оследней крайности». К этому решению присоединились и некоторые паны. Что касается таборитов, то от них не требовалось никаких решений — свою непоколебимую верность делу свободы они успели доказать оружием.
Тем временем Сигизмунд созвал новый сейм, на этот раз в силезском городе Вроцлаве. 1 марта на сейме была оглашена булла паны Мартина, в которой он обрушивал поток церковных проклятий на головы «отступников» и провозглашал против них крестовый поход. Поддерживаемый папой, Сигизмунд обратился за помощью к германским князьям и патрициям немецких городов. Вскоре под его знаменами собралось большое войско, в которое входили отряды немецких рыцарей, венгерских феодалов, чешских панов-католиков. Помимо них, в войско Сигизмунда влилось много наемных воинов, стремившихся больше к грабежу, чем к сражениям. Это «благочестивое» воинство надеялось на скорую, легкую победу. Каждый из них рассуждал при этом примерно так: в рядах чешского войска почти нет благородных рыцарей, а что могут сделать вчерашние пахари и хлебопеки против воинов, каждый из которых отлично вооружен и имеет за собой многолетний опыт сражений? Император быстро расправится с мятежниками!
Но не так легко было запугать восставшую Чехию. Страна готовилась к бою. Во всех ее уголках звучали пламенные речи народных проповедников, зовущих народ на священную борьбу. «Вот дракон, окрашенный кровью, увенчанный семью коронами, — убеждали они слушателей, — но не дано ему пожрать верных; встретим же его достойно!»
Однако кое-где слышались и другие голоса. В Праге, например, немецкие патриции, заметно приободрившись, угрожали народу расправой. Богатые бюргеры и университетские магистры были не прочь уладить все спорные вопросы путем переговоров с императором. Они все больше склонялись к тому, что его следует признать законным королем. У самых стен Праги сторонники Сигизмунда удерживали Вышеградский замок, и поэтому пражские правители считали любое сопротивление народа бесполезным.
Простые пражане рассуждали по-иному. Они были против соглашения с королем. Опираясь на их сочувствие и поддержку, руководитель и идеолог пражского плебса Ян Желивский добился в конце концов того, что заседавшие в ратуше толстосумы приняли твердое решение — стоять до конца. В Праге начались военные приготовления, а 20 апреля по всей Чехии были разосланы два послания: одно из них безоговорочно отрицало права Сигизмунда на чешскую корону, другое призывало всех чехов встать на защиту отечества. И тогда со всех концов Чехии потянулись к столице отряды добровольцев. Первыми к Праге прибыли оребиты, т. е. воины, укрепившиеся на горе Ореб в северо-восточной Чехии.
В то время войска Сигизмунда уже вступили в Чехию. Разноплеменные орды огнем и мечом прошли по чешской земле. И всюду, где проходили крестоносцы, под знаменем, освященным самим папой, оставались выжженные села, разграбленные местечки и города, горы людских трупов.
Тем временем в Прагу прибыли императорские послы и высокомерно изложили условия заключения мира. Сигизмунд требовал, чтобы восставшие пражане уничтожили все оборонительные сооружения, собрали и сдали все оружие. Взамен жестокий император обещал «подумать об оказании милости бунтовщикам».
Принять его требования — значило согласиться на полную и безоговорочную капитуляцию. Но на это не решились пойти даже бюргеры Праги. Пражане заклеймили позором панов, поспешивших перейти в лагерь Сигизмунда, отвергли его условия и решили просить помощи у Табора. Прага начала готовиться к бою. Поперек улиц натягивались цепи, вокруг города срочно завершалось строительство укреплений.
В Таборе готовы были оказать помощь. И в тот же майский день, когда посольство пражан достигло Табора, лучшие силы таборитов двинулись на выручку столицы. Обойдя вражеские отряды, пытавшиеся преградить им путь, 20 мая они вступили в Прагу.
Положение чешской столицы в то время было тяжелым. Наемные отряды Сигизмунда удерживали в своих руках не только Вышеград, но и староместскую цитадель. В результате уличных стычек с ними многие городские кварталы были сожжены и разрушены. Больше того, городские стены местами были ненадежны. Поэтому Жиж-ка, который, по-видимому, являлся главным военачальником всех защитников Праги, не стал рассредоточивать свои войска вдоль всей линии пражских укреплений, а решил лишь заблокировать Вышеград и Пражский замок. Остальные силы он расположил таким образом, что у него имелась возможность активно действовать против осаждающих, не допуская вражеского штурма. Этот смелый план соответствовал обстановке и был залогом успеха. Его эффективность проявилась уже 22 мая, когда свободно маневрировавшие отряды таборитов сорвали попытку неприятеля ввести в Вышеград значительное подкрепление и большой обоз с провизией и фуражом. Тем временем на помощь защитникам Праги беспрепятственно подходили все новые и новые пополнения.
