алангами трех пальцев. Звуки выстрелов и голодное урчание заглушают крик Седого.
Наконец пистолет в последний раз плюнул свинцом и замер. Седой вбил его в рот ближайшей твари. Зараженные уже во всю обгладывали левую руку. Выхватив правой последний нож, он принялся колоть им с частотой и точностью швейной машинки, пока и этот нож не застрял в чьей-то башке.
Тогда обессиленный Седой завалился на спину, сверху его накрыла гора тел. «Сейчас меня съедят» — как-то отстраненно подумал он. Поединок выжал его до капли, у него не осталось душевных сил бояться.
Он не хотел чувствовать, как его разрывают на мелкие куски, поэтому просто активировал дар, вошел в свою комнату внутри головы, дернул рубильник и погрузился во мрак.
Седой не знал, сколько там пробыл. В черной пустоте нет времени. Только ты и твое сознание. Он о многом успел поразмыслить в этот затянувшийся миг перед смертью.
Думал о том, как Ника изменилась за последние две недели. Да супер бойца за такой короткий срок из нее не сделаешь, но по крайней мере теперь ее руки спокойно удерживали оружие, даже в полном обвесе, а несущийся зараженный не вызывал приступ паники как раньше.
С помощью дара она могла отличить человека от монстра, да и слабого зараженного от сильного тоже. Чтобы проверить это они специально выезжали за территорию стаба. Радиус у ее умения расширился с 50 метров до шестидесяти.
Сейчас Седой за нее спокоен, единственное в чем он не был уверен, это сможет ли она убить человека.
— Седой, слышишь меня? — раздался в комнате голос. «Не может быть, здесь только я» — подумал он.
— Эй, отзовись!
«Ну вот мне уже мерещатся голоса, стоит только один раз ему ответить и я уже беседую сам с собой» — пронеслось у него в голове.
— Парень, ты там как?
— Ты кто? — не выдержал Седой и все же подал голос.
— Рубер в пальто. Вылезай давай.
— Откуда, куда лазить? Я умер?
— Да жив, ты жив. Только в себя не приходишь.
Седой с большим трудом нащупал в черной пустоте рубильник и потянул его вверх.
Свет ударивший в глаза ослепил, словно он в упор глянул на солнце, даже слезы выступили. Он снова зажмурился и открыл глаза уже медленней. Седой огляделся. Он лежал, утыканный капельницами, на койке в маленькой палате. Вокруг него стояло пять человек: Тафгай, Крестный, Ника, девушка в белом халате и заросший мужик в кофте с воротом.
Звуки доходили до него приглушенно. Он видел, что с ним говорят, но не мог разобрать не слова.
— Очнулся все-таки. — наконец донеслось до него.
Седой хотел что-то сказать, но вместо слов у него вырвался лишь хрип. От сухости горло жгло словно он наглотался иголок. Ника, с поблескивающими глазами помогла ему сесть и подала стакан воды. Залпом осушив сосуд, Седой с сфокусировал взгляд на присутствующих.
— Ну и кто из вас мне поведает, почему я все еще жив?
— А вот это еще доказать надо, знаю я одного товарища, он считает что все мы уже давно умерли, а это извращенная версия чистилища. — заржал Тафгай.
Крестный ухмыльнулся и принялся всех выгонять, осталась только Ника. Она молча держала Седого за руку, казалось, она вообще не замечала, что в палате есть кто-то еще.
— Сколько я так уже провалялся?
— Три недели.
— Твою мать! — выругался он.
- А ты чего хотел? Врачи насчитали на твоем теле 34 укуса. Из серьезного, тебе отхватили мочку уха и сняли кожу со скулы. Сильно пострадала левая рука, лишилась трех пальцев, но больше всего досталось предплечью, его почти полностью схарчили. — Седой уставился на свои руки. Оторванные пальцы отрасли, но были меньше своих собратьев на правой. Предплечье тоже значительно уменьшилось в объеме. Кожа на нем была испещрена многочисленными шрамами, буграми и растяжками, словно ему туда пересадили лицо Фредди Крюгера.
— Что касается ног… сделал Крестный паузу, затем снова продолжил. — В общем, тебе дважды повезло, в первый раз, когда тебя привалило телами, поэтому пострадали только ноги. Во второй раз, когда группа рейдеров отмечающих удачную вылазку, как часто бывает в таких случаях, решила пострелять на ночь глядя. По правилам пьяных на стрельбище не пускают, но рейдеры сказали, что караульных не было. Насколько я знаю, виновные уже наказаны и получили по первое число, хотя их вырубили даром. — В этот момент Седой вспомнил спящего стоя караульного с натянутой до носа кепкой.
— Что касаемо тех рейдеров, даже в их состояния ребята сообразили, что стрельба из контейнера — дело нечистое. Пока они с мыслями собирались и контейнер пытались открыть, тебе уже левую почти полностью обгрызли, на правой просто многочисленные укусы. — Седой откинул простынь. На искалеченной ноге не было волос, она была бледная и в диаметре сильно уступала правой.
— И как я остался жив при таких повреждениях?
