Шеньки вздохнули и — согласились!
За последние несколько месяцев девчонки порассказали мне о жизни в особняке. Отец–генерал был однолюбом и принял только одну наложницу, и ту — в последние пять лет. Ну, понятно, госпоже Гу — далеко за сорок (а выглядит моложе), уже особо не покувыркаешься! Да и дел по горло в усадьбе, так что… Остальные ветви моногамией не грешат… Впрочем, какое мне до них дело?
В поместье сейчас проживают генерал Гу с женой и наложницей, их младший сын Гу Чен Линь, второй дядя с семьей (сам-девять: он, его две жены, две наложницы и четверо детей, все — мальчики), холостой третий дядя — сын наложницы покойного патриарха Гу, вдовая госпожа Гу и я — на выселках. Сестру уже не считают: замужняя дочь — пролитая вода.
Два старших брата Чен Юнь служат на северной границе, как и отец ранее. А третий, Чен Линь, готовится сдавать имперский экзамен через месяц, уже второй раз. Если не войдет в десятку лучших, тоже поедет служить — так решил генерал, что заставляет госпожу Гу плакать, а самого парня — напрягаться. Желаю удачи, брат!
В день свадьбы мы встали рано, поели и отправились к стене. Шень Мяо оделась как парень и даже полумаску прихватила (без комментариев, местным виднее), сложила наши товары в заплечную корзину и полезла по лестнице наверх. Мы с Сяо-Сяо, взгромоздившись на ограду, держали, пока Мяо спускалась, перекинутую наружу лестницу. В проулке было пусто, и Мяо бегом побежала по нему в конец к выходу на улицу.
Мы с Сяо проводили ее, затащили лестницу назад, сжали кулаки на удачу и пошли копать огород, дабы в трудах праведных время пролетело быстрее. Мяо должна была вернуться после обеда, и нам следовало ждать ее у стены с лестницей. Время пошло!
До нашего медвежьего угла не доносились звуки праздника, а вот пение птиц, квохтание молодых кур и кряканье утят, присланных главным домом взамен месячного содержания (я надеялась заработать) наполняли сердце покоем и надеждой.
Мы успели обновить грядки на большей части огорода, перекусить, когда наступил час ИКС: солнце перевалило за полдень. К ограде я шла на трясущихся ногах, вот честно! Только отправив Мяо, я, дура старая, осознала опасность этой вылазки: вдруг ее кто увидит, узнает, поймает? Поэтому, пока не услышала легкие шаги девушки и не увидела ее фигуру, быстро идущую в нашу сторону, толком и не дышала.
Перекинули лестницу, Мяо как кошка, взлетела по ней на стену, и мы по очереди спустились в сад. Фух, обошлось!
— Мяо, ты в порядке, тебя никто не видел? Как все прошло?
Мы с Шень Сяо задали вопросы одновременно, переглянулись и рассмеялись от облегчения. Мяо с горящими глазами прошептала:
— Госпожа, я продала ВСЁ! У нас есть большой заказ на вышивку и договоренность на новый роман! Мне даже крючок удалось сделать!
Где-то гремела свадьба, волновалась в красном чертоге невеста, столы ломились от яств, а мы втроем ели паровые булочки с мясом и пили сливовое вино, купленное счастливой Мяо на обратной дороге.
— Госпожа, я прям дрожу вся! Но такое приключение… — Мяо закатила глаза. — Сроду так не волновалась на торговой улице! Я, как парень одета, иду в книжный магазин, а там — студенты сидят и читают! Я разволновалась, аж слова забыла! Думаю, признают во мне девушку или нет? Тут вышел хозяин и спрашивает, мол, ты зачем пришел? Я рукописи достала и говорю, вот, мой хозяин написал, посмотрите, а я пока в другую лавку зайду. Он руку-то к роману тянет, а я ему–нет, расписку дай, что принял, мне господин без расписки отдавать не велел!
Ох, ну и рожа у него была, покраснел, надулся, заворчал: не доверяешь, иди к другим… Я испугалась, тут один из студентов и говорит: «Правильно с тебя расписку требуют! Пиши, а я начну читать, интересный у него хозяин, умный!». Ну, лавочник написал, студент проверил и велел мне прийти в магазин часа через три.
Я рванула к швейным рядам. Только подошла к знакомой лавке, смотрю, Ваша бывшая служанка выходит с новой хозяйкой! Я перепугалась, голову опустила и в другую лавку-то и влетела! И смешно было, и стыдно! Встаю, лавочник улыбается: «Принес чего, показывай!». Я наши товары по одному достала, разложила. Он и смотрел, и мял, и тянул…А я вижу — понравилось сразу! Особенно Ваше «лишеле».
Он мне — откуда? А я — брать будешь? Ох, и наспорились мы с ним от души! Но цену дал хорошую, просил только ему приносить все, и если новое что придумаем–тоже. Я от него как вышла, так и села у стеночки! За десять Ваших платков он дал серебряный лян! За остальные наши изделия — две связки монет (1000 вень) и в подарок–набор шелковых нитей и пару тонких игл.
Мяо примолкла, а я соображала: ничего не смыслила в местных ценах, но по выражению лица Сяо Сяо могла судить — МНОГО! Это хорошо, но больше меня интересовали романы.
