. По дороге их нагнал Утюг.
— Ты где мать твою потерялся? — сходу наехал на него командир.
— Вот именно, что потерялся, вы от выстрелов все вправо нырнули, а я влево. Еле вас догнал. Уроды мне в шею попали. — Он показал на красную повязку, с левой стороны шеи.
— Не ной. — рыкнул на него Коготь. — Все валим, пока они снова на след не сели.
— Но схрон в другой стороне. — сказал Утюг.
— Вот именно. Там нас и ждут.
Группа пробежала по лесу еще около двух часов и когда начало смеркаться, они наконец остановились. Седой насквозь взмок. Хорошо, что у него не было за плечами ни рюкзака, ни оружия, хотя от того же «калаша» или на худой конец пистолета, он бы совсем не отказался. Утюг кстати, в суматохе боя, так и не заметил пропажу ножа, а Седой спрятал оружие за пояс, дабы лишний раз не напоминать об этом.
— Вон на ту сопку заберемся и там заночуем. — сказал Коготь.
— А это безопасно? — обеспокоенно спросил Седой.
— Не ссы, у нее высота метров пятьсот. Ни одна тварь из любопытства туда не полезет. Да и на камнях следов меньше.
К этому времени уже сильно стемнело, так что подъем оказался занятием не из легких. Один раз Седой сорвался и лишь чудом кубарем не улетел с горы, застряв между двух молодых сосенок. Спустя полтора часа все оказались наверху.
Они поели холодной тушенки и запили ее водой.
— Ну и кто это был? — спросил Вампир, когда прием пищи был окончен.
— Кто-то из своих. — уверенно заявил Коготь. Там наше место, больше некому. Пасут нас всерьез. Сначала снайпер, теперь еще эта засада. Только непонятно откуда там зараженные взялись. Некогда их в тех краях не было.
— А вы не заметили обрывки веревок на некоторых из них? — спросил Седой.
— Внимание не обратил, может и были. — ответил Чугун.
— Не, ни чо такого не припомню. — сказал Утюг. — А у меня глаз алмаз.
Коготь погрузился в задумчивое молчание, а затем посмотрел на Седого.
— Надо тебя окрестить. — заявил он. — Держался ты неплохо. Чугун тебе объяснил, чем мы занимаемся, и тебя все устраивает. Так что считай, что с этого дня ты в нашей ватаге и звать тебя будут Урал, раз уж ты у нас за баранкой.
«Как оригинально» — подумал Седой и с трудом удержался, чтоб не закатить глаза. Вместо этого он лишь кивнул.
— Как я понял, тут все заживает как на собаке. Тогда скажи мне почему у тебя шрам какой был, такой и остался?
Коготь усмехнулся.
— А ты внимательный. Есть один жемчужник, ходили слухи, что в нем не черная и даже не красная жемчужина, а белая или вообще золотая. Но только была одна проблема, не залечиваются травмы после него. Типа плодит инвалидов. Кто только не пытался его убить, да вот не у кого не выходило. У меня банда когда-то большая была. Двадцать рыл.
Взяли мы заказ на эту тварь у институтских. Три недели ее выслеживали. Думали обычный элитник, только через чур крупный. Да только непохож он был не на элиту, не на… — он запнулся. — Не на еще одну тварь покрупнее. Гибкий сука, как кошак, язык как у ящерицы вылетает, хвост как у… — он снова замялся подбирая слова. — Знаешь, типа как у динозавра, с костяным наконечником.
Мины на него не сработали, от гранотометных выстрелов он увернулся. Пушка БМПэшная ему хвост перебила — вот и все чего удалось достичь. Покрошил он всех, меня полоснул только, я легко отделался. Забился чью-то нору, весь животным дерьмом провонял. Когда хруст костей прекратился, я выбрался. Из всех моих ребят только один выжил — Картежник. Тварь ему позвоночник перебила, тот так и не восстановился. Он теперь в стабе сидит, только игрой и зарабатывает на существование. Так что слухи — это не всегда слухи. Ладно харэ базарить. Подъем с рассветом. Ты, Урал, дежуришь первые два часа. Дальше по очереди вахта по часу. — он снял с руки часы и кинул их Седому.
Муры расстелили у кого что было и улеглись спать. Седой задумчиво посмотрел на спящие тела бандитов, но все же поборол желание прирезать их всех во сне. Он, погруженный в невеселые мысли, честно отстоял свою вахту. Затем разбудил Утюга, улегся на его место, так как своего спальника у него не было, и сделал вид, что уснул.
Утюг выждал минут пятнадцать, а затем потянулся к поясному ножу, когда того не обнаружилось, он вынул засапожный клинок и склонился над телом Чугуна. Закрыв рот рукой, он навалился на него всем телом и перерезал ему глотку.
Надо признать, сделал он это довольно профессионально, так как даже Седой, если б не видел, что происходил, подумал бы, что кто-то просто ворочается во сне.
Он прикрыл глаза, когда Утюг повернулся в его сторону. «Странная логика, свежака надо убивать в последнюю очередь или обиду за нож затаил?» — пронеслось в голове у Седого. Мур в нерешительности замер над его телом. Видимо думал, а не сменить ли цель. Но затем склонился над жертвой. И когда его рука легла на рот рейдера, Седой резко вскинулся и полоснул бандита своим клинком по руке с оружием.
Мур вскрикнул и обронил нож. Вторая рука рванулась к кобуре, но Седой уже стоял возле него, уперев лезвие ножа ему в кадык. Глаза головореза расширились от ужаса.