В конце мая императорские войска приблизились к Праге и расположились у деревни Литожнице, в полутора милях от города. Однако, увидев военные приготовления Жижки и убедившись в невозможности захватить Прагу без длительных и тяжелых боев, Сигизмунд приказал своим отрядам отойти к Кутной Горе. Жижка немедленно предпринял попытку взять Пражский замок и выбить императорских наемников из укрепления у Градчан. Тогда император снова вернулся к Праге и начал строить большой укрепленный лагерь у Збраславля. Вскоре ему удалось все же доставить своим осажденным сторонникам кое-какие припасы, тем самым ослабить непосредственную угрозу их уничтожения таборитами. В течение июня боевые действия продолжались с переменным успехом, причем ни та, ни другая сторона еще не вводила в дело свои главные силы.
В начале июля Сигизмунд решил взять Прагу измором. Но для этого требовалось окружить город. Подступы к Праге с двух сторон уже контролировались Выше-градом и Пражским замком; с востока над путями к городу господствовала Виткова гора, с крутыми западным и северным склонами и отлогими — южным и восточным. Императорские войска попытались занять Виткову гору, на которой Жижка еще задолго до этого позаботился возвести укрепления. Они представляли собой две башни, точнее, два деревянных сруба, забутованных землей, которые были соединены возведенной на скорую руку стеной и обведены рвом. Среди защитников этой импровизированной крепости находился Коранда, принимавший горячее участие в ее сооружении. Когда при достройке укреплений обнаружилась нехватка леса, Коранда быстро нашел выход. Он распорядился выломать скамьи в одной из расположенных поблизости церквей.
На воскресенье 14 июля император назначил общий штурм Праги. Но для его успешного окончания необходимо было прежде всего выбить таборитов о Витковой горы. И неудивительно, что на приступ этой важной позиции повстанцев были двинуты лучшие императорские войска. Штурмующие заняли ров и во многих местах проломили стену укрепления. Главный удар неприятель направлял против деревянных башен, но табориты мужественно защищали их. В течение нескольких часов атаки следовали одна за другой — разъяренный Сигизмунд посылал штурмующим все новые и новые подкрепления. Но защитники башен на Витковой горе, среди которых находились и женщины, одетые в мужскую одежду и по-мужски остриженные, умело и отважно отбивали все атаки врага. В решительный момент боя на выручку к ним пришел отряд, руководимый Жижкой, и крестоносцы отступили, понеся большие потери.
Всю ночь повстанцы восстанавливали укрепление на Витковой горе. Но воинство Сигизмунда так и не отважилось па новый штурм. Вместо этого крестоносцы двинулись против беззащитных сел и жестоко расправились с их жителями. Затем они попытались обстрелять Прагу из орудий, но из этого ничего не вышло. Неудачной оказалась и попытка Сигизмунда связаться с пражскими чашниками и отколоть их от таборитов. Прага была непреклонна. 30 июля император был вынужден спять безрезультатную осаду и уйти в Кутную Гору, увозя с собой награбленные драгоценности, среди которых была и чешская королевская корона (она хранилась в Пражском замке).
Это был довольно жалкий результат крестового похода против Чехии, торжественно провозглашенного папой и поддержанного авантюристами многих стран феодально-католической Европы. Победа на Витковой горе была первой победой чешского народа и прежде всего его славных сынов — таборитов над силами феодально-католической реакции. Эта победа показала всем, какой грозной силой являются табориты, какими замечательными боевыми качествами и огромной моральной стойкостью обладают они.
План окружения Праги и подавления революционного движения чешского народа был сорван. Крестовый поход против Чехии покрыл его участников несмываемым позором, а мужественных таборитов — неувядаемой славой. С тех пор Виткова гора получила в устах народа имя Жижковой горы. Она так зовется и в наши дни.
Император Сигизмунд неслучайно предпринял попытку отколоть пражских чашников от таборитов. Ему было известно, что уже при вступлении воинов Табора в Прагу между крестьянами-таборитами и богатыми столичными бюргерами начались трения. Табориты порицали пышную одежду пражских богачей, роскошные украшения их жен. Они выражали протест против излишеств в еде и употребления крепких напитков, отвергали ругань и азартные игры.
Вначале воины Жижки без всяких разговоров обстригали горожанам их холеные бороды, срывали с женщин модные серьги и т. п. Но затем было заключено соглашение, по которому табориты обязывались воздерживаться от всякого самоуправства, а пражские власти в законодательном порядке должны были запретить роскошь и всякие излишества. Таким образом, суровый аскетизм, свойственный многим народным движениям средневековья, одержал на этот раз победу.
В августе, когда миновала опасность со стороны Сигизмунда, противоречия между чашниками и таборитами обострились. Среди пражских бюргеров всегда было немало таких, которые скрепя сердце решились в свое время поднять оружие против того, кого они в глубине души считали своим королем и господином. Теперь же, когда ценой крови многих народных бойцов их жизни и имуществу не угрожали императорские наемники, эти бюргеры со всей остротой почувствовали, что им не по пути с «таборской голытьбой». Они уже помышляли о том, как бы поскорее удалить ее из Праги.