Подруга особого назначения — страница 11 из 56

— Нет приказа. Но ты не волнуйся, твой все подписал. Наверное, уже в управление делами пошло.

Значит, импровизация. Значит, утром, когда Варвара вломилась в управление делами, Ольга Громова еще ничего не знала. Может, с ней поговорить?

— В бухгалтерию зайди, — напутствовала Вика, — прямо сейчас. Пока они не разошлись еще. Если деньги есть, тебе и командировочные сразу дадут.

Что-то подсказывало Варваре, что деньги в бухгалтерии непременно есть и командировочные ей дадут.

Какие Карловы Вары?! Зачем ей лететь в Карловы Вары?!!

Командировочные дали, и совершенно ошеломленная Варвара вернулась на свое место.

— Вот конверт, который вы должны передать, Варварочка, — Илария положила перед ней широкий бумажный пакет. — Улица Московская, двадцать. Вы получите расписку и привезете ее Альберту Анатольевичу. Понятно?

Глядя на конверт, как под гипнозом, Варвара кивнула.

— Ну и хорошо. Я думала, мы с вами никогда не договоримся, — добавила Лара как бы в скобках, — где договор с региональными станциями? У вас?

— Они все разные, — по-прежнему глядя на конверт, пробормотала Варвара, — какой именно вам нужен?

Илария чуть смутилась. Никакой ей не был нужен. Кроме того, она понятия не имела, что они разные.

— Любой, — справившись, ответила она. — Типовой.

— Типовых нет, Лара, — удивленно заявила Варвара и оторвалась, наконец, от конверта, — с каждой станцией специальный договор. Там все разное — цены, время вещания, стоимость рекламы. Все зависит от региона.

Телеканал «ТВТ», входивший в медиа-холдинг «Московское время», продавал свои программы региональным телевещательным станциям. Программы были неплохие, денег у владельцев хватало, и «ТВТ» развивался успешно и «планомерно», как писалось в аудиторских отчетах. Варвара страшно гордилась, что работает в непосредственной близости к «средствам массовой информации». Можно сказать, прямо в них, в средствах.

— Ну, дайте какой-нибудь, — раздраженно приказала Илария, — я должна почитать.

Варвара поспешно вытащила договор и передала Иларии. Посмотрела в закрывшуюся дверь и вынула заграничный паспорт.

До этого она держала его в руках только один раз — когда получала. Потом сдала в международную дирекцию и забыла о нем. Все равно не было никакой надежды на то, что секретарская зарплата позволит ей отправиться в заграничное путешествие.

В паспорте была ее фотография. Варвара поизучала ее так и эдак. Вроде ничего. Конечно, морда толстая, как у щенка, и неприлично жизнерадостная. И брови серпиками — Леонид Ильич Брежнев времен бестселлера «Целина». Плотные розовые страницы плохо листались, до того были новыми, и Варвара не сразу нашла визу, за которой Вика Горина бегала в посольство. Тем не менее виза была.

И деньги были. Триста долларов — целое состояние.

— Вам какими купюрами, — спросил кассир Семен Прокопьевич, — помельче, покрупнее?

Варвара никак не могла решить, каких купюр ей больше хочется, и они сошлись на стодолларовых.

— Так как-то привычней, — заметил Семен Прокопьевич философски.

Конверт Варвара внимательно ощупала и даже потрясла. Внутри болтались какие-то толстые бумаги.

Что все это значит, черт возьми?!

Конечно, может статься, шеф решил избавиться от надоевшей секретарши навсегда. Тогда завтра на таможне в сумке у нее найдут три килограмма героина общей стоимостью двести тысяч долларов, а в кармане управляемый фугас с отпечатками пальцев Бен Ладена, и остаток жизни она проведет в тюрьме, и больше не будет отравлять шефу жизнь своим гнусным видом.

Только это как-то не правдоподобно. Это очень в духе детективных сериалов, которые Варвара смотрела с удовольствием, и начисто лишено правдоподобия.

Нет. Дело не в управляемом фугасе.

Тогда в чем? Что в конверте? Что-то такое нужно срочно переправить через границу? План секретного торпедного завода? Шифровка «Алекс — Юстасу»?

И шифровка, и план секретного завода были того же порядка, что и три килограмма героина, и, значит, никуда не годились.

Позвонила Ольга Громова и сообщила, что пришел приказ на ее командировку.

— Это очень здорово, — произнесла она с некоторым удивлением, — только я не понимаю, что за спешка. Юрий Иванович сказал, что фотографию на визу из личного дела вытащили. Ты не знаешь, почему так срочно-то?

— А ты? — спросила Варвара. — Не знаешь?

— Нет.

— А я вообще только два часа назад узнала. Я думала, они… шутят так.

— Кто?

— Шеф и Лара, — произнесла Варвара, прикрывшись ладошкой. — Оль, а вообще бывает, что за один день в командировку отправляют, да еще за границу?

— Я не слышала, — подумав, ответила Ольга, — но в любом случае желаю тебе хорошо слетать! Я Карловы Вары люблю больше любой Швейцарии. Обязательно сходи в кофейню. На набережной кофейня — изумительная. Называется «Элефант», чтоб не соврать. Кофе и фруктовый кекс. И в «Чайный дом», это возле отеля «Бристоль»…

— Оля! — взмолилась Варвара, и управляющая засмеялась.

— Ладно, ладно! Да, и гранаты! Там полно гранатов.

— Их едят? — уточнила Варвара, имевшая о гранатах самое смутное представление.

