то ехал в телеге постоянно - безногий тип, которого ранее я неимоверным образом не заметил . Иногда, кому нибудь из нас, как правило выглядевшему хуже остаьных позволяли ехать с больными. Иногда парочке. Мне тоже удавалось проехаться. Слабое тело часто подводило, и хотя Руонм и Ойла пыталсь мне помогать, сами они хирели с каждым днем.
Помимо общения, попыток добыть пропитание сверху нормы, я занялся телом. По физ нагрузки говорить не приходится, все что сверху упадет, да те же отжимания - переломят мне спину. Калорий было явно не достаточно. Однако растяжка, медленная, аккуратная в виде йоги, утренняя и вечерняя разминка явно пошли на пользу этому телу. Руками шевелить стало как-то и легче даже. Особенно после того как зажили запястья и лодыжки. Не обмотав по примеру других тряпьем эти места под кандалами, я получил весьма стремные натертости, судя по всему чудом избежав заражения крови. Помогли и попутчики, тот же Руонм, найдя, после очередного похода за валежником, какую-то травку, не съел ее, а разжевав помог втереть в раны. И даже не смотря на грязное тряпье, намотанное сверху, рана затянулась. Хоть и не быстро.
Это тряпье кстати, нешуточно привлекло мое внимание. Грубая нить, структура как у старых мешков из под- картошки навеяла интересную мысль. После очередного обеда, я вызвался помыть котел, ведь так как ели кандальники последние, то и мыть должны были они. Хоть я и видел что охрана обязательно ополаскивает их утром. Крайне непопулярная задача. Хотя мы останавливались у водоемов, в них мыть было запрещено, видимо чтобы не утопили. Нужно было таскать деревянные ведра, песок, драить, что и так слабых людей делало еще слабее. В общем увидев меня стоящего возле котла, местный раздатчик явно удивился. Обычно на котлы либо назначали либо определяли последних кушавших, и хотя очередь строго соблюдалась, были такие кто готов был слизывать объедки с самого котла. По видимому у людей текла крыша на фоне недоедания. Хотя судить их сложно, мне бы со своей разобраться. Мотнув головой в сторону ведер, кашевар отошел, а я принялся за дело. После третьего ведра обнаружил рядом с собой Ойла и Руонма, которые странно на меня смотря принялись помогать. Пока мы вычищали наш котел, из остальных торопливо доедали местные нехваты. На все про все ушло не менее часа. Заодно посмотрел на свое лицо. Мальчишка еще, вроде европеоид. Лицо узкое, а скулы широкие. Своеобразный короче. И глаза голубые. Не мои вообщем. Ну, за неимением гербовой как говорится…. После захода луны, мы сдали котел кувнувшему нам кошевару и двинулись в сторону своей телеги. Все мне таки повезло, не на земле приходилось спать.
- Куино но му, ай? - обратился ко мне Ойла. Судя по всему это вопрос из разряда- нахрена?
- Нить. Ноги. Ходить. Боль. - мой словарный запас был очень мал, да и надеятся что на местном я быстро заговорю как на родном было бы несколько самонадеянно.
-Хорошо, пойдет - хотя по его виду было понятно он ничего не понял. Ходили то мы все в обмотках, которые затягивались сверху толстыми нитками, но так много не намотаешь. Ноги страдали не только от кандалов но и самой дороги. поэтому я и решил хоть как -то решить данную проблему.
Достав под внимательными взглядами кости, ради которых и мыл котлы принялся за работу. Долго мучился но сумел с помощью камня, и чьей-то матери грубо обточить проколку и примитивную иглу. Ну как иглу - острый не сильно толстый кусочек кости, в конце которого была небольшая закорючка, позволявшая цеплять нить. Провозившись пару часов, понял что все кроме Руонма уже спят. Мда. Завтра будет тяжко.
Сделанные с помощью кости, усидчивости и сожженных нервов орудия труда были пущены в дело уже на следующий день. Вместе с вездесущим Руонмом, вы распускали на отдельные толстые нити тряпье, и выпиливая острым обломком камня найденным по дороге, более -менее похожие на стельку тряпичные кусочки, начали их сшивать. Криво -косо, но дело пошло. Через несколько слоев сначала продырявленной ткани, продавалась игла, потом все это дело стяжками стягивалось и вуаля - основа готова. Помогли также куски отвратительной кожи, разные по форме, плотности и добытые где то Ойлем. Как я понял он помогал поить местных скакунов, за что ему дали покопаться в тряпье, оставшихся от мертвых. Мусор конечно, но мусор нужный. Носок из сшитой четырежды ткани, снизу подшивается основа, а под нее, натягивается примерно до трети стопы сшитая кусками кожа. Перемакасин - недоботинок. Я прям сапожник с сапогами. В течении трех дней мы все обзавелись подобием обуви. Это сыграло неожиданную роль. Мужик со сломанными ногами, крайне нелюдимый к слову, который даже помогать себе оправиться давал с весьма угрюмым видом, втянулся в нашу компанию. Он представился как Рурн ,и попросил сделать ему такие же инструменты. Но на этом все не закончилось, к Роунму подошел один из тех, кто шагал с нами, и о чем то перетерев, кликнул своего друга, после чего уже с ним направились к командам валежников.
