— Небольшое дело. Когда мне начнут платить?
— Сразу же. Как только мы придем к соглашению. Я подхожу к этому вопросу. Ты будешь получать тысячу фунтов в неделю как я уже тебе говорил. Кстати, мы не советуем тебе связывать твое имя с этими денежными расчетами. Лучше не открывать счета к банке в Швейцарии, а платить тебе непосредственно. Ты можешь назначить доверенных, которые откроют счет на их общее имя. Это очень просто устраивается.
— Как прикажете.
— Б Канаде с тобой свяжется наш представитель и даст тебе последние указания, но пока я считаю, что ты должен изучать вот это, — сказал Пик и передал ему пакет. — Две книги по опознаванию танков на немецком языке: «Справочник по танкам» и «Вооружение и тайное оружие Советов». Особую ценность представляет вторая книга. Я хочу, чтобы ты был в состоянии определить любую советскую бронированную машину с первого взгляда. Я надеюсь, что ты понимаешь по-немецки.
— Читаю со словарем, — сказал Фейн.
— Остальные изданы Пентагоном и описывают радиолокационные станции. Они также имеют значение, если даже не более важное. Да, вот еще одна книжечка об опознавании самолетов.
— Так много?
— Я думаю, что да. В любом случае ты получил домашнее задание на неделю или на две. Как скоро ты можешь выехать, если потребуется?
— Послезавтра, — сказал Фейн.
— Я боюсь, что потребуется больше времени, чтобы все увязать. День или два потребуется на подыскание соответствующего человека с биографией для прикрытия неприятного периода твоей жизни. Я предлагаю тебе закончить все приготовления и ждать до тех пор, пока мы все не закончим.
Пик пожал Фейну руку и уже в дверях сказал:
— Хорошо бы захватить твою знаменитую книгу по экземпляру на каждом языке. Они тебе бы пригодились. Захвати с собой также переписку за последнее время с твоими издателями. С коммунистами, конечно.
— У меня горы этих писем, — сказал Фейн. — Также почта почитателей, если она представляет какой-нибудь интерес.
— Возьми все это с собой, — сказал Пик. — В виде вещи, которую можно положить в чемодан. Оставляй его открытым, когда ты будешь на Кубе. Кто-нибудь проявит к этому специальный интерес.
Фейи проводил гостя и спустился с ним вниз. Ничего не было сказано, и Пик насвистывал мотив из «Вест-сайдской истории».
3
На другой день Фейн вылетел в Торонто, а в 9 часов утра следующего дня он уже представился редактору газеты «Новая граница», которая располагалась в старом районе нижнего города, восточнее Новой улицы. Редакция газеты занимала все этажи полуразвалившегося четырехэтажного здания.
Фейн, недолюбливавший американцев, увидел типичного представителя Нового Света, удивительно напоминавшего черепаху. Это был Паппи Сауерби. Крючковатый нос и небольшие, плотно сжатые челюсти придавали его лицу выражение насмешливой суровости.
Его высокий крякающий голос напоминал крики диснеевской утки. Как полагалось всем старомодным редакторам газет из кинофильмов, Паппи работал без пиджака, с засученными рукавами рубашки, с зеленым защитным козырьком над глазами. Его кабинет был образцом аскетизма в здании, которое в общем выглядело довольно комфортабельным.
— Добро пожаловать в Торонто и в нашу газету, — прокрякал Паппи и протянул Фейну огромную сухую руку. — Мне кажется, что в первую очередь вас необходимо представить остальным членам нашего семейства.
Паппи повел Фейна по зданию редакции. Он много раз жал руки веренице серьезных, улыбающихся людей, которые, казалось, не имели фамилий. Фейн почувствовал атмосферу доброжелательности, взаимопонимания и сплоченности. Его представили девушке, с которой он будет работать. Лицо девушки напоминало героев Данте Габриеля Розетти, который был помощником Данило Дольчи в Сицилии. Позже Фейн заметил, что все сотрудники одновременно прервали работу на десять минут, чтобы выпить обычную редакционную пинту молока.
Затем Паппи рассказал Фейну о Фридландере, которого он должен был заменить.
— Он был не только крупным журналистом, но и хорошим человеком. Он был добрым, чистым, добросовестным и честным человеком. Он был лучшим работником нашей газеты… Мне хотелось, чтобы вы просмотрели его дела и ознакомились за несколько дней с характером материала, который он готовил для газеты. Это поможет вам составить представление о том, что нам нужно. Я думаю, что вы сможете выполнить эту работу не хуже Фридландера, так как я с большим удовольствием прочитал вашу книгу «Знамена свободы». Считаю, что эта книга написана пером настоящего писателя.
Позже Фейну преподнесли неприятный сюрприз. Оказалось, что безупречный Фрпдллндер умер на улице города две недели тому назад,
— Умер? Я не знал. Конечно, я слышал о нем.
— Вероятно, не было бы необходимости приглашать вас в нашу газету, если бы Фридландер не ушел от нас таким странным образом.
— Где и как это случилось? — спросил Фейн и почувствовал себя довольно неловко. Совпадения бывают, но такое совпадение казалось ему чрезвычайно загадочным и редким.