— Их носят на себе! Это камни. Знаменитые чешские гранаты. Купи себе что-нибудь. Если у тебя мало денег, приходи, я одолжу.

— Спасибо, не надо! — завопила Варвара.

— Нет, правда. Когда ты еще туда попадешь? Я дам тебе денег, а ты отдашь, когда сможешь.

Варвара почти никогда не брала в долг. Отдавалось потом долго и так трудно, что она была уверена — овчинка выделки не стоит. Да и не нужны ей чешские гранаты, смехота какая-то!

— И еще там Европа, — мечтательно добавила управляющая, когда Варвара уверила ее, что денег не надо, — я туда летела по привычке — в соцстрану. А прилетела в буржуазную Европу.

— Оль, а ты не знаешь, где там улица Московская?

— По-моему, на горке, где российское посольство или консульство, что ли. Тебе надо на эту Московскую?

— Ну да.

— Найдешь, — подытожила Ольга, — там места не слишком много.

Загорелась красная лампочка «шеф», и Варвара Ольгу мигом отключила.

— Вы еще на месте? — вопросил шеф из селектора. — Вы завтра уезжаете в командировку! Ответственную. Вы можете идти.

— Спасибо, Альберт Анатольевич.

Уходить немедленно ей не хотелось.

Она знала, что как только за ней закроется дверь, Владислава моментально сядет на ее место, чтобы поиграть на компьютере, и перепутает все бумаги, и перевернет все вверх дном, и набрешет чего-нибудь по телефону, и потеряет почту, которую под вечер принесут из управления делами, и зальет кофе новые приказы, и затрет нужные файлы, и опрокинет лак для ногтей на пилотный выпуск нового сериала, а в сетку вещания на будущую неделю завернет остатки еды для своей собачки. Логичнее было уходить после того, как Владислава, изготовив свои рагу и куриные грудки, уберется домой.

Через пятнадцать минут шеф снова ее вызвал.

— Я попросил вас уйти домой, — сказал он раздраженно, — вы что, не слышали меня?

— Слышала, — проблеяла Варвара.

— Ну так идите!.. — крикнул шеф и отключился. Пришлось идти.

— Лара, — заискивающе сказала Варвара, нацепив Димкину куртку. Илария посмотрела с удивлением. Куртка была недешевая и странным образом меняла пухлощекую секретаршу. — Пожалуйста, посмотрите, чтобы бумаги остались на месте. Владислава…

— Владислава ничего не сделает с вашими бумагами! Что вы на самом деле! Ладочка, Лада! — позвала она, и на зов явилась Ладочка в крошечной черной юбочке и черной же кофточке-декольте, обтянувшей стройное тело так туго, что бюст от ужины даже несколько подпирало кверху. Впрочем, очевидно, так и задумывалось.

Варвара покраснела.

Дура.

— Лада, пообещай Варварочке, что не тронешь ее бумаги. Она волнуется.

Прямо на Варвариных глазах Владислава из нейтральной державы превратилась в активно-враждебную. Вот каким первоклассным снайпером была Илария.

— А что? — еще чуть-чуть выставив и без того невозможной красоты бюст, спросила Владислава сексуальным контральто. — Я что-то делаю с ейными бумагами?

Это она всегда так говорила — ихний, ейный. Это ее так в школе научили.

— Нет, нет, — заторопилась Варвара, — все в порядке, просто в прошлый раз вы куда-то сетку вещания переложили. Альберт Анатольевич меня спрашивает, а я не знаю, где она…

Владислава фыркнула, задержала взгляд на новой куртке — Димкиной! — тряхнула платиновыми локонами в стиле Памелы Андерсен и убралась на кухню.

Кухня у шефа тоже была. Стиль назывался «Домино» — черное на черном, белое на белом.

Тут «Домино». Там «гнездышко ржанки».

Зачем же ее так спешно отправляют в Карловы Вары? Зачем?! И почему именно туда? И что в конверте, который она должна отнести на улицу Московскую? Может, и вправду какой-нибудь криминал?

Сейчас она приедет домой и все расскажет Димке.

Вот как ей повезло — к ней сегодня утром из Америки прилетел старый друг, и она может разговаривать с ним сколько угодно, не опасаясь, что ему надоест или что ляпнет какую-нибудь глупость. Он старый друг, он простит ей любые глупости, и правильно все поймет, и посоветует что-нибудь умное, он всегда был умнее всех и, уж конечно, умнее Варвары.

Если только ей удастся его разбудить.

Она шла от троллейбусной остановки к своему громадному темному дому с натыканными семечками желтых окон и улыбалась.

Конечно, он спит. Он так долго летел, столько часовых поясов пересек, что спать, наверное, будет до завтра. У невыездной — еще в недавнем прошлом! — Варвары было несколько «доколумбовское» представление о мире. Америка представлялась ей лежащей за океанами — пенные валы, белые гребни, созвездие Гончих Псов, скрип мачт, тугие щелчки полотняных парусов, бородатый кок-негодяй, крадущийся ночью по палубе, чтобы насолить молодому капитану и вместо Вальпараисо загнать его, бедолагу, в гнусные африканские болота, в которых засели гнусные африканские работорговцы.

Все еще улыбаясь, Варвара вышла из лифта и обнаружила, что хлипкая коридорная дверца — волнистое матовое стекло, правый уголок выбит — почему-то открыта. Соседка следила за этой дверью во все глаза — в коридоре стояли банки, бесценные банки, прикрытые старым одеялом и пронумерованные, чтоб не сперли!