-Еда, обувь, дать. - Роунм севший рядом на землю со мной и Ойлом, судя по всему пытался донести до меня важность торговли
-Хорошо, еда, кожа, ткань и - тыкая пальцем в сторону ушедших приятелей , вроде Ума и Ждон их звали - Сапог
Ясень пень, что сапог это на местном было. Вообщем работа в четыре лица и семь рук на привале, позволило создать вечером заготовку под две пары сапог. Не нашего конечно уровня, но делали ответственно. А утром мы уже получили часть оплаты - покоцанную глиняную миску, с замазанной бочиной, заполненную не только местной едой , но и присыпанную сверху непонятными ягодами. Кислыми, но сладковатыми. Получив обувь через день, они еще два дня носили нам еду, что позволило хоть и не отъестся, но приглушить чувство голода. К тому же еды стало больше, идущие рядом с нами, тоже возжелали обувь. Кто -то конечно пытался делать сам, но большинство решили решить этот вопрос с нашей помощью. Притом, часть еды мы давали больным ( по предложению Руонма, мне кажется он священником был), часть обуви выменивали не на еду. Брать со всех не давала даже жадность, потому что и это и так были ходячие скелеты. Один достал еще костей, другой пару камней расколол, третий их сумел сделать из дерева несколько мисок. Разные, кривые, обожженные в огне и воняющие дымом они уже были ценностью. После решил приняться за одежду. Холодало. Наше рванье в виде коротких рубах и таких же коротких штанов, с плотность ткани мешка совершенно не грели. С Ойлой и Рурном достаточно быстро получилось сообразить нечто вроде двухслойных комбинезонов. Длинные штаны, длинная рубаха, И там и там нашивки, на коленях и локтях. Постиранные в холодной воде вещи, пусть и доставшиеся нам, как я понял от мертвецов выглядели вполне ничего. Сделанная из перекрученных нитей веревка, заменила пояс для штанов и для рубахи. А пошитые лоскутные сумки, сделали из нас просто королей. Бомже- королей станицы помоечная.
В принципе оставшееся время провели неплохо, дошло до лоскутных одеял и коротких плащей, т.к. рванье заканчивалось. Обменять его на что-то не представлялось возможным. Местность становилось все гористее, погода все холоднее. Судя по всему менялся не столько региональный климат, но сезон. Хотя мне со своим скудным словарным запасом понять это было сложновато. Довольно забавно конечно было одевать сшитые вещи. Кандалы -то никуда не делись. Пришлось сшивать две половинки одежды прямо на теле, оттого боковые швы были так себе. Дни шли сменяя друг друга, образовалась какая - никакая компания. Даже одежду, сумки и тому подобное доделывали уже для себя.
Это странно но осознанная деятельность кажется заставляла людей жить. Эти изможденные, серые, уставшие от дороги люди, чьи соседи умирали с завидным постоянством пытались даже шутить. Смысла я конечно же не понял, но про хриплому смеху Ума, понял што шутка была смешная. Не иначе Ржевский замешан, хоть и не оригинальный. Передо мной же вопросов не стояло, и сны, и навязчивая вера в возвращение домой, заставляли меня идти, шить, заниматься гимнастикой. А также наблюдать , сопоставлять и анализировать. По перешёптыванию охраны и понемногу серевшим лицам заключенных, я понял что цель нашего долгого пешего марша подходит к концу. Мы были в горах.
Интерлюдия 2.
В горах холодно. И ветер противный. Если добавить отсутствие элементарных благ цивилизации то вообще тоскливо. Вино и мед для офицеров и магов, крепленный мед для жрецов. И одинаковые азартные игры для всех. Комендант ол Круфт страдал на своей, важной, прибыльной, но невероятно противной и скучной должности. Полторы сотни солдат с тремя офицерами, целых четыре мага для обработки металлов и святоша. Компания что надо. Ну хоть этот идиот, князь который далеко, и докопаться до представителя молодого, но влиятельного рода у него просто так не получится. Особенно учитывая тот факт, что должница этого рода грела ему постель.
Надо признать зарабатывать здесь получалось. Можно было заработать иногда даже много, очень много. Огромное количество каторжан копавшихся внутри этой огромной и опасной горы доставляли много металла наверх. И даже кое - что другое. Но так как Комендант был не дурак, то об этом другом знал ограниченный круг лиц, и шло это другое целиком и полностью за границу.
Однако были и проблемы. Каторжане мерли как мухи. Из - за особых условий, пришлось запереть их там полностью, и даже прекратить выпускать полность “отбывших”, что и ранее было событием редчайшим. А сейчас и вовсе невозможным. Несмотря на письма, исправно отправляемые курьерами князю, наместникам даже главам городов, заключенных присылали не так уж и часто. Даже кошели с золотом и кредитными билетами уважаемых торговых домов и банков, не всегда помогали. Сколько сейчас заключенных заперто в огромной системе шахт, было решительным образом не понятно. Но не было и тени сомнения - слишком мало. И много меньше чем хотелось бы самому ол Круфту. Вдруг в дверь постучали. Отвернувшись от окна, которое как и другие три в его кабинете открывали вид на наводящие тоску горы, комендант разрешил войти. Просочившийся в дверь помощник, дождавшись разрешения войти произнес: