если продолжим жить “потом”, а не “сейчас”,
и после, навсегда из мира этого сорвавшись,
мы будем немы и бессильны – не услышат нас
те люди, для которых мы “потом” лишь жили…
– Мы встретимся ещё, когда пробьёт их час
уйти за нами… Или мы уйдём за ними.
– Другими будете. Другое будет важное для вас.
А потому будь откровенна в своих мыслях,
живи и говори, твори, ищи сейчас, а не когда
всё станет пылью… Слабость в силу обратится -
стоит тебе лишь не сдаваться никогда.
– Я не сдаюсь. – Ну что ж, бери тогда очередную ветку,
чтобы поддерживать в своей печи запал.
Вместе забудем, что однажды кто-то против ветра
от боли и отчаянья чуть про “сдаюсь” не прокричал. -
Он всё сказал.
Проснуться в холоде – уже почти привычка,
и шум прибоя, и туман, что за окном,
и в конце дня очередная крохотная спичка,
которая, коснувшись веток, породит огонь,
которому спасать потом меня всю ночь
и утром мне подмигивать последним угольком:
“Вставай! Искра ты – значит пламя дочь!”.
И я встаю сейчас, отбросив в сторону потом,
от холода дрожу и даже колочусь…
– Решила: скоро я уйду. И не вернусь, -
задумчиво бросаю я тому,
который подле день ко дню,
гуляет со мной, словно часовой.
– Уверена ли? Выбор за тобой.
Здесь поезда ходят туда-сюда
так часто, как сама вода
с приливами приходит, а в отливы утекает прочь.
Уехать хочешь утром? Или в ночь? -
В ответ я прикусила лишь губу,
как вдруг Он говорит: – Скажи «я не хочу» – я всё пойму.
– Оставим эту тему. Лучше о другом.
О том, к примеру, что будет потом.
– А ничего не будет. Ты умчишься вдаль.
– Будешь скучать? – Нисколько. – Жаль.
– Совсем не жаль, ведь знаем мы,
что и по мне скучать не будешь ты.
– Предчувствую, что всё “потом” будет вверх дном.
– Не думай ты о том. Жить можно и одним лишь днём.
– Нет, я останусь здесь пока…
– Уверена? Обратная дорога далека
и дальше с каждым днём… – Зато отчётливей видна
тропа в другую сторону́.
– Нет, знаешь, я тебя ни капли не пойму.
Ты хочешь высоту достать или коснуться дна?
Стремишься ты вперёд или назад?
– Коль знала бы какая из дорог ведёт лишь в рай – не в ад,
уже определилась бы давно, поверь.
– Любая из дорог в конце своём имеет дверь,
и каждую тропу ты сам себе кладёшь,
выкладываешь дверь поступком, что-то отдаёшь,
чтоб что-то получить взамен:
весь путь – кармический обмен.
Хочешь добра – твори добро, но помни: мало доброты
для доброты. Нужны ей и слова “учись”, “терпи”…
Что можешь предложить для материала ты -
конкретно для ваяния лишь твоего пути?
– Труды.
– Труды – немало. Но давай ещё.
Пойми: тебе по самую макушку, а не по плечо
необходимо материала насобрать.
Давай же. Что ещё ты можешь предложить и дать?
Я перечислила ему с три короба всего,
но видела – его фантомное лишь привлекло:
лишь то, что не пощупать, не объять -
лишь чувствовать и через призму понимать.
…Когда в печи поломанные ветви занялись
огнём,
а за окном ветра вновь в бой сошлись,
я думала о том,
на чём сегодня мы остановились
и спокойно разошлись:
“Я всё сказал. Борись всегда иль навсегда остановись”.
– Подумала, решила – не пойду, -
на следующее утро оставляя след на берегу
подле следов белёсого проводника, произнесла.
– Вот как? Но не пойдёшь куда?
Вперёд? Назад? Иль, может, вбок?
– Давай покончим с этим. Я свой вынесла урок.
Остаться можно даже здесь.
– Зима собьёт с тебя всю эту спесь.
Замёрзнешь – просто не проснёшься и конец.
Тебе нужно езжать туда, где солнечный венец
сердца сжимает, оживляет… Ну а хижина твоя
не рухнет здесь и без твоего огня.
…И вроде бы мы обсуждали ещё что-то, только – что?
Лишь помню: я толкнула его в бок, а он меня в плечо,
а после ветки – спички – печь, огонь чуть заплясал…
Последнее воспоминание: “Ещё чуть-чуть, и я тебе всё досказал”.
Последний день. Не знаю почему,
но ощущаю – не перетерплю
ещё одну глухую ночь под ветров крик.
Уверена: ещё я не старик -
с утра мне подсказал об этом мой же лик,
меня мне показавший через зеркала.
И я, одевшись, ухожу туда,
где с Ним всегда гуляла -
в призрачный туман.
Иду не первую минуту – веток нет,
как нет знакомого, что не пробил мне мой билет…
Кругом только туман – туман – туман:
над головой и под ногами… Стихла и вода.
– Верно зима уже почти пришла -
вдруг слышу за спиной. – А ты всё бродишь тут и не ушла… -
Я, обернувшись, замираю.
– Что с тобой?
– Не знаю… Уж решила: не услышу больше голос твой.
– Ты позабыла? Я ведь здесь почти живу.
Здесь ты турист. В отличие от всех – я не уйду,
пока меня не захотят переселить…
– Как мне, ответь, продолжить жить?!
Вопрос мой тишину вспорол,
как будто в древо вбили кол.
И зазвенело вдруг в ушах,
как будто крик мой – крыльев взмах,
что от лопаток от моих
отклеились, как от чужих
и, вверх поднявшись, замерли.
И Он ответил:
“Просто -
не умри”.
Лишь очнувшись поняла,
что значили и поезд, и вода,
и крик ветров, огонь, туман,
и ветки, и билет в руках проводника,
и хижина, и спички, и запал…
И почему я не ушла, когда могла…
И для чего осталась здесь,
другую не толкнув рукою дверь…
И тайна тайн открыла свой портал:
“Здесь только те, кто всё не досказал”.
Поэма О…
Чём?
Сколько дней длилось пробуждение? Один день сопоставляется с каким количеством времени? Что подразумевают собой данные числа? Чем являются здесь стихии? Что подразумевают собой неизменные пункты повествования? Что подразумевают собой переменные пункты и пункты, появившиеся лишь единожды? Влияют ли ответы на эти вопросы на контекст?..
Ваши ответы будут верными, возможно, только вам:
сколько душ прочтёт – столько о прочитанном будет лжи и правд.
Что, по сути своей, одно:
любой вариант – “не всё равно”.