— Хорошо.
На кухне Ларри открыл небольшой коричневый пакет и дал Джаду понюхать. Рэккер вдохнул густой аромат све- жеподжаренного маслянистого кофе.
— Да, пахнет здорово, — признался он.
— Так и должно быть. Это самый лучший сорт! А чем вы занимаетесь, Джаджмент?
— Я инженер.
— Вот как?
— Да, работаю в компании братьев Брехт.
— Звучит как немецкая фирма по производству капель от кашля.
— Нет, мы строим электростанции, мосты… А вы где работаете?
— Я преподаю.
— В средней школе?
Боже упаси! Я навсегда покончил с этими грубыми, нахальными, сквернословящими негодяями лет десять тому назад. И никогда больше к этому не вернусь. Ни за что!
— А где же вы преподаете теперь?
— Мои нынешние ученики относятся к очень узкому избранному кругу, — ответил Ларри, вертя ручку кофейной мельницы. — Я преподаю американскую литературу представителям высшего общества. Главным образом, в университете Сан-Франциско.
— И там студенты не сквернословят?
— Во всяком случае, их ругательства относятся не ко мне.
— Ну, так это совсем другое дело! — усмехнулся Джад, стараясь быть не очень язвительным. Он внимательно наблюдал за Ларри, пока тот засыпал размолотый кофе в турку, наливал воду и разогревал на газу песок.
— Да, в этом вся разница. Ну что ж, присядем?
Они переместились в гостиную. Ларри сел на диван, а Джад опустился в кресло с пружинной спинкой, но откидываться не стал.
— Я очень рад, что вы заглянули ко мне, Джаджмент.
— Зовите меня просто Джад.
— А что если я буду называть вас Джадж?
— Но ведь «джадж» — это значит судья, а я даже не юрист.
— Ас виду можно сказать, что вы заправский судья. Должно быть, вы неплохо судите и о характере людей, и об их поступках, и вообще о том, что правильно, а что — нет…
— И все это вы можете сказать по одному моему внешнему виду?
— Разумеется! Итак, я буду называть вас Джаджем.
— Идет!
— Так скажите мне, Джадж, что же все-таки заставило вас подойти к моей двери в такой час, да еще постучаться?
— Я просто услышал крики.
— И решили, что они вызваны кошмарным сном?
— Нет.
— Может быть, вы подумали, что меня убивают?
— Да, это пришло мне в голову, — признался Рэккер.
— И тем не менее вы пришли. Причем пришли без оружия. Должно быть, вы бесстрашный человек, Джадж.
— Вряд ли.
— Или, может быть, вам известно, что вероятность столкнуться с убийцей на месте преступления ничтожно мала?
Джад засмеялся.
— Возможно, — сказал он.
— Но как бы там ни было, я очень рад вашему приходу. Против ужасов ночи нет лучшего средства, чем видеть рядом дружеское лицо.
— И часто вас охватывает такой ужас?
— Каждую ночь в течение уже трех недель. Хотя это не совсем точно, ведь три недели — это двадцать одна ночь, а кошмары преследуют меня только последние девятнадцать ночей. Всего лишь!.. Но я должен сказать, что для меня это — все равно что девятнадцать лет.
— Я вас понимаю…
— Иногда я задаю себе вопрос: а было ли такое время, когда меня не одолевали кошмары? Конечно, да. Я ведь не сумасшедший, просто нервы у меня уже на пределе. Я всегда был до крайности нервным, таким и остался: но почему надо сразу же говорить, что я спятил?
— Я этого не говорил.
— Нет, конечно, нет. — Ларри усмехнулся краешком рта. — Это сказал Эдгар По в рассказе «Сердце-обличитель» об одном несчастном человеке, доведенном своим горем до грани безумия. А как я, на ваш взгляд, — не выгляжу еще сумасшедшим?
— Вы выглядите усталым.
— Все-таки девятнадцать ночей!.. — Эшер шумно вздохнул.
— А вы сами-то знаете, чем вызваны ваши кошмары?
— И даже вам могу показать.
Из-под раскрытого на кофейном столике журнала «Тайм» Ларри извлек небольшую газетную вырезку.
— Вы пока почитайте, а я пойду посмотрю, как там кофе.
С этими словами он встал с дивана и протянул Джаду вырезанную колонку «Калифорнийского калейдоскопа».
Оставшись в комнате наедине с собой, Джад откинулся в кресле и начал читать.
МАЛКАСА-ПОЙНТ:
ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО В «ДОМЕ ЧУДОВИЩА»
«В «Доме чудовища» — аттракционе ужасов для туристов, расположенном в Малкаса-пойнт, в ночь со среды на четверг были обнаружены изуродованные тела двух мужчин и одиннадцатилетнего мальчика.
По сообщению местных властей, патрульный полицейский Дэниэл Дженсон вошел в этот дом в 23.45, чтобы выяснить, не забрались ли туда воры. Когда связь между ним и полицейским участком прервалась, на место проис- шествия была послана вторая машина. С помощью добро- вольной пожарной дружины сотрудники полиции окружили квартал и после тщетных обращений к предположительно укрывшимся в музее преступникам проникли в это таинственное заведение.
В коридоре верхнего этажа были найдены тела полицейского Дженсона, мистера Мэтью Зиглера и его сына Эндрю. Очевидно, все трое явились жертвами нападения с применением холодного оружия.
Как сообщила впоследствии Мэри Зиглер, жена погибшего, ее муж Мэтью был сильно рассержен на сына, напуганного экскурсией в «Дом чудовища», который они посетили накануне днем, и поклялся «показать ему это чудовище». Вскоре после одиннадцати вечера он приехал с мальчиком к зданию музея с намерением проникнуть в него и доказать сыну беспочвенность его страхов.
