. Центральная, довольно узкая аллея соединяла между собой «кабинеты», но «кабинеты» не были симметричны друг другу по тематике. По идее своей «зеленые кабинеты» с различной тематикой были выражением восхищения перед разнообразием природы, но в стиле голландского барокко они еще также служили и уединению утехи в большей мере, чем уединению размышлений.
Истон Пирс. Акварель Джона Обри. 1669. (Голландский сад с террасами к воде)
В связи с этим между французским садовым классицизмом и садами голландского барокко существовало и еще одно важное и как бы знаковое различие. Если во французском классицизме – будь то Версаль или Хэмптон-Корт – трехлучевая композиция аллей была раскрыта на дворец, открывала вид на его импозантный центр, то косые (диагональные) дорожки в голландском барокко шли по второй террасе и вид на дворец вовсе не раскрывали. Они шли в другом направлении, служа только удобствам сообщения и не позволяя наблюдать из окон дворца за гуляющими. Гуляющие были скрыты для наблюдения из дворца, а дворец полускрыт для гуляющих.
В голландских регулярных садах дворец обычно закрывался деревьями, хозяева и их гости могли уединяться в огибных аллеях, скрываться в беседках, павильонах, эрмитажах и за трельяжами. В голландских садах предпочитали душистые растения недушистым. Голландские сады в большей мере, чем французские, предназначались для уединенного отдыха и уединенных размышлений.
Характерная черта голландских садов – их пышная растительность, скрывавшая дом хозяина, который к тому же обычно не занимал центрального положения, а располагался сбоку, в углу сада, с фасадом, сплошь закрытым деревьями[152].
Юведейл Прайс писал по этому поводу: «Количество деревьев, которые житель Голландии без боязни и неудобства для себя сажает вплотную к своему дому, совершенно не нужно для создания живописной композиции»[153].
Другая черта голландских садов – обилие цветов, с середины XVII в. – тюльпанов, которые разводились, ввозились и вывозились, которыми торговали и которые представляли собой в XVII в. огромную ценность. Редкие тюльпаны были в XVII в. в такой цене, что луковицы их могли быть обменяны на роскошный экипаж, двух лошадей с упряжкой, небольшое поместье в двенадцать акров или на мельницу[154].
Голландский сад. Гравюра Криспина ван де Пассе из книги «Hortus floridus». 1614
Автор поэмы о садах Жак Делиль отметил особую любовь голландцев, и особенно жителей Гарлема, к цветам. В переводе Воейкова это место поэмы Делиля звучит так:
Гарлемцы[155], страстию к цветам воспламенéнны,
С любимым их цветком средь сада заключенны,
С зарей встают смотреть, как лютик будет цвесть,
И одой анемон готовы превознесть…
Голландское барокко оказало влияние на многие страны Европы, но особенное значение оно имело в Англии.
Майлз Хадфильд ошибочно объединяет в своей книге «Британское садоводство» оба стиля регулярного садоводства в Англии – французский классицизм и голландское барокко – в одной главе «Торжествующая Франция» («France triumphant», 1660–1719)[156].
Карл II спрашивал совета у Ленотра, нанимал садовых архитекторов Андре и Габриэля Молле и все же, как эмигрант, проживший некоторое время в Голландии, увлекался и голландским садоводством.
Королева Анна и король Георг ганноверской династии ввели в Англии моду на небольшие голландские сады, служившие в течение XVIII в. удовольствию и пользе.
В XVIII в. английское садоводство развили протестантские беглецы с континента: гугеноты из Голландии и Франции. Они ввели новые овощи, новые цветы, новые приемы в агрокультуре, особенно в Восточной Англии, где многие из них обосновались, но из двух стран, откуда прибыли гугеноты, влияние Голландии было более сильным.
Голландское садоводство распространилось и в других странах, особенно в Прибалтике.
Андре Молле написал для шведской королевы Христины выдержанную в голландском духе книгу по садоводству «Сад удовольствия» («Jardin de Plaisir»), которая была переведена в 1651 г. в Стокгольме. Там он, между прочим, рекомендует писать на холсте перспективные виды и помещать их в конце аллей, стараясь предохранить от непогоды[157].
Эти перспективные «обманные виды», или «обманки», как их впоследствии называл в своих «Записках» А. Т. Болотов, уже в XVII в. привились и в Москве, служа, между прочим, одним из доказательств того, что московское садоводство было садоводством голландского барокко. Но об этом в дальнейшем.
