— Хочешь попробовать прокатиться? — спросил он. — По глазам вижу, что хочешь, но боишься. Не переживай, я подстрахую.
Седой топнул, и мотоцикл послушно загудел. Он обхватил руки Ники лежащие на руле своими руками
— Давай аккуратненько поехали.
Ника слишком резко отпустила сцепление и слишком медленно добавляла газ, двигатель не набрал оборотов и заглох.
— Ничего страшного, давай еще разок.
В этот раз девушка тронулась более уверенно, и они медленно поехали на площадь. Подъехали к крыльцу над которым висела вывеска с красноречивой надписью «Знахарь». Седой дернул на себя ручку двери.
— Ну наконец-то. — поднявшись из-за стола и протянув руку для рукопожатия, сказал высокий молодой мужчина в серых брюках, белой кофте и прямоугольных очках. — Меня кстати Данте звать, сокращенно от дантист. Я вас уже заждался.
— Да ладно? — не поверил Седой.
— Прохладно. Ваша четверка фанить начала еще до того, как вы к КПП подъехали.
— А поподробней. Неужели все знахари в стабе почувствовали наше присутствие? — Седой старательно прятал за любопытством насторожённость, ему совсем не нравилось, что кто-то может вычислить местоположение его и Ники.
— Не все, только я. Я особый знахарь. Понимаешь, мы все немного различаемся, не бывает в природе двух абсолютно одинаковых знахарей или ксеров. Какие-то различия есть у каждого. Кто-то лучше раны заживляет, кто-то в умениях помогает. И ксеров тоже, кто-то лучше свинец копирует, кто-то порох и так далее. У знахарей есть что-то вроде школ, типа как у художников. Знаешь, импрессионизм там, классицизм всякий. Так и у нас. Если взять, например, 5 художников и попросить нарисовать их один и тот же пейзаж, то в итоге ты получишь 5 совершенно разных картин. Все видят одно и то же, но по-своему. Вот и у меня есть такая особенность, помимо всего прочего, я вижу ментальную связь крестного и крестника. Такая маленькая голубая ниточка, что протягивается от одного к другому или просто болтается, если один из пары погиб. У кого-то из них собирается целая паутина. А у твоего крестного, Крестного, там такая нить, что по ней группа пьяных канатоходцев спокойно пройдет. А вы еще и все рядом все были. Я такие вещи чую сразу.
— Впечатляет. Тогда тебе вопрос, а людей через тебя искать не пытаются в таком случае.
— Нет. Я таких сразу лесом шлю, я тут вроде как на довольствии сижу. Если какие-то серьезные проблемы меня дергают как штатного знахаря, так что меня особо к ногтю не прижмёшь.
— А если само начальство попросит?
— Да зачем меня дергать, они от меня могут разве что узнать, жив человек или нет. У меня ведь очень огранённый радиус действия в плане определения местоположения. Для этого сенсы есть, они в сто раз эффективнее.
— Тогда еще вопрос, мне тут Крестный сказал, что не знает, жив его крестный или нет, чего он у тебя не спросит?
— А это уже не ко мне вопрос. Боится наверно правду узнать.
— Наверно. — согласился Седой. — Ну так скажи мне, в чем сила брат?
— В правде. — заулыбался знахарь. — Ну а вообще проверить надо, я отсюда кроме вашей ментальной связи нихрена не разберу. Давай ты первый. — он указал Седому на кресло на вроде тех что бывают в парикмахерских. Пару раз топнул ногой, поднял Седого так, чтоб его виски оказались на высоте вытянутых рук Данте.
— Так и на что жалуемся?
— Сон плохой. Точнее очень даже хороший, никогда так хорошо не спал. Но проблема в том, что делаю я это всего по два часа, а то и меньше и чувствую себя при этом прекрасно.
Данте хмыкнул, подышал в ладони, встал сзади Седого и приложил указательный и средний пальцы к его вискам.
— Странно. — сказал сам себе Данте. — Ну хотя…
— Доктор, я умираю?
— Прекрати паясничать, тут и так черт ногу сломит, а за одно и мозг. Не голова, а паутина из пентаграмм, хрен что поймешь. Дайка живца из шкафа, тут без ста грамм не разобраться будет. — последнее предложение он адресовал уже Нике.
Спустя пятнадцать минут Данте сидел за столом и что-то строчил в блокнот, делая паузы на то, чтоб погрызть верхушку ручки. Закончив, он громко захлопнул блокнот и сказал:
— Значит так, если я все правильно понял, то ты у нас везунчик. Твоему мозгу требуется гораздо меньше времени, чтоб вывести все продукты деятельности. Сколько ты этой ночью поспал?
— Полтора часа.
— В будущем это время должно еще больше сократиться. Либо вообще тебе не понадобится сон, либо будешь дремать минут по пятнадцать в день. Слышал, что у самых запущенных квазов такая история. Но дальше больше, твой мозг сильнее чем мой оказывает сопротивление внешним факторам. Например, я попытался тебя усыпить, есть у меня такой полезный в нашем деле дар. Меня даже в Анестезиолога хотели перекрестить, ну звучит стремно. Но как видишь, на тебя это не подействовало, хотя ты в этот момент зевнул. В теории тебя даже нимфы без твоего разрешения под контроль взять не смогут. Если конечно будешь развивать умение.
