– Ну, в первый раз во всем был виноват алкоголь.
– А на этот раз… – Она махнула рукой в сторону закрытой двери. – Но речь не об этом. Я никогда… никогда раньше не думала о тебе в этом смысле.
– Понятно.
Кэт не могла смотреть ему в глаза не смущаясь, и от этого ему становилось все более неловко. Правда состояла в том, что она думала о нем в этом ключе и не раз, и не два. Но не хотела себе в этом признаваться. Это казалось ей даже очень странным. Для него она всегда была лишь лучшей подругой, поэтому какой был в этом смысл? Все эти годы она была довольна своим местом в его жизни.
Очевидно, до настоящего момента.
Черт. Все ее тело пылало под его внимательным взглядом. Неожиданно Кэт почувствовала непреодолимое желание встать. Она поднялась, подошла к небольшому холодильнику и достала оттуда бутылку воды. Затем повернулась к нему спиной и провела бутылкой вниз по шее, чтобы слегка охладиться.
Кэт была на исходе сил. Она устала от постоянных мыслей. И она уже ничего не понимала. В ее голове была каша, но сейчас она не могла винить в этом алкоголь.
Напряженность момента? Да. Она могла бы остановить его, если бы захотела. Просто она не захотела. Она желала снова попробовать его губы на вкус. Почувствовать его тело на своем теле. Хотела почувствовать его горячее дыхание и то, как он наполняет ее древним примитивным способом.
Он заставил ее забыть обо всем, пусть и совсем ненадолго.
Кэт открыла бутылку и сделала большой глоток. Ей не стоит сейчас расслабляться. Только не сейчас. У нее слишком много всего, о чем надо подумать. Ей предстоит принять немало судьбоносных решений.
Глотая живительную воду, она смотрела на небольшое вентиляционное окно, в котором зарождался свет нового утра, обещающего начало новой жизни. Для кого-то это была жизнь в хаосе последствий урагана. Как передавали по радио, очень много людей потеряли все, и не только свои дома. Любимые вещи, память, то, что было им так дорого, – все забрала разбушевавшаяся мать-природа в течение считаных часов. И то, что никто не погиб, было настоящим чудом.
Внезапно Кэт почувствовала неимоверное облегчение, понимая, что у нее хватит сил выстоять и дальше. Она жива. И Марко жив тоже. Они вернутся на материк, проверят, насколько пострадали их дома, она получит результаты анализов и примет решение на основании этих результатов.
Вероятнее всего, Грейс даст ей задание найти людей, сильно пострадавших от урагана. Ей придется копаться в их жизни, разыскивать интересные истории, чтобы потом получить возможность собрать деньги на благотворительные цели. Они делали это, когда циклон обрушился на Квинсленд, когда бушевали пожары, когда в Новой Зеландии случилось землетрясение. Но сейчас единственное, о чем она могла думать, – это были…
Результаты ее анализов.
Марко. Ребенок.
Их ребенок.
И снова ей нечего было ему сказать.
Марко не сводил с Кэт взгляда, но она намеренно игнорировала его пристальное внимание. Ее теплые каштановые волосы сексуально извивались, на шее виднелся засос, пуговицы на ее рубашке были застегнуты, и она старалась взять себя в руки.
– Видимо, – сказал он, наконец, отвечая на ее последний вопрос, – наверное, между нами давно существует сексуальное притяжение, которое снова нашло разрядку теперь, во время урагана.
Кэт сдела еще один глоток.
– Конечно.
Он ждал, что она скажет что-то еще, но она молчала и смотрела на бутылку, словно это было единственное, что ее интересовало.
«Значит, «конечно», – подумал он, пробегая взглядом по ее длинным ногам и изящному изгибу талии. У нее совсем еще не было живота.
Хотя она и избегала его глаз, он знал, что она чувствует его взгляд. Напряжение в ее плечах, сжатые губы – все выдавало ее. А он упрямо продолжал смотреть на нее.
Наконец он сдался и сделал радио громче. В конце концов, она подошла к нему и села на стул напротив. Они сидели в тишине и слушали последние новости о погоде.
Первая не выдержала Кэт:
– Это… Ты тоже чувствуешь себя странно?
Он поднял на нее взгляд, но она все еще смотрела на радио.
– Ты о чем? Об урагане?
– Нет. О нас.
Он много чего чувствовал, но странно ему не было.
– Нет. А ты?
– Да. Нет. – Она посмотрела куда-то через его плечо, затем опять на радио. – Я… я не знаю.
– Ладно.
Она вздохнула, положив локти на стол, и автоматически поднесла палец к губам, но потом остановилась.
– Это… просто… нам не стоило снова этого делать.
– Немного поздновато, chérie. Хотя я ждал от тебя именно такой реакции.
Кэт, наконец, решилась посмотреть на него:
– Неужели?
– М-м-м… похоже, ты всегда бегаешь от того, что становится для тебя слишком интимным.
– Нет!
Он приподнял одну бровь, чувствуя надвигающуюся бурю:
– Да.
Ее глаза сузились, когда она откинулась на спинку стула и скрестила руки.
– Бен был самовлюбленным подонком, который бросил меня после того, как понял, что я действительно не хочу иметь детей.
– Я не об этом. – При воспоминании об этом его кулаки автоматически сжались. – И я все еще считаю, что тебе следовало мне позволить уничтожить его.
