ДРУЗЬЯ ЛЕЙТЕНАНТА ВОСКАНЯНА
1
Автобус, визжа тормозами, подкатил к остановке.
— Ну, пока, Саша, Ждем звонка, как договорились.
Коренастый крепыш крепко пожал Александру руку и юркнул в автобус. Второй хлопнул Сашу по плечу.
— Не забудь, смотри. Билеты покупаем на девять тридцать...
Суров проводил взглядом автобус и не торопясь побрел по улице. Неожиданно из переулка выскочил малыш. Шапка-ушанка сбилась на затылок, черное пальтишко распахнулось.
— Саша, Саша, — задыхаясь, прокричал он, вытирая нос рукавичкой.
— Что случилось, Коля?
— На Морфлотской пьяный с ножом деньги у прохожих требует...
В ту же секунду пацан, придерживая шапку, стремглав летел за Суровым. У киоска пожилая женщина пыталась вырвать из цепких рук пьяного свою авоську.
— Отстань! Чего схватился за сумку?
— Гони трешку, получишь! — шипел верзила в сдвинутой на ухо кепке, с красными, навыкате глазами, и грубо подталкивал женщину к забору.
— А ну, брось сумку! Слышишь!
Перед грабителем, не доставая ему даже до плеча, бесстрашно стоял хрупкий на вид Александр Суров.
Женщина, воспользовавшись поддержкой, вырвала сумку и побежала. Оторопевший от неожиданности хулиган кинулся на Сурова.
— Ну, защитник, удушу, как щенка... — И вдруг, взвизгнув, как-то странно обмяк. Правая рука оказалась за спиной, а левая цепко зажата. Опустив голову, он прохрипел: — Не дури, приятель.
— Так-то лучше, — добродушно усмехнулся Суров, отпуская руки хулигана. — Пойдем-ка в штаб дружины...
— В какой-такой штаб? — изумился верзила.
— Там узнаешь. Быстрее.
Они зашагали рядом. Ничто не предвещало беды. Хулиган вроде покорно твердил:
— Пошутил я. Сдались мне эти три рубля... У меня свои есть...
И вдруг сзади закричал малыш:
— Берегись, Саша!
Суров мгновенно отскочил в сторону. В руках грабителя блеснул нож.
— Ишь ты, в штаб захотел. Опробуешь моей стали, попомнишь Абраменко...
Двое прохожих беспокойно уставились на схватку пьяного здоровяка с интеллигентным пареньком.
Точным ударом Суров отвел руку бандита. И все-таки нож скользнул по рукаву пальто и ткнулся в бок. Но боли не было. Суров ударил вторично и снова зажал руку противника.
— Молодец, Саша! — сказал кто-то сзади. — А я думал — опоздаю, Коля поздно прибежал...
Абраменко обернулся и растерянно выронил финку в снег. Круглолицый смуглый лейтенант милиции, усмехнувшись, поднял трофей.
Суров расстегнул пальто. В рваную дыру повыше кармана ладонь влезла свободно.
— До тела не достал? — опросил лейтенант Восканян.
— Нет, — грустно сказал Суров, — но вот пальто попортил. Как теперь ехать в город? Мы же с ребятами в кино собрались.
2
Яков Восканян родился незадолго перед войной в горном ауле Зардахач, в Азербайджане. С детства он слышал о легендарном Сталинграде и после демобилизации приехал сюда. Со значком «Отличник Советской Армии», с нашивками младшего сержанта и партийным билетом в кармане он пришел в Советский райком партии.
— Хочу работать в вашем городе, — сказал он. — Правда, гражданской специальности нет, я — артиллерист...
— А куда бы вы желали? — опросила секретарь райкома.
— В милицию...
— Вон как! Подождите минуточку.
Она быстро набрала номер телефона.
— Михаил Георгиевич, здравствуйте. Демобилизованный сержант изъявляет желание служить в милиции. Член партии. Я поддерживаю. А вы? Ну и отлично, — она повернулась к Восканяну. — Подполковник Скачко ждет вас в райотделе. Желаю всего доброго...
Перед октябрьскими праздниками постовой милиционер Яков Восканян вышел на службу. Месяцы летели незаметно. А в августе следующего года он зашел в кабинет подполковника Скачко и сказал:
— Хочу поступить в вечернюю школу, товарищ подполковник.
— Что же, это хорошее дело. У тебя, кажется, семь классов?
— Так точно! Армянской школы.
— Трудно тебе придется. Русский ведь плохо знаешь.
— Постараюсь догнать.
— Быть тому. Не возражаю.
Еще через три года Восканян, имея аттестат зрелости, уезжал в Саратов с направлением в специальную школу милиции.