— Не по плану все пошло? — улыбнулся Седой.
Остальные муры уже взяли их обоих на прицел.
— Чо за хрень? — спросил Коготь.
— Он Чугуна убил и меня хотел. — тут же нашелся Утюг.
— А ты что скажешь? — обратился к Седому главарь, скосив взгляд на неподвижное тело мертвеца.
— Тоже самое, только наоборот.
— Мое слово, против его. Коготь, ты кому больше веришь мне или свежаку залетному? — спросил Утюг.
Глава 25. Значит, в муры подался?
Как сказано в одной мудрой старинной книге, «насилие разрешило больше конфликтов в человеческой истории, чем все остальные методы, вместе взятые».
— Вампир, нам нужна твоя криминалистическая экспертиза. — заключил Коготь.
Вампир подошел, грубо выхватил нож у Седого и поднял упавшее орудие мура, провел языком по лезвию обоих клинков, затем присосался к ране Утюга, сплюнул кровь и сказал:
— На ноже Урала, кровь Утюга. Значит, Утюг Чугуна грохнул. Жмура я проверять не буду. Я вам не падальщик какой.
Коготь зло ощерился.
— Урал, можешь отойти и волыну у него забери. Да и вообще обшманай его.
Седой отцепил пояс с кобурой и ножнами и надел на себя. Затем обыскал бандита и вытащил из рукавов пару заточек.
— Коготь, я тут не при делах в натуре. Меня Картежник за долги на это подписал. Он тебе так и не простил того случай, а когда ты его при всех обыграл — это последней каплей стало. Репутация и игры — это все, что у него осталось. Он сказал, либо так, либо на мясо меня пустит. А ты знаешь, его амбалы, сначала делают, потом думают.
— Вот урод! Я его на себе до стаба дотащил, а он обиделся как целка малолетняя. Завалю выродка! — Коготь потряс автоматом. — После тебя конечно.
— Не надо Коготь! Я все отработаю, я ради тебя горы сверну, это все Картежник. — взмолился Утюг. — Хочешь я его сам завалю? Грохну его для тебя. — мур пополз на коленях в сторону Когтя. Главарь шайки лишь брезгливо отпихнул предателя ногой и навел на него автомат.
— Жил как дерьмо и подохнешь также. — сказал Коготь. Потом опомнился и убрав «калаш» за спину, вынул нож и двинулся к Утюгу. Бывший подчиненный пополз назад, пока не уткнулся спиной в ноги Седого.
— Не убивай его, Коготь. — сказал рейдер.
— Да, да, не убивай. — заискивающе смотрел на него Утюг, вцепившись в ногу своему спасителю.
— Отвали, слизняк. — откинул его ногой Седой и вырубил рукоятью пистолета.
— Вамп, последи тут. — сказал он муру и на всякий случай отвел Когтя в сторону.
— Ну и? — выжидающе уставился на него главарь, скрестив руки на груди.
— Нельзя его убивать. Это как минимум слишком гуманно. Нас только трое осталось, а пленников наловить все еще надо.
— Ну допустим.
— Если его берем, уже, считай, половина залога за машину отбито. К тому же мы его даже толком не допросили: имена, явки, пароли и все в таком духе. Снайпер, который по вам бил, я думаю здесь не при делах, это кто-то из рейдеров шалит.
— С чего ты взял? — прищурился Коготь.
— Я в ваши расклады до конца еще не врубился и за терки местные не вкурсах. Но сам посуди, если я вас покрошить хочу, то нахрена беспилотник сбивать, он рейтинга стоит и на дороге не валяется, а случайно его никак не зацепишь — машинка быстрая. К тому же, те, кто выживут, скажут, что по ним долбили с такого-то агрегата. А я не думаю, что у вас со снайперкой каждый пятый гоняет. Шансы небольшие, но опознать могут. Так что это палево ни к чему.
Коготь кивнул.
— Едем дальше. Утюг выполняет работу, заводит вас в ловушку и дальше он не нужен, его убирают как лишнего свидетеля. Но фраерам, которые по нам стреляли нужно чем-то платить. Скорей всего вашим имуществом и пленниками, это объясняет, почему они уверенны были, что положат нас. Ты бы весь отряд не накрыл защитой.
— Не накрыл. — подтвердил Коготь.
— Вот. А такая толпа нас бы в клочья порвала. А по тем, кто выжил, уже стрелки отработали бы.
— К чему-ты клонишь?
— К тому, что в урале добра дохрена осталось. Саму машину не возьмут, она слишком приметная. Думаю, это немец как его там.
— Гюнтер.
— Ага. Он их потом по головке не погладит. А время позднее было, значит, они тоже где-то сныкались до рассвета.
— Я даже знаю где. Там у нас типо стоянка организованна. Со складом и прочими делами. Их много таких по территории раскидано. Если кому надо переночевать или раненных где-то скинуть, мы в таких местах останавливаемся. Как раз к нему и шли.
— Если выйдем сейчас, к утру туда успеем?
— Должны. Да ты псих. Нас трое осталось, а их хрен знает сколько! Не стоит ради хабара так рисковать. Я молчу про то, что ночью идти по Улью — это самоубийство.
— Ты не понял, Коготь. Я их живыми взять хочу. А кого мы еще втроем тебе наловим? А если снова на снайпера нарвемся — все пиши пропало. Мы щас наш электрический прибор допросим и узнаем все, что нам нужно. Ну так как, ты в деле?