– И чтобы тебя обвинили в убийстве? Ни за что.
Он покачал головой:
– В любом случае я говорю в метафизическом смысле. Хотя нет, в физическом тоже.
– Джеймс занимался сексом с женщиной в нашем гостиничном номере, а Эцио снял меня обнаженной и продал фотографии в журнал сплетен. С моей точки зрения, отношения разрушили они.
– А как насчет нас, Кэт? Ты считаешь, что секс с лучшим другом тоже все разрушил?
– Секс всегда разрушителен.
– И что нам делать теперь? – спросил он наигранно небрежно.
Она повела плечами:
– Журналисты…
– К черту журналистов, – простонал он, опершись ладонями на стол. – Что ты собираешься делать?
– Марко… – Его имя прозвучало протяжным стоном. Кэт интенсивно потирала виски большими пальцами. – Я устала. Я знаю, что ты всегда настаиваешь на разговорах. Но можно сейчас этого не делать?
Он заметил, как она наклонилась на спинку стула, увидел ее полузакрытые глаза, и внутри его все сжалось.
– Тебе надо поспать.
И Кэт совсем не хотелось с ним спорить.
– Тебе тоже.
Он повел плечами.
– Я все еще живу по европейскому времени. Я не устал. Пока. – Марко начал укладывать подушки. – Ложись.
Секунду поколебавшись, она подошла к дивану, села, затем вытянулась. Марко поспешил накрыть ее одеялом.
– Спасибо, – пробормотала она, чувствуя, как ее накрывает волна теплой неги.
Марко уселся в единственное кресло. Пару мгновений спустя глаза Кэт закрылись, и она заснула.
Нежно улыбнувшись, он устроился поудобнее, скрестил руки и ноги и позволил себе задуматься.
Марко пробежал взглядом по темной тени ее ресниц на щеках, по прядям густых каштановых волос на шее, по ее изящному телу, которое вытянулось по всей длине дивана. Они всегда были друзьями, начиная с того самого момента в девятом классе, который полностью изменил их жизни. Он был таким эгоистичным и хвастливым в четырнадцать лет и совсем не умел держать язык за зубами. Он позволил себе глупый комментарий по поводу внешности Кэт, а она повалила его на спину. Тогда она впервые восхитила его. Они вместе были отстранены от занятий. У нее была такая невинная улыбка и удивительное чувство юмора, которые укрепили их отношения.
Так образовалась их четверка – он, Люк, Коннор и Кэт. Они были вместе всегда, до того самого момента, когда ему предложили играть в европейской команде. Марко уехал из Австралии во Францию в возрасте шестнадцати лет. И каждый начал жить своей собственной жизнью. Он занимался футбольной карьерой, Кэт боролась с болезнью матери и пыталась противостоять необузданному интересу журналистов к ее персоне. Он был рад увидеть ее три года спустя, фактически через месяц после смерти ее матери, и их дружба возобновилась. Они путешествовали вместе, она прожила с ним в Марселе пару месяцев, а потом в течение шести лет балансировала между Европой и Сиднеем. Словно Кэт пыталась найти свое место в мире. И до того, как она попала в Лондон, он не был уверен, что она способна найти его. Но потом, три года назад, она устроилась на работу в «Утро с Грейс» и, казалось, была счастлива. У них обоих были партнеры. Но она всегда была рядом. Особенно в те годы, когда его отца заподозрили в финансовых махинациях и состоялся суд. И только в прошлом году его оправдали. Он всегда проводил время с ней, когда отдыхал от очередных отношений и когда ему нужна была пара для светского выхода. Она была его спасательным кругом. Его лучшей подругой. А теперь стала его любовницей.
Она носит ребенка. Его ребенка. Их ребенка.
Невероятное тепло охватило его, когда он представил, как она – его Кэт – будет толстеть. Как она будет при этом сиять, улыбаться. Как она будет счастлива.
Неужели этого не случится?
«Перестань об этом думать».
Впервые в жизни она не хотела что-то обсуждать. До этого между ними не было запретных тем. Ни одной.
Ну, почти ни одной. Им с трудом давались разговоры об отношениях, хотя тысячу раз он был готов снять этот запрет. Но ради нее он закусывал язык и сохранял молчание.
Взгляд Марко снова скользнул по спящей красавице. Она могла казаться высокомерной и самонадеянной, но для близких друзей она была самой собой – Кэт Джексон, наполненной сомнениями, страхами и дюжиной мечтаний, которые опасалась не реализовать. У нее было чудесное чувство юмора. Она читала фантастику и криминальные новеллы. Она была фанаткой «Звездных войн», аниме и ретромузыки. Она терпеть не могла соленые огурцы в бургерах, любила пингвинов и дамские сумочки. Еще она была прекрасной, нетерпеливой, обожала спорить и обладала высоким интеллектом.
А журналисты видели в ней избалованную глупую любительницу вечеринок, которой фатально не везло с парнями. Она очень старалась вести себя прилично. Но при этом посещала светские рауты, одетая в дизайнерские наряды, на высоких каблуках. Поэтому ее снова изображали богатой бездельницей на первой странице очередного журнала сплетен. Неудивительно, что она сама решила стать журналисткой светской хроники и работала в этой должности до момента смерти матери.