В смысле без разрешения?
— Ну это же дар, а почти все дары можно выключать и включать. То есть со временем, если захочешь, ты сможешь даже спать нормально. Или наоборот спать раз в неделю и больше не ложиться. Просто тебе нужно потренироваться. Представь, что когда ты закрываешь глаза и глубоко вдыхаешь, ты как бы выключаешь тумблер и прибор, что не дает тебе спать, отключается.
— Круто! — заулыбался во весь рот Седой. Сбылась его мечта. Ему всегда не хватало времени, и вот теперь у него появилась его на треть больше чем у всех остальных людей. «Воистину Улей щедр на дары» — подумал Седой. В семнадцать лет он прочитал книгу Джека Керуака «В дороге» и испытал, что называется катарсис. С тех пор Седой так остро чувствовал ход времени. Он взглянул на себя, словно сорокалетний мужик, что оборачивается на свою жизнь и спрашивает себя, а на что я ее потратил. Тогда он вступил в эту неравную гонку со временем. С каждым годом набирая все больший багаж уловок для борьбы с ним. Он все старался ускорить, даже ролики на ютубе смотрел строго ускоренными на максимум. Если он делал, какую-то механическую работу, по типу ходьбы или приготовления пищи, то всегда включал аудиокнигу, причем ускоренную в три раза. Приложений ускоряющих еще быстрее он так и не нашел. И все равно всех этих приемов было мало. И вот теперь ему выпал карт-бланш — бессмертие в купе с бессонницей. Теперь он не согласился бы покинуть Улей, даже если б внешники предложили ему портал обратно в его мир.
— Теперь твоя очередь. — сказал Данте.
Ника залезла на кресло.
К ее ногам подбежал и начал тереться полосато-серый, похожий на рысь, бесхвостый кошак.
— Ой, какая красота! — воскликнула она.
— Это что, настоящий бобтейл? — спросил Седой.
— Ага, пришел ко мне, как только я в стабе обосновался. Никто его раньше здесь не видел. Кошки в Улье вообще себя странно ведут. Но одно можно сказать наверняка, они становятся гораздо умнее, и у них появляется некая чуйка на опасность. Не скажу за всех, но мой кот точно обладает самым что не на есть настоящим интеллектом, он в силах распознать угрозу и отличить, скажем, мура от обычного рейдера.
— Во дела-а-а. — удивился Седой. Кошак тем временем запрыгнул Нике на колени и затарахтел как заправский трактор.
— Ты чего это, Наглец? — обратился Данте к коту. — Он обычно чужаков не очень-то привечает.
— Интересное у него имя. — заметил Седой.
— Ага, как корабль плыл, так я его и назвал. Посмотрим что тут у нас. — сказал Данте, потянув руки к вискам девушки. — Так, ну случай конечно, не типичный, но вполне читаемый. Ты сенс, малого радиуса действия. Но компенсируется это подробной картинкой. То есть видимость у тебя метров на пятьдесят не больше, но зато даже самая мелкая птичка не ускользнет от твоего радара.
— И когда оно проявится? — спросила, ерзающая от нетерпения Ника.
— Да уже должно, может ты что-то такое видела, но значения не предала. Была смена световосприятия или видела что-то необычное?
— Ну да было. Когда на нас элитник напал, я его увидела в красном цвете, подумала это со страху глючит. А еще серела пару раз картинка. Ну я брошюру читала и там написано, что всякого рода отклонения, это норма для новичков.
— Ну да, неудивительно, что ты не поняла.
— А как мой дар включать?
— Да все также, на начальном этапе лучше завязывать активацию умения на какое-то физическое действие, например, можешь сжимать зубы и представлять, что так ты включаешь прибор, с помощью которого ты можешь видеть сквозь предметы.
— Класс! У меня суперспособность! — по-детски захлопала в ладоши Ника.
— Ну тогда большое спасибо, сколько с нас? — сказал Седой.
— Нисколько, с новичков денег не беру, к тому же с таких как ты. Если вдруг возникнут проблемы с дарами или что-то необычное начнет происходить, обязательно обращайся. Кстати, совсем забыл, ты в этот стаб на постоянку?
— Ну, на ближайшие несколько месяцев точно, а там посмотрим.
— Тогда у меня к тебе предложение, давай, месяца через два встретимся и побеседуем. Я буду изучать динамику развития твоего умения, если ты не против. Не бесплатно конечно.
— И куда ты потом с этим исследованием?
— Ну в кругах знахарей обмен информацией часто происходит, да и с институтскими можно попробовать сторговаться.
— Договорились. Только платы не надо, просто подлатаешь за так, в случае чего. — сказал Седой, и они, пожав руки, попрощались.
Парочка только вышла из лавки знахаря, когда на поясе Седого зашипела рация.
— Седой, слышишь меня. — говорил Крестный.
— Да.
— Подруливайте к монументу в центре площади, вы должны еще кое-что увидеть.
— Через минуту буду.
Когда Седой подъехал, то увидел интересную процессию. Возле памятника стоял какой-то человек в черном костюме с галстуком, тут же присутствовали Крестный, Тафгай, Молодой, Сво и Крупье, оказавшийся одетым в камуфляжку, жилистым парнем среднего роста с заостренными чертами лица.
— Все в сборе? — задал вопрос человек в костюме.