Шень Мяо промочила горло и продолжила:
— Посидела я чуток, деньги на шею под рубаху в переулке повесила и пошла искать кузню. Почти два квартала вдоль канала пришлось идти. Хорошо — утро, кузнец еще неуставший был. Смотрел на меня как на дурочку — жалостливо так, но через полшиченя вынес два крючка, взял двести монет и говорит: «Такие деньги на иголки чудные потратила».
Я поблагодарила и бегом — в книжный магазин! Прибегаю, а там — шум, крики, ругань! Лавочник меня увидел, в угол за руку затащил и давай уговаривать продать романы! За каждый по ляну дам, мол. А я смотрю — вокруг того студента толпа собралась, я от лавочника вырвалась да к нему.
Он глаза на меня поднял, за руки схватил и давай трясти. Это шедевр, кричит, твой господин — талант! Я хочу отнести роман в «Небожителей», мы сегодня будем его обсуждать! Лавочник — а я, а расписка моя? А студент ему: «Я заплачу один лян за оба и дам парню свою расписку, что буду его агентом в распространении романа».
Я разволновалась жуть как, но все равно уперлась: «Нет, так не пойдет! Вы, господин студент, напишите обязательство, что отвечаете за распространение романов и получите от моего хозяина награду за защиту его имени и интересов в размере одной двадцатой от прибыли, а в залог Вы мне отдадите пять лян. Завтра я приду сюда в то же время, и если роман моего господина наберет сотню голосов, я верну Вам четыре ляна, и мы пойдем в типографию».
Короче, студент согласился, лавочник надулся, что его обошли, но все же сказал приходить еще. Студент этот, оказывается, цзиньши прошлого экзамена и работает в библиотеке Академии, его зовут Ли Вэй. Я потом у торговца булочками спросила, мол, что за человек, он и давай нахваливать. Мне тоже ученый понравился — подытожила разведчица.
Рассказ Мяо меня взволновал, и немудрено: столько событий в него поместилось и все — в нашу пользу! Еще было приятно, что мой опус понравился местной культурной элите. Это определённо грело душу. Однако и опасения относительно вылазок в связи с такой активностью читателей возросли.
Но Шень Мяо меня успокоила.
— Госпожа, не волнуйтесь, я буду аккуратна! Вот завтра еще схожу, а потом только через месяц, а то и больше. Ведь через две недели начнутся имперские экзамены, в столице будет не протолкнуться от соискателей, их родни, просто любопытных. Уже сейчас почти все дома вокруг Академии сданы ученикам из провинций. Вы мне лучше скажите, за сколько печатный роман продавать? — задала вопрос возбужденная приключением и перспективами служанка.
Тут я растерялась. И правда? Предложила положиться на мнение этого студента Ли. Хотя его следует величать аспирантом, по-нашему? Шень Мяо согласилась, и мы продолжили праздновать. Вечер был немного прохладным, но свежим, приятным. Посидели до темноты и разошлись по кроватям.
«С почином, вторая молодая госпожа Гу!» — подумала я, засыпая.
Глава 11
Нам явно небеса помогали, потому что вторая вылазка Шень Мяо прошла без сучка, без задоринки. В оговоренное время девушка встретилась с поджидающим её нашим будущим помощником Ли Вэем, отдала ему залог, и парень потащил ее в типографию.
Там составили договор на публикацию пятисот экземпляров романа «плаща и шпаги» и трехсот — про любовь. Господин Ли предложил себя в качестве агента сам, Мяо скромно согласилась, а он также скромно попросил себе за хлопоты 10% прибыли. Это соответствовало моим ожиданиям.
Печатник взял за работу еще 20%, и 3%-лавочнику-книжнику, который будет продавать книги только в своем магазине и назначит цену согласно спросу. Тот таэль (лян), что Мяо изначально забрала у Ли, он назад не взял, сказал, что это залог будущего сотрудничества.
Новоиспеченный агент предложил Мяо встречаться в книжной лавке каждый первый понедельник месяца поутру, просил передать поклон и почтение господину писателю и заверил, что проследит за всеми рабочими вопросами, пока автор будет сочинять новый роман.
Мяо взяла деньги, договор, распрощалась с господином Ли и помчалась на рынок: там можно было купить продукты намного дешевле. Я заказала муку, рыбу, зелень, если есть у кого, приправ — короче, всего и побольше!
В этот раз дерзкая разведчица вернулась раньше, но нагруженная…! Как вообще дотащила! Оказалось, она наняла кули (носильщик-чернорабочий в азиатских странах) до поворота, дождалась, когда тот скроется из виду, и только тогда подтащила добычу к стене, чтобы передать нам.
Шень Мяо была умелым покупателем: хорошо торговалась, выбирала товар качественный, прихватывала, если что видела вне списка, но по деньгам, попутно забежала в галантерею и купила еще ниток для шитья, вышивания и моего будущего вязания, а также штуку шелковой ткани для рукоделия — мы же от своей-то отказались по моей глупости!
Теперь у нас были всевозможные приправы, мука пшеничная и рисовая, вяленое мясо, кусок свинины на пару килограмм, несколько рыбин, соль (в дополнение), прошлогодняя фасоль, немного диких овощей (капуста, редька, еще какие-то корешки), полмешка овса (для кур) и (тадам!) — пила по дереву! Оказалось, Мяо видела, как я мучилась с лестницей, отрубая мачете куски бамбука, и, по собственной инициативе, заказала кузнецу вчера пилу небольшого размера и забрала ее сегодня.