— Тебя спасло то, что ты заперся в своей комнате и как бы перешел в энергосберегающий режим. Мужики со зрелища внутри контейнера сразу протрезвели. Из двадцати одного зараженного ты только двух в живых оставил. Хорошо, что один из рейдеров догадался в сторожку заглянуть, там по технике безопасности аптечка положена. Вот они тебе спек и вкололи и на руках до больницы дотащили. А там за тебя уже профессионалы взялись, всех местных айболитов вызвали, чтоб они над тобой колдовали. А когда стало понятно, что ты на поправку идешь и в сознание уже два дня как должен был прийти, снова тревогу забили. Прошли еще двое суток, а ты все так же в коме. Да чего с этих докторов взять, хорошо что Данте зашел, он им всем сразу сказал: «вы придурки жопоглазые, не видите, что у него дар активирован?». Он до тебя достучаться пытался, но без толку. А в стабе как назло ни одного телепата не было. Так что пришлось аж до самого Центра ехать, чтоб позвать этого высококвалифицированного мозгоеда.
— Разумеется не бесплатно.
— Само собой. С финансами вообще сложная ситуация выходит. Будь ты гражданин с тебя бы ни спорана не взяли, отчасти это их косяк, что подобное допустили.
— Но раз я не пойми кто и звать меня свежак, то плати сам как хочешь. — закончил за него фразу Седой.
— Не совсем, скидку они сделали, причем неплохую, но поскольку над тобой все знахарили буквально посменно корпели, сумма все равно вышла большая. Мы ваши с Никой доли с рейда отдали, но этого оказалось мало, пришлось свои резервы выгребать.
— В общем, я теперь перед тобой и стабом в неоплатном долгу.
— Угу. А что касаемо виновных…
— Дай угадаю, следов не осталось, подозреваемых нет.
— Ага. Расследование ничего не дало. Кто бы это ни был, сработал он чисто. Табака нашли там же на стрельбище, в его подсобке со швабрами. Его усыпили, так же как постовых. Ушлого тоже с ментатом допросили. Он клянется, что непричастен. Так что следствие зашло в тупик.
— Это Качерга сука! — сжав зубы, прорычал Седой.
— Не пойман не вор.
— Пока не пойман. Я этого так не оставлю!
— Ты не переживай. Это камень был не только в твой огород. Он за пару дней до этого ко мне подкатывал с предложением о покупке места стаба, что Кастет оставил. Видимо кто-то из его шавок подслушал, есть такие дары. Этой выходкой он конкретно берега попутал, вояки люди злопамятные.
— Еще бы. Новость о событии наверно по стабу разлетелась быстрее чем ядерная волна и резонанс у общественности вызвать должна была схожий. Что же это делается, посреди стаба убить могут, а куда смотрит армия и полиция, за что это мы налоги тогда платим?
— Верно мыслишь.
— Крестный, как слышишь? Прием. — зашипела у него рация на поясе.
— Слышу отлично. Прием.
— Тебя к себе начальство требует.
— Понял. Это срочно?
— Так точно.
— В течении получаса буду. Конец связи.
— Что-то серьезное? — спросил Седой.
— Да кто их разберет. — сказал он и вышел.
— А знаешь что? — спросила Ника.
— Что?
— Я не бросила тренировки. — заулыбалась она во весь рот.
В палату вошел Тафгай и помог Седому встать с кровати. Седой, опираясь на стойку с капельницами, сделал несколько коротких шаркающих шагов и прислушался к ощущениям. Левая нога работала со скрипом словно несмазанное колесо телеги.
Крестный вернулся через час. За ним следом зашел Сектор. Тафгай хотел поприветствовать его, но Крестный осадил крестника жестом. Он кивнул вояке и над койкой Седого возник прозрачный купол. Рейдеры не сговариваясь шагнули внутрь, сам же Сектор остался снаружи.
— Это полог тишины. — опередил Крестный еще не заданный вопрос. — Я могу сейчас хоть из пулемета стрелять по ту сторону пузыря никто ничего не услышит. Помните, я говорил, что пришлось обязаться оказать кое-кому услугу, когда Тафгай в «белой жемчужине» накуролесил? Ну так вот, пришло время отдавать долги. Седой, у тебя два дня чтоб оклематься, послезавтра утром выезжаем в рейд.
Вкратце скажу, муры что-то снова оживились. Они нас кусать разучились с тех пор, как им три года назад все зубы повыбивали, так иногда издалека полают и все. Вдобавок в стабе завелся крот и, похоже, не один. Он сливает маршруты патрулей, уже трижды из-за этого ребята в засады попадали. Поэтому никого из своих они на разведку послать не могут. Считайте, что мы как наемники подписались.
— Ага, ЧВК недоделанное. — вставил свои пять споранов Тафгай.
— Не одних нас к этому делу подключили, за день перед нами едет еще одна группа проверенных ребят и несколько одиночек тоже в теме. Не знаю с чем связанны подобные движения муров, слухи разные ходят, одни говорят у них новый лидер, вторые что новый игрок на внешке появился и старые «добрые» америкосы с немцами хвосты поджали и свалили подальше, уступив территорию новому хозяину.
— Нолдами попахивает.
— Всякое возможно. Наша основная задача добыча информации, в идеале координаты новой базы или баз муров и допрос нескольких языков. Выполнение ложится как на всю группу, так и на каждого ее члена. То есть, если мы разделимся или 75 % остального состава погибли единственный оставшийся в живых все равно должен вернуться в стаб с докладом. Это ясно? — спросил Крестный пристально смотря на Нику.