Сохранилось довольно большое количество изображений голландских садов, дающих сравнительно четкое представление об их планировке. В каталоге выставки «Bloem en tuin in de Vlaamse Kunst» обращает на себя внимание гравюра безымянного художника, близкого к Фредеману де Фрису, из серии «Hortorum viridariorumque» (Брюссель. Королевская библиотека. Prentenkabinet, каталог № 259). Средняя часть сада окружена огибными аллеями и имеет фонтан, характерный для монастырских двориков, со струями, бьющими вбок и вниз. Сад симметричен в средней части и асимметричен в боковых. Дорожки занимают в нем бóльшую площадь, чем газоны. На акварели Онгена (С. Onghen, каталог 149а) изображено селение с целой серией садов, часть из которых плодовые, но геометрически разбитые, имеющие ограды и пышные ворота, а другие – для отдыха, разбитые на прямоугольные «кабинеты» с оригинальным геометрическим рисунком каждого.
III
Пусть бронза чувствует и мрамор оживает!
Да не вступает бог в права другого бога:
Пан любит жить в лесу, не требуя чертога.
Почто сей Нил, вотще венчанный осокой,
На суше с урною разбитой и пустой?
Почто встречаются Тритоны и Наяды
В безводном месте, где стоять должны Дриады?
Русские светские сады XVII века
В описании своего путешествия в XVII в. по России Адам Олеарий пишет: «Хорошей зелени и цветочных растений в прежние годы в России было не много. Но прежний великий князь, предместник настоящего, вскоре по прибытии нашем в Москву, приказал устроить свой сад и украсить его всевозможными дорогими растениями и цветами. До этого времени не знали также там о хорошей, полной розе, довольствуясь и украшая сады свои просто дикою розою, или шиповником. Назад тому только несколько лет один знатный купец, Петр Марцелий, привез в Москву первые полные садовые розы из Готторфского сада моего милостивейшаго князя и государя, и розы эти принялись там как нельзя лучше»[158].
Свидетельство Олеария очень важно. Оно говорит о том, что светские сады в России были уже не позднее XVII в. и что они «украшались», т. е. не были чисто утилитарными.
Об огромном количестве государевых садов в Москве и в Подмосковье в конце XVII в., что само по себе свидетельствует о наличии большой и длительной «садовой» традиции, дает представление хранящаяся в Рукописном отделе Гос. Исторического музея рукопись – «Список дворцовых садов на Москве и в Московском уезде дворцовых сел» 1705 г. (фонд Барсова, ед. хр. 450)[159]. В селе Преображенском – сад у «передних ворот» и «Малый сад». В селе Измайлове – «три сада да огород». В селе Коломенском – 6 садов. Из них особенно – «сад старый большой по сторон государева двора». Затем – сад в «приселке» Борисове, три сада в селе Покровском, сад в селе Павловском, в Можайске «другой сад». Много государевых садов указано в Новгороде, из них самый значительный «сад Словенской на Словенской большой улице». Сады в Новгороде шли «по обе стороны городовые стены», сад был на Городище, сад «на погосте Большой земли», сад на «Ключевой земли», сад «на Горной земли», сад «в Бурешском погосте» и пр.
В Москве был еще «Аптекорской сад» по Большой улице у Неглинской, «где был Воловей двор». Был еще и Васильевской сад в Белом городе «у Яузских ворот».
Дворцовые села вокруг Москвы еще в XVI в. имели сады: Красное, Рубцово, Черкизово, Воробьево, Коломенское. Имела сады и московская знать. Сад был в Александровской слободе, в Борисове городке в конце XVI в. В Борисове городке – как это видно из описи 1664 г., резиденции Бориса Годунова – был правильной формы сад с большим прудом, искусственным островом на пруде, Лебяжьим двором. «В саду были потешные чердаки (беседки. – Д. Л.) и ездили на лодках»[160].
Не перечисляю всех садов.
Наряду с плодовыми деревьями, ягодными кустами, как явствует из описи, в основных садах разводились цветы и душистые травы: касатики, лилéи желтые и белые, гвоздика душистая, гвоздика ранняя, калуфер, розы травные, пижмы, мята немецкая, пионы кудрявые, кусты иссопа, тюльпаны, девичья краса, пионы «суховатые», гвоздика репчатая, орлик, кусты «мамрасу», фиалки лазоревые, фиалки желтые, кусты винограда, «сереборинник русский и немецкий», белый и красный и т. д. и т. д. Исследование всех этих сортов цветов должно быть проведено историками цветоводства. Отмечу только, что наряду с декоративными кустами и цветами в садах сажались и деревья явно не для дохода, а для красоты: кедр, пихта и другие, а также сажался исключительно для красоты и виноград (для государева дворцового обихода съедобный виноград привозился из Астрахани). Что сады делались не только утилитарные, но и «для прохлады», ясно свидетельствует наличие в них большого числа различных садовых построек для отдыха – теремцов, беседок и прочего, а также забота о красоте оград, об устройстве красивых ворот. О красивых оградах с балясинами и воротах дают представление их изображения в рукописях различных «Вертоградов».