В расшитом бисером сатиновом платье,
в страусиных перьях она появилась на сцене,
Сверкнула улыбкой на нас и во тьме,
без огней запела…
РЕЧЬ© Перевод А. Ибрагимов
Белые братья, слушайте,
Слушайте, черные братья.
Я видел руку,
Подносящую паяльную лампу
К извивающемуся черному телу.
Я видел руку,
Подающую знак
Стрелять по пикетам белых.
Это была
Та же рука.
Вдумайтесь, братья,
Та же рука.
Черные братья, слушайте,
Слушайте, белые братья.
Я слышал слова,
Которыми, словно колючей проволокой,
Разгородили нас.
Я слышал эти слова:
Грязный ниггер! Белое отребье!
Их произнес
Тот же голос.
Вдумайтесь, братья,
Тот же голос.
ГЭБРИЭЛ© Перевод А. Ибрагимов
(Казненному предводителю восстания рабов-негров)
— Черный наш Гэбриэл!
Тверд как кремень,
Скажи, что ты видишь
В последний свой день?
— Я вижу, как тысячи
Черных рабов
Встают
Из рассыпавшихся гробов;
Весь Юг сотрясают они
Кандалами,
Их кровь полыхает,
Как алое пламя.
— Гэбриэл, Гэбриэл!
Смерть твоя близко уже.
Заветное самое
Желание выскажи.
Пускай, как младенец,
Растет восстанье
Все неустанней
И неустанней,
Пока не обрушит
Рабства подпорки
Раб, проклинающий
Жребий свой горький.
— Гэбриэл, Гэбриэл,
Наш предводитель!
Пусть душу твою
Успокоит Спаситель!
— Удары свои
Я нанес недаром,
И вы наносите
Удар за ударом.
Сверкает на солнце,
Как золотое,
Нашего Гэбриэла
Тело литое.
Висит оно, будто
К восстанью призыв,
И черные знают:
Гэбриэл жив.
Дух его гордый
Парит в поднебесье.
В руке его — меч,
На устах его — песня.
МОЛОДОМУ НЕГРИТЯНСКОМУ ПОЭТУ© Перевод М. Алигер
Спой мне песню, о темный певец, о темный поэт,
Чтоб сиял в ней солнечный свет и струился бы лунный свет,
Чтобы шумом дождя и свистом ветра песня твоя была
И звучали бы в ней сквозь ветер и дождь
Полуночные колокола.
Спой мне песню, о темный поэт, о темный певец,
Чтоб была эта песня, как чистая совесть, чиста,
Чтоб была в ней мужская отвага и женская красота;
Чтоб сердца миллионов честных людей
Непрестанно звучали в ней.
Спой мне песню, о темный певец, о темный певец,
Чтобы жила в ней надежда живых человечьих сердец,
Чтобы играл ее ветер на арфах утреннего дождя,
И чтобы росла твоя песня, и чтобы жила она,
Сверкающая, как солнце, ясная, как луна.
ЛУННЫЙ СВЕТ НА ЮГЕ© Перевод М. Алигер
Месяц, месяц,
Спрячь свои лучи,
Ведь мой любимый
Придет в ночи.
Спали́ себя, месяц,
Чистым огнем,
Чтоб никто не приметил,
Каким он шел путем.
Чтоб никто не увидел —
Сгори дотла! —
Что мой любимый черный,
А я
бела.
ЭТА БОЛЬ© Перевод М. Алигер
Эта боль прошумит
И пройдет надо мной,
Как проносится град
Над зеленой травой.
Эта боль не согнет
И не сломит меня,
Устрашающий, мудрый,
Снова выпрямлюсь я.
УОЛТЕР ЛОУЭНФЕЛС
ТЕМ, КТО СЧИТАЕТ ВСЕ НЕВОЗМОЖНЫМ© Перевод Е. Долматовский
Я видел, как те, кто считает все невозможным,
удерживали искусственный спутник на недалекой
орбите, изменяли его курс, при помощи астронавигации
определяли его координаты…
Я видел, как космические аппараты прослушивали звезды,
недоступные телескопу, и как создавали искусственное
Солнце.
