И самое главное: собственно время, являясь количественным измерением жизни человека, не имеет никакого смысла без того, что оно измеряет, то есть без жизни этого человека, без человека как такового оно ни для чего не нужно. Оно просто-напросто не существует вне человека или вне человечества.
А условно-линейно-счетное время может существовать будучи оторванным от человека, само по себе. И оно очень даже удобно для расчетов по математическим формулам скорости движения физических тел – как небесных, например планет и их спутников, так и камня, брошенного рукой человека, снаряда, выпущенного из пушки, а также поезда, который мчится из исходной точки А, в назначенную ему точку Б. Условно-линейно-счетное время возникает не в мозгу и сердце человека, а только в мозгу и существует, не в душе, а в учебниках и трактатах по физике и математике, для них оно и нужно.
Отчасти именно поэтому Ньютон и выдумал абсолютное время, которое есть условно-линейно-счетное время и в силу мистицизма своего сознания предписал этому абсолютному (условно-линейно-счетному) времени, проистекающему, по представлению Ньютона, от Бога, течь единым потоком, непрерывно, последовательно и равномерно.
Но Ньютон не смешивал придуманное им абсолютное, условно-линейно-счетное время, с собственно временем, источник которого душа и которое фиксирует мозг и пульс человека. Поэтому абсолютное время Ньютона не противоречиво само по себе и стало своего рода вариантом времени, применяемым в математике.
МИСТИФИКАЦИИ И СЕНСАЦИИ МЫСЛЕННЫХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ
В начале XX века завершился первый этап формирования единого человечества. Из суммы личного времени всех людей, обитающих на планете Земля, начало складываться единое общечеловеческое время возникающей на Земле ноосферы – сферы разума. Этот этап развития человечества характеризуется, кроме всего прочего, кризисами роста, нестыковками, «накладками» – как мировыми войнами-бойнями, массовым уничтожением людей в концлагерях и в результате атомных бомбардировок, так и деградацией общественного сознания. Проявлением деградации обычно является возникновение псевдонаучных теорий на базе серьезных реальных достижений науки – особенно физики и математики.
Именно в этот период развития человечества появилась модель времени Эйнштейна, ставшая самым шумным явлением в так называемой массовой культуре.
В основе представлений о времени Эйнштейна лежит абсолютное время Ньютона. Но источник этого времени, по представлению Эйнштейна, уже не Бог, как у Ньютона, а часы. Не человек с его пульсом, а часы, причем не песочные, не солнечные часы, не клепсидра, отсчитывающая время каплями воды, а часы механические. Механические часы, имитирующие пульс человека с помощью маятникового механизма благодаря силе пружины, которую можно постоянно подкручивать – заводить.
Именно такие часы удобно помещать в космолет в фантазиях, наукообразно называемых мысленными экспериментами. Солнечные часы для этого совершенно непригодны – ни тысячетонный Стоунхендж и подобные ему сооружения-календари каменного века, с помощью которых люди считали годы, ни простейшие небольшие по размеру солнечные часики древних греков, в безоблачную погоду помогавшие делить на части светлое время суток. Для этих часов нужно Солнце, а его в космолет не захватишь, даже обладая самой неуемной фантазией.
Непригодны для мысленных опытов и песочные часы, и водяные клепсидры. Песочные часы то и дело нужно переворачивать, а пользуясь клепсидрой приходится как минимум раз в день переливать воду из нижнего сосуда в верхний, только тогда она будет исправно отсчитывать свои скучные капли.
Все это при мысленном эксперименте (фраза близкая по смыслу к выражению «жареный лед») сбивает с мысли и отвлекает, напоминая, что и песочные часы, и клепсидра всего лишь инструмент, а не источник якобы непрерывного, абсолютного, равномерно текущего времени. Если в ходе мысленного эксперимента напрячь фантазию и представить, что время под шорох песчинок течет из песочных часов или под звуки падающих из клепсидры капель, навевающих воспоминания о мартовских оттепелях, то очевидно, что это время прерывается – в тот самый момент, когда песочные часы приходится переворачивать, а в клепсидре нужно переливать вытекшую воду. А для мысленных экспериментов требуется именно абсолютное, то есть непрерывное время.
Что же касается механических пружинных часов, то легко представить, что их пружину можно завести лет на сто, а то и двести – для мысленного эксперимента этого срока вполне достаточно, и тогда вместе с тикающими звуками механизма фирмы Брегет, мимоходом воспетой А. С. Пушкиным в романе «Евгений Онегин», в далеких космических просторах и потечет строго равномерное, абсолютное время.
И вот тогда-то можно мысленно получить желаемый парадокс замедления времени. Но если это замедление времени будет мыслиться в отношении абсолютного времени, то в этом нет ничего необычного. Абсолютным временем оперируют математики в их непонятных для нематематиков формулах. Математические парадоксы не вызывают сенсаций, не производят шума, не обсуждаются в прессе, не делают автора парадокса знаменитостью и, в конце концов, не приносят прибыли и не дают возможности жить, не зарабатывая трудом – физическим или умственным – на кусок хлеба.