— Он умер здесь, в Торонто. На железнодорожной станции он ожидал поезда. Выпил чашечку кофе, вышел из буфета, упал на землю и скончался.
— Две недели тому назад, — сказал Фейн.
— Точнее пятнадцать дней тому назад. Никто не мог сравниться с ним в профессиональном мастерстве. Насколько я помню, он никогда не болел. Вот это я просто не могу понять.
Паппи нашел Фейну чистую комнату в гостинице, в которой не подавали спиртных напитков, но в которой на каждом столе в ресторане лежали изящно оформленные меню для протестантов, католиков и евреев. В воскресенье девушка с лицом героев Розетти, которую, кстати, звали Эйми, пригласила его в униатскую церковь на службу. После службы собравшихся угостили русским чаем и пригласили на беседу о неоколониализме в Латинской Америке. Фейн делал отдельные заметки и увидел, что его серьезность производит хорошее впечатление.
Через несколько дней встал вопрос о подготовке документов для Фейна.
— Как вы знаете, мы готовы начать новую серию статей о Кубе, как только вы будете там, — сказал Паппи Сауерби, — а потому мы готовим на вас документы, которые мы направим в страну. Дело в том, что после нашей заявки на Фридландера, кубинцы, как я случайно узнал, значительно усложнили процедуру. Анкеты, которые лежат у нас, уже устарели на два года. Я считаю, что было бы неплохо, кроме заполнения анкеты, послать все данные о вас, которые могут потребоваться при подаче документов.
Я вас прошу написать на нескольких листах все, что, по вашему мнению, может заинтересовать этих людей. Сведения должны быть обширными, и не имеет значения, насколько обычными и незначительными они могут казаться вам. Лучше подготовить список с перечислением таких данных, как школы, где вы учились, и различные учреждения, в которых вы работали. Необходимо указать языки, на которых вы говорите, и страны, где вы побывали и когда. Не спрашивайте меня, почему и зачем. Кстати, эти сведения указывались и в старых анкетах. Они больше всего интересуются военной службой. Опишите по возможности со всеми подробностями, с перечислением наименований полков, командиров, если вы помните. Конечно, если вы проходили службу в армии.
— Должен заметить, что я не служил в армии, — сказал Фейн.
— А во время войны?
— Даже во время войны. Вначале я получил отсрочку по работе, а затем я стал пожарником.
— Понятно. Однако, что бы вы ни делали, чем бы вы ни занимались, все должно быть описано. Не знаю, что происходит с этими людьми сейчас.
— Меня беспокоит одно обстоятельство, — сказал Фейн. — Не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение. Если необходимо указать все адреса — а я думаю, что их будут проверять, — то дом, в котором я жил во время службы пожарником в Бристоле, уже давно не существует. Нет и улицы, я имею в виду Глочестер Террас. Во время бомбардировок немецкой авиации она была стерта с лица земли, а затем ее уже не восстановили. Сейчас там стоянка автомашин.
— Это не имеет значения. Напишите адрес и укажите, что дом уже не существует. Вы же ничего другого не сможете сделать.
— Я полагаю, что наши друзья заинтересуются моей журналистской деятельностью, — сказал Фейн. — В любом случае я сохранил несколько газетных вырезок времен суэцкого кризиса, когда я работал в газете «Кайро геральд». Если вы считаете, что их можно послать и они принесут пользу, то я могу оставить их вам.
Перед отъездом из Англии Фейн просмотрел старую папку и подобрал три дежурные статьи, выжидательного характера, которые он написал перед нападением англичан и французов, когда он сделал ставку на выживание газеты, а вместе с тем и на сохранение работы. Он с некоторым стыдом вспоминал этот эпизод как время, когда трусость, которую он объяснял себе как зрелое отношение к компромиссу, впервые стала чертой его характера.
— Что-нибудь вроде этого. Это то, что нам нужно. И книга. Кстати, на сколько языков она переведена?
— На семь, если считать арабский, на котором она вот-вот должна появиться. Мне сказали, что ее перевели на арабский для Египта и Северной Африки.
— Прекрасно, — сказал Паппи. — Это произведет хорошее впечатление на наших кубинских друзей.
— Я надеюсь, что это поможет им принять положительное решение. Я уже соскучился по настоящей работе.
— Конечно, вы устали ждать. Что вы делаете в редакции в настоящее время?
— Я все еще занимаюсь делом Фридландера. Производит сильное впечатление.
— Я знал, что его работа понравится вам. Он был человеком, питающим симпатию к Кубе и кубинскому народу. Если американские политики прислушались бы к его советам, то не было бы проблем, существующих в настоящее время.
Прошли еще три недели его пребывания в Торонто, и он начал по-иному относиться к окружающему.
Фейн стал привыкать к Канаде. Все его коллеги любили отдыхать за городом, и каждый конец недели он отправлялся с ними на автомашинах в глубь первобытных и чарующих лесов и полей Канады. Они нанимали лошадей и катались на них, взбирались на холмы, купались в холодных реках, находили голубые озера, ловили форель и жарили ее на кострах. Кто-нибудь всегда брал с собой гитару, и они сидели в сумерках медленно угасавшего дня позднего лета среди порхающих ночных