3
Поздний визит лейтенанта милиции был по меньшей мере неожиданным. Но директор школы № 53 Николай Кузьмич Сизов почему-то сразу обрадовался. Среднего роста, чернявый, лейтенант приветливо улыбнулся и приложил руку к козырьку фуражки.
— Восканян, Яша Саркисович, новый участковый уполномоченный, — представился он. — Шел мимо. Гляжу, свет горит. Дай, думаю, загляну на огонек...
— Вы очень кстати пришли. Ваша помощь будет нам необходима
— А мне ваша, Николай Кузьмич.
Оба засмеялись.
— Недавно я встретил двух девчонок, — сказал Восканян, — шикарно одеты, никак не по возрасту шикарно. И обе навеселе. Одна из них, как я узнал, ученица вашей школы, Люда Г.
— Наша, наша, — с горечью промолвил директор. — Подружку ее, Люду Ш. тоже знаем. Беда с этими двумя Людами. Вызывали родителей, толковали, убеждали. Родители только руками беспомощно разводят...
Восканян нахмурился, вспомнив свое детство. Ему было семь лет, когда умерла мама. Мачеха сначала ласкала Яшу, гуляла с ним, интересовалась его школьными делами. А потом ее словно подменили. Она стала кричать на мальчика, давала подзатыльники. Отец по слабости характера не перечил ей. Предоставленный сам себе, мальчик зачастил на улицу.
Однажды его встретили два подростка, оба курили, ругались.
— Ты нам понадобишься, понял, — сказал старший. — Поедем в субботу в город. Ты никогда там не был?
— Нет, — сознался Яша.
Соблазн был большой, и в субботу они втроем отправились в город. Походили тю магазинам, потолкались по улицам, оказались на базаре. Один из парней куда-то исчез, а потом появился с колбасой и бутылкой водки.
— Пей, — предложил он Яше.
— Я не-е...
— Пей, будь мужчиной!
Яша выпил полстакана и закашлялся. Парни засмеялись.
То, что было потом, Яша плохо запомнил. Он стащил какую-то сумку с повозки, втроем они куда-то бежали. Мачеха даже не спросила у мальчика, где он пропадал сутки.
А потом его новых приятелей судили за кражу. Яша был на суде. Милиционер-конвоир вполголоса долго убеждал мальчика уйти с этой скользкой дорожки. Душевным человеком был этот милиционер, не забыл о мальчике, несколько раз приходил к нему домой, бывал в школе. Навсегда сохранил Яша благодарное чувство к нему.
В блокноте Восканяна появлялись все новые фамилии. Директор школы охарактеризовал каждого подростка, дал их адреса.
— Будем работать вместе, — сказал на прощание лейтенант.
Днем, а больше вечерами Восканян ходил по домам, стучал то в одну, то в другую квартиру. Беседовал с родителями, с ребятами. А перед самым началом учебного года Восканян собрал всех восьмерых председателей уличных комитетов своего участка. Пригласили сюда и некоторых родителей. Разговор получился серьезный. Мать Вали С. расплакалась. Дочь совсем отбилась от рук. Были случаи, когда она не приходила ночевать домой. Не раз ее видели в компании мужчин. Учиться отказалась наотрез.
— Помогите устроить ее на работу, — просила мать.
— Пожалуй, вы правы, — сказал Восканян. — Я говорил с Валей. Боюсь, что в школу она не вернется. Постараюсь подыскать ей работу...
В уголке скромно сидела пожилая женщина.
— А мне можно сказать? — застенчиво спросила она. — Меня не приглашали, но я увидела объявление и пришла. Я почему-то не вижу здесь коменданта общежития второго кирпичного завода. Безобразия там творятся, товарищи. До поздней ночи горланят песни, крутят пластинки, пьянствуют.
— Общежитием я займусь сам, — пообещал Восканян...
4
Днем лейтенант побывал на втором кирпичном заводе. Он ходил по производственным участкам, беседовал с рабочими, знакомился с папашами тех подростков, которые хулиганят, допоздна шатаются по улицам. А вечером он зашел в общежитие. Была суббота. В коридоре лейтенант столкнулся с двумя пьяными парнями.
— А-а, милиция в гости пожаловала! — развязно проговорил один. — Давненько невидали...
— Воров ищет, — поддакнул второй.
— Вы из какой комнаты? — строго спросил Восканян.
— А не из какой. Тоже в гости набиваемся. Тут девочки — пальчики оближешь.
— Марш отсюда, чтобы и ноги вашей здесь не было! — скомандовал Восканян и спросил у девушки, выглянувшей на шум из двери. — Где комендант?
— Последняя дверь направо, — ответила та и громко засмеялась.
Из комнаты коменданта пахнуло водочным перегаром, застоялым запахом табака, лука. На потертом диване храпел пьяный. Восканян с трудом растолкал его.
— А ну, поднимайтесь!
Мужчина глянул мутными глазами, приподнялся и, увидев милицейскую форму, как-то странно съежился.