Таким образом, «Дом чудовища», построенный в 1902 году вдовой Лайла Торна, главаря известной гангстерской банды, за время своей недолгой истории стал местом уже одиннадцати убийств. Его нынешняя владелица Мегги Кутч в 1931 году переехала на другую квартиру после того, как ее муж и трое детей были «разорваны на куски бешеным белым монстром», который, как сообщалось, проник в дом через окно первого этажа. Вскоре после этих зверских убийств миссис Кутч открыла дом для посещения туристами и стала проводить в нем платные экскурсии в светлое время суток-
Новых трагедий в доме не происходило до 1951 года, когда после наступления темноты туда проникли два двенадцатилетних мальчика, жители Малкаса-пойнт. Одному из них, Ларри Мейвуду, удалось спастись, отделавшись легкими травмами. А изуродованный труп его товарища Тома Бэгли был обнаружен на рассвете следующего дня.
Комментируя последние убийства, семидесятилетняя владелица музея повторила, что «после наступления темноты дом принадлежит чудовищу». Однако начальник полиции Малкаса-пойнт мистер Билли Чарльз придерживается иного мнения. В своем интервью он категорически заявил, что никакое чудовище не нападало на полицейского Дженсона и обоих Зиглеров, а убиты они человеком, который пользовался острым режущим орудием.
В скором будущем полиция надеется выйти на след убийцы».
Джад выпрямился в кресле и встретил тревожный взгляд нервно улыбающегося Ларри, когда тот входил в комнату с чашками кофе. Рэккер взял одну, подождал, пока Ларри усядется на диван, а потом спросил:
— Если не ошибаюсь, вы представились как Лоренс Мейвуд Эшер?
— Да, вы правы. Дело в том, что я всегда был большим поклонником Эдгара По. И полагаю, что именно влияние его творчества побудило меня той ночью обследовать «Дом чудовища» вместе с Томми. Потому я и решил, что после всего случившегося это новое имя эмоционально поможет мне выжить. Вот я и взял себе часть имени одного из героев Эдгара По — Родерика Эшера, в доме которого жили призраки.
Лоренс Мейвуд Эшер с наслаждением потягивал кофе из тонкой фарфоровой чашечки. Джад наблюдал за тем, как Ларри перед каждым новым глотком долго держит кофе во рту, будто вино.
— Какой аромат! — в упоении произнес Ларри и внимательно посмотрел на Джада.
Тот тоже поднял свою чашку. Ему нравился этот насыщенный терпкий запах, и он сделал осторожный глоток.
На вкус кофе оказался даже резче, чем можно было предположить.
— Неплохо! — с долей легкого удивления заметил Рэккер.
— Вы же так все хорошо понимаете, Джадж! — начал Ларри, и на лице его проступило тревожное напряжение. — Вам действительно понравился этот кофе?
— Кофе чудесный. Очень хороший. Я просто не привык к таким угощениям!
— Никогда не привыкайте к тому, что вы любите. Привычка притупляет остроту восприятия.
Джад кивнул и вновь поднес чашку к губам. На этот раз кофе показался ему еще вкуснее.
— Скажите, а ваши кошмары связаны только с «Домом чудовища»? — наконец спросил он.
— Всегда, — последовал незамедлительный ответ.
— Но меня удивляет то, что эти кошмары начались лишь после прочтения газетной статьи. Ведь в свое время вы пережили все это сами.
— Эта статья так или иначе лишь возобновила мои кошмары. А поначалу страшные сны продолжались в течение нескольких месяцев после того, что со мной тогда… произошло. Врачи даже советовали, чтобы я прошел курс лечения у психиатра, но мои родители и слышать об этом не захотели. Они хоть и были грамотными людьми, но все же считали, что к психиатрам обращаются только полные идиоты и старые маразматики. Мы же просто уехали из Малкаса-пойнт, и очень скоро мои кошмары прошли сами собой. Я потом всегда считал это победой здравого смысла над шарлатанством.
Он улыбнулся, очевидно, довольный собственным остроумием, и принялся дальше смаковать свой ароматный напиток.
— Но, к сожалению, — продолжал Ларри, — мне так и не удалось до конца забыть обо всем происшедшем. Время от времени какой-нибудь ретивый журналист выслеживал нас, чтобы написать очередную статью об этом злосчастном туристском аттракционе. И после этого мои кошмары возобновлялись опять. И уж, конечно, каждый крупный журнал не преминул поместить об этом по пространной статье.
— Я, кажется, видел несколько подобных статей.
— А вы их читали?
— Нет, не читал.
— Невежественная стряпня! Продажные щелкоперы!.. Вы знаете, кто такой репортер? Это грязный писака, который с трудом нащупывает впотьмах извилистую тропинку к правде, а потом сам же закапывает ее с помощью потока ненужных слов. Примерно так сказал Амброз Бирс, а он был большим философом!.. Единственный раз я позволил одному из таких любителей покопаться в грязи, взять у меня интервью. И он до того переврал все мои слова, что я был выставлен просто круглым дураком. А в заключение он еще написал, что в результате этого происшествия я слегка помешался! Вот тогда-то я и решил поменять фамилию, чтобы ни один из этих мерзавцев никогда больше не смог меня отыскать. А кошмары понемногу прекратились… до недавнего времени. Но теперь чудовище опять взялось за свое! Оно продолжает убивать, как и тогда!..