Я видел, как составлялись рекламные тексты: «каждый
кубический дюйм космоса — это чудо», «война — это
игра, в которую не играли бы короли, будь их
подданные умнее».
Эти люди спрашивали: «Как вы относитесь к программи-
рованью прогресса?»
Я видел, как те, что считают все невозможным, замеряли
миллиардную долю секунды, связывали молекулы
узлами, утверждая: «Сегодняшний день устарел».
Я слышал, как электронный мозг диктовал: «О Дистан-
ционные Устройства моделирующих систем, самых
высокочастотных в мире, что́ понесут созданные вами
астероиды через неисследованные пространства, если
мы потеряем атомный луч надежды?
Что значат космические зонды, напряжение и перегрузки,
искусственные нейтроны, если мы не простые земные
созданья, мечтающие посетить лунные сады?»
КОЛЫБЕЛЬНАЯ РОЗЕ ЛЮКСЕМБУРГ© Перевод Е. Долматовский
Они убили ее ночью,
ночью, не говорящей ни да ни нет,
ночью, выдернутой, как страница из книги,
ночью, вырванной из календаря, из будущего,
из мусорных куч,
ночью, струящейся среди звезд…
дюйм темноты, предательский нож,
последний удар под ребро, из которого вышло
человечество,
последний удар в темноте.
Спи, дитя, спи,
когда станешь большой,
будь как Роза…
Мы обшарили всю заболоченную дельту Миссисипи,
мы обыскали изгибы верховий Куэско,
мы нашли только водоросли, только ракушки,
но и там звучали отголоски колыбельной:
были звездные вспышки и войны,
были споры, идеи, сделки,
мы к одежде бесплодных столетий пришивали пуговицы,
а думали все о том же:
о свободе, о хлебе.
Спи, дитя, спи,
когда станешь большой,
будь как Роза…
Ее могила — темные воды канала,
в ее черепе мелкие твари сплели коралловые венки,
отчего она не мертвей нас с тобою…
Где люди восстают —
она воскресает:
ночи в пикетах,
Африка или Испания —
всюду подвиги шепчут ее имя:
поэты, рабочие, земледельцы,
вы подниметесь, как наводненье,
перенесете ее имя через водоразделы к Рейну
и вплетете в волны Красную Розу,
чтобы она запылала в печах Саара
и выжгла воду в том немецком канале,
где могила ее, и на водоразделах мира.
Спи, дитя, спи,
когда станешь большой,
будь как Роза…
ГОВОРИТ ПАТРИС ЛУМУМБА© Перевод М. Зенкевич
Я мертв, я мертв, я мертв!
Они вырвали мое сердце в Стэнливиле.
Легкие мои отняли в Леопольдвиле.
Глаза мои вынули в рудниках Катанги.
Мой мозг на кусочки взорвали в Касаи.
У меня забрали мои реки, горы и джунгли,
От меня ничего не осталось, кроме праха.
Но из него поднимаетесь вы, мои братья,
Во всех концах света.
НОВОЛУНЬЕ© Перевод С. Маршак
Я — скептик, который не очень-то верил в Луну,
Покуда записка любовная в несколько сот килограммов
Не шлепнулась в Море Спокойствия
В точно назначенный срок.
И теперь все на свете стихи
Должны быть написаны заново,
Ибо не ведал Джон Китс,
Что подвижна Луна, как ракета.
Верится мне, что и мы раздобудем такую же скоро
И нацелим ее в точку, где нет никого,
Даже того человека, что видел в часы полнолунья.
Пусть и наша ракета в нос поцелует Луну
И передаст ей от нас самый теплый привет межпланетный,
Груду военных ракет оставляя старому миру,
Миру, который погиб с рождением новой Луны,
Чья пуповина повита знаменем Социализма.
ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СУДЕ© Перевод Е. Долматовский
Стоило только начать последнее слово перед присяжными,
как изменилась суть дела: как же вы можете
вынести верное решение, господа, если преступление
уже в том, что мы предстаем перед судами.
Всех нас следует признать невиновными от рождения!
Понимаете, присяжные вынесут свой вердикт, а у меня
появятся новые аргументы, и мы, ни в чем
не убедив друг друга, помчимся по авиатрассам,