— Вы комендант?
— Ну, я... чего надо?
— Живо умойтесь, приведите себя в порядок!
Через два дня на депутатском совете Восканян доложил о порядках в общежитии. Коменданта сняли с работы, двух пьянчужек выселили. Члены депутатского совета согласились с доводами лейтенанта милиции и решили добиваться передачи одной из комнат общежития под штаб дружины.
5
Поздно вечером Восканян сидел дома за столом, составлял конспект предстоящей беседы с дружинниками. Неловко повернувшись, уронил со стола перочинный нож.
— Тише, Яша, — шепнула жена, — Розочка только что уснула...
Восканян виновато нагнулся, поднял нож, глянул любовно на жену. Какая все-таки Клава сильная, стойкая, терпеливая! Он был постовым милиционером, когда они поженились. У девчонки — работницы кирпичного завода, как говорится, ни кола, ни двора, да и у него столько же. Однако не горевали. Сняли комнату, стали жить. Собираясь па учебу в Саратов, Восканян, откровенно сказать, побаивался, что жена будет возражать. Но Клава сказала просто:
— Если надо, поезжай.
Она даже умолчала, что у них будет ребенок. Не хотела удерживать мужа от поездки. Написала только тогда, когда Яшу зачислили курсантом:
«Не волнуйся, дорогой, учись. Все будет хорошо»...
Да, не пришлось Восканяну первому принять из рук Клавы маленькую Розочку... А теперь у них есть квартира, растет чудная дочка.
— Можно войти? — услышал Восканян.
— Конечно, конечно. Проходите, — ответила Клава.
Александр Суров запыхался.
— Вы сильно заняты, Яков Саркисович?
— Нет, а что?
— Селихов опять буянит. Пришел с работы пьяный. А у него четверо ребятишек. Мерзнут во дворе. Нам одним неудобно к нему идти. Все же в отцы годится... Ребята на улице ждут.
— Я скоро, Клава, — ласково сказал Восканян.
Но вернулся он в первом часу ночи.
— Придется разговаривать с Селиховым на собрании. Детей ведь куча, жалко...
6
Мы идем с Восканяном по людной Морфлотской улице. Плотный, коренастый, он шагает широко, спокойно, по-хозяйски.
— Доброго вам здоровья, — раскланивается пожилой мужчина.
— Здравствуйте, — отвечает Восканян, поднимая руку к фуражке.
— Мое почтение, — певуче приветствует женщина.
Из магазина выбежали две девушки. У одной в руках сверток, у другой через плечо перекинуты ботинки с коньками.
— Здравствуйте, дядя Яша, — дружно крикнули они.
И вновь рука тянется к козырьку.
— Две Людмилы, помните? — улыбается Восканян. — Учатся сейчас прилично, спортом увлеклись. Вот так и работаю уже два года на этом участке. Дар-Гора, Морфлотская, Гурзуфская, Ужгородская... Около пятидесяти улиц и переулков. Одному тут не управиться. Подобрал себе помощников с помощью уличных комитетов, руководителей предприятий... Знаете, как я познакомился с Александром Суровым? Он теперь начальник штаба дружинников. Прессовщик завода имени Петрова, старательный паренек... Иду как-то вечером с совещания в райотделе. Крепко мне досталось. Работаешь, мол, много, но один. Это не дело. И вдруг на Ужгородской улице вижу ребят. Собралось их много, о чем-то разговаривают, смеются. Подошел к ним, поздоровался. И прямо говорю: нужны мне помощники. Разговорились. То да се. В общем, условились, что на следующий день они придут в пятьдесят третью школу в спортивный зал, будем заниматься самбо. Думал, не придут. Нет, пришло двенадцать человек. Василий Великанов, Федор Хамдиев, Виктор Козырев... Все с кирпичного и с завода имени Куйбышева... Хорошие, надежные парни...
— Здравствуйте, товарищ лейтенант, — здоровается высокая смуглая девушка.
— Здравствуй, Зоя. Сегодня приходи на дежурство. По графику твоя девятка патрулирует.
— Приду, обязательно приду.
— Это Зоя Максимова, дружинница из общежития, — поясняет Восканян. — У нас теперь есть комната. В дружину приняли 38 человек. Удостоверения дружинникам вручали торжественно, на депутатском совете. На занятия в спортзал приходят и школьники-подростки. Теперь у директора школы меньше хлопот с ними. На участке стало тише. С дружинниками шутить опасно. Не поздоровится...
В один из воскресных дней я проходил мимо пятьдесят третьей школы. В спортзале толпились молодые крепкие ребята. А на ковре стоял коренастый, мускулистый Яков Восканян. С зажатым в руке ножом один за другим парни бросались на него и мгновенно оказывались на ковре. Шло очередное занятие дружинников по самбо...