу пойти с вами?
— Потому что это опасно. И опасно не из-за этой мерзкой твари. Опасно из-за того, что в темноте в этих горах может случиться Бог знает что. Ты же нам нужен красивый, здоровый и по возможности невредимый, — Дин сказал это настолько категорично, что Северус сразу понял — спорить бесполезно.
— Хорошо, тогда, раз родителей не будет дома, а не пригласить ли мне Леду? А то ведь страшновато одному. Правда, Вивьен Ли у меня здесь нет, но вот то, что бессовестные родичи бросили меня одного, думаю, подойдет для обеспечения особого настроения. К тому же она меня немного старше...
— А тебе не рановато о таких вещах думать? — Дин бросил собирать рюкзак и повернулся к сыну.
— Ну, если правильно предохр... Ай, вы чего деретесь? — Дин дотянулся до сына и впервые за все время отвесил легонько подзатыльник, а Сэм сумел попасть в него подушкой. — Вам, значит, можно...
— Нам уже не тринадцать, — Дин начал закипать. Почему-то от мысли, что его чистый еще ребенок уподобится ему самому, было скверно. Одно дело входить во взрослую жизнь постепенно, с поцелуев и обжиманий, и совсем другое... — Забудь пока про все предохранения.
— Что, значит, в тринадцать нельзя? А в пятнадцать? Тоже нет?
— Северус, прекрати.
— Дин, у меня складывается впечатление, что ты меня хочешь приготовить к постригу или для какого-то жуткого жертвоприношения. Потому что первое, что приходит на ум, что мне вообще никогда нельзя, — видя обескураженное выражение лица отца, Северус хихикнул.
— Вот зараза мелкая, — Дин махнул рукой и принялся перебирать рюкзак.
— Зачем вы его берете? Словно на пару суток собрались.
— Если все пойдет как надо, мы сразу же наведаемся в пещеры ламий. Что время-то терять?
Когда стемнело, они вышли во двор, сели в машину и уехали.
Северус стоял у окна, напряженно глядя, как в темноте ночи исчезали красные огоньки стоп-сигналов Импалы.
В дверь постучали. Северус не ответил, продолжая смотреть в окно.
— Они уехали? — Пандора и Андромеда проскользнули в комнату. Северус молча кивнул.
— Вы решили меня поопекать?
— Тебя пусть отец с дядькой и Люциус опекают, — фыркнула Андромеда. — Мы увидели, как они уехали. Это ужасно — вот так вот ждать. Это ведь не в первый раз?
— Не в первый. Сейчас еще ничего. Страшно было, когда они ушли за мантикорой, — Северус повернулся к девушкам.
— Это будет самым ужасным для их будущих спутниц, вот так вот ждать, — Пандора вздохнула.
— А что, себя со счетов скинули?
— Мы им неинтересны, — Андромеда пожала плечами. — Мы попробовали, не получилось. У нас тоже есть гордость.
— Слушай, Дэвис, давно хотел у тебя спросить, ты где так научилась ножом владеть?
— В Румынии, — увидев округлившееся глаза Северуса, Пандора тихонько рассмеялась. — Мне на самом деле интересны все эти твари. Монстры, чудовища... Как оказалось, чисто теоретически. Опыт охоты закрепил то, что было известно еще прошлым летом. Я уже совершеннолетняя, и даже умею вызывать патронус, ненормальные родственнички Менди постарались. У нас ведь день рожденья в один день — двадцатого октября. Мы умудрились родиться с разницей в час, причем я старше, — Пандора лукаво улыбнулась. — После дементоров было нетрудно уговорить родителей послать меня в трудовой лагерь в драконий питомник. Дракончики маленькие питаются цыплячьей кровью, разбавленной огневиски. Их мамаши предпочитают баранов. Но кровь сама из цыплят не сцедится, а баран не самоубьется. При этом нужно еще и шкуру снять, чтобы у дракона ассоциативная цепочка не включилась и не потащила охотиться. Так что мне вполне по силам забить барашка, освежевать его и выпустить кровь кому угодно. Не могу сказать, что это мне нравится, но когда у тебя на попечении двадцать малышей, которые хотят кушать, и их матерей, то как-то не до сантиментов становится.