Чтобы произвести сенсацию с последующим извлечением из нее банальной материальной выгоды, нужно перенести результаты мысленного эксперимента с дважды условным, абсолютным временем на собственно время, исчисляемое в днях, месяцах и годах.
Именно это и сделал Эйнштейн.
ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ В НЕКОМ ФУТЛЯРЕ ИЛИ БЛИЗНЕЦ В КОСМОСЕ
Оставив в стороне расчеты, малопонятные людям, читающим по утрам газеты, Эйнштейн писал: «Если бы мы поместили живой организм в некий футляр и заставили бы всю эту систему совершить такое же движение вперед и обратно, как описанные выше часы, то можно достичь того, что этот организм после возвращения в исходный пункт из своего сколь угодно далекого путешествия изменился бы как угодно мало, в то время как подобные ему организмы, оставленные в пункте отправления в состоянии покоя, давно бы уступили место новым поколениям. Для движущегося организма длительное время путешествия будет лишь мгновением, если путешествие будет происходить со скоростью близкой к скорости света! Это – неизбежное следствие наших исходных принципов, к которым нас приводит опыт» (имеется в виду «мысленный опыт»).
В этой цитате заключается вся суть «теории» Эйнштейна и весь секрет ее оглушительного успеха и популярности. Наконец-то от смерти можно умчаться, стоит только развить скорость, близкую к скорости света!
Садись в космолет и лети себе в безграничное звездное пространство и, «изменившись как угодно мало», вернешься молодым и веселым, тогда как твои сверстники, «оставшиеся в состоянии покоя», уже уступят место новым поколениям и будут скучать под могильными плитами. И, возложив на их скромные надгробия цветы, можно опять умчаться в бескрайние космические дали, чтобы уже и вовсе не возвращаться, а остаться бессмертным и недостижимым для беззубой старухи с ее ржавой косой, которая того и гляди незванно явится к тебе в гости.
Этот логический фокус, выдаваемый за научную теорию, волнующий умы многих, жаждущих бессмертия, и сегодня занимает важное место в околонаучном масскульте.
Природа парадокса замедления времени, как и природа многих других парадоксов этого типа, заключается в спекуляции на смешении условного и реального. Извлечем, например, корень квадратный из 25. Получится 5. А если извлечь корень квадратный из 25 овец? Но как это сделать? Очень просто. Общий вес овец, скажем, 900 килограммов. Корень квадратный из этого числа 30. Вот вам и 30 килограммов свежей баранины.
Следовательно, не нужны никакие овцы и пастухи с верными овчарками, охраняющие этих овец на пастбищах от волков. Берем простой листок бумаги, пишем на нем цифру 25, ставим значок извлечения корня квадратного, делаем несколько подсчетов и в результате получаем на руки 30 кг баранины и еще несколько килограммов прекрасной шерсти, которая тоже пригодится в хозяйстве.
Конечно, это бред. Но если верить теории относительности Эйнштейна, то почему бы и не извлекать баранину из цифры 25.
Выдаваемый за научную теорию вымысел о том, что при движении со скоростью света живой организм изменяется «сколь угодно мало, в то время как подобные ему организмы, оставленные в состоянии покоя», уходят в мир иной согласно календарям, отмеряющим их годы, уныло мелькающие с каждым оборотом Земли вокруг Солнца, стал всемирной притчей во языцех, одним из самых знаменитых парадоксов в истории науки.
Определение «Время – это то, что показывают часы» – есть элементарная глупость. Если согласиться с этой глупостью, если принять, что время – это то, что показывают часы, то для того, чтобы время замедлялось не нужно разгонять космическую ракету с часами до скорости света. Достаточно так отрегулировать часы, чтобы они отставали, и пожалуйста, время замедлится относительно других часов, которые идут нормально.
А чтобы время исчезло, не потребуется ни чтобы умер сам человек, ни чтобы погибло человечество, ни чтобы погасло Солнце или прекратила свое существование в той или иной форме Галактика. Достаточно, чтобы часы упали на пол и разбились и время исчезнет, если оно – время – есть, то что показывают часы.
Время не есть то, что показывают часы. Если часы с циферблатом, то их стрелки показывают на цифры от единицы до двенадцати – и больше ничего. Время есть длительность того, что проживает человек, а проживает он жизнь. А длительность жизни – количество ударов своего сердца – человек измеряет временем, используя показания часов для обозначения небольших промежутков времени.
ЧТО ЖЕ ТАКОЕ ВРЕМЯ В САМОМ ДЕЛЕ?
В XX веке двое ученых А. Бергсон и В. Вернадский сформулировали ответ на вопрос «Что такое время?» на уровне развития современной науки.