Во всяком случае, мои бедра сжимаются каждый раз, когда он конфискует мой воздух. Каждый раз он врывается с непримиримой силой, грубо обращается со мной, забирает у меня то, что хочет.
По моему подбородку стекает слюна, по щекам текут слезы, но я все еще держу рот открытым, когда он вырывается. Я все еще хочу, чтобы он был внутри, даже если у меня болит челюсть.
Однако наказание меня, похоже, не снимает остроты с его свирепых черт. Вместо этого он, кажется, углубляет, усиливает, обостряет их.
– Я провожу два месяца, два гребаных месяца, развлекая твою веру в то, что ты Уинтер, и как только я думаю, что ты вернулась, как только я начинаю верить, что ты будешь другой, ты все портишь.
Рыдание вырывается из моего горла, но оно теряется в звуке того, как он трахает мой рот – или, точнее, мое горло.
– Этот рот мой, Лия. Только мой.
Я отчаянно киваю, хотя он не задал вопроса.
Адриан крепче сжимает мои волосы, и его тело напрягается. Я думаю, что он кончает, но, похоже, это не так.
Он продолжает двигаться дальше и дальше, его бедра двигаются с безжалостностью, которая крадет мои мысли и мое дыхание.
– Открой рот пошире, – наконец хмыкает он.
Я так и делаю, чуть высунув язык.
Адриан отпускает мою челюсть и оттягивает мою голову назад, используя мои волосы.
– Чертовски моя.
И с этими словами он кончает мне на губы, язык и горло. Я глотаю как можно больше, но часть его спермы скатывается по моему подбородку, смешиваясь со слюной и слезами.
Я задыхаюсь и у меня болит между ног, но я игнорирую все это и сосредотачиваюсь на Адриане.
Он все еще держит меня за волосы, и, хотя он только что кончил, его член уже наполовину тверд, как будто готов к большему.
Я не перестаю пялиться на него. Отчасти из-за того, насколько он прекрасен, но также и потому, что мне всегда нравилось наблюдать момент экстаза на его лице сразу после оргазма.
Но самое главное – мне нужно знать, что он все еще хочет меня. То, что только что произошло, было не только его наказанием или простым слиянием наших тел, но и чем-то большим.
Адриан поправляется одной рукой и застегивает молнию, не утруждая себя ремнем. Его хватка все еще жесткая и неумолимая на моих волосах, когда он тянет меня за них.
Я, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги, хватаясь за его бицепс для равновесия. Мы стоим нос к носу, один неровный пульс против другого, и мое сердце переворачивается в груди от того, что я так близко к нему.
За все эти годы это никогда не казалось обычным. Адриан всегда будет держать часть меня в своей ладони.
Он всегда заставлял меня останавливаться и пялиться.
Он снова хватает меня за подбородок. На этот раз его пальцы скользят по моим губам, которые все еще покрыты его спермой.
– Чей это рот?
Я даже не думаю, когда шепчу.
– Твой.
– Чьи это слезы?
– Твои… – Он наклоняется и слизывает их с моей щеки, затем слегка прикусывает.
Я вздрагиваю, все мое тело тонет в ударной волне эмоций, когда он пробирается к моему уху и шепчет горячими, темными словами.
– Тебе лучше запомнить это, Леночка.
Глава 7
Лия
– Мамочка!
Я раскрываю объятия и приседаю, когда Джереми на полной скорости бежит ко мне. Слезы блестят в его огромных глазах, когда он бросается в мои объятия.
Когда я прижимаю его к груди и вдыхаю его аромат зефира и яблок, я чувствую, что все будет хорошо. Пока у меня есть мой мальчик, со мной все будет в порядке.
– Я думал, ты ушла, мамочка. – Он шмыгает носом, прижимаясь ко мне. – Я играл с клоунами, но потом Борис остановил их, и ты ушла.
– Все в порядке, мой маленький ангел. Я здесь и никогда не уйду.
На этот раз я серьезно, потому что ни за что на свете не брошу Джереми снова. Он достаточно настрадался для своего юного возраста. Мне все равно, что со мной будет, пока он в безопасности.
Даже если это означает столкнуться с гневом его отца.
Когда мы с Адрианом вышли из переулка после того, как он трахнул меня в рот, заведя меня, не прикасаясь ко мне, Коля, Борис и несколько других охранников ждали нас возле небольшой парковки с Джереми.
Адриан, не говоря ни слова, провожает нас на заднее сиденье машины. Боже, как я ненавижу его молчаливое обращение. Это действует мне на последние нервы, и это также больно, потому что я знаю, что он использует это как метод, чтобы отстраниться от меня.
Он не всегда был разговорчив, но, по крайней мере, использовал свой голос – помимо того, что приказывал мне делать сексуальные вещи.
Вскоре после этого мы уезжаем в машине, Коля и Борис впереди, а мы втроем сзади. Джереми сидит, между нами, очевидно, не подозревая о напряжении, повисшем в воздухе, в то время как он взволнованно рассказывает мне о клоунах и о том, как они были такими забавными.
Я отвечаю ему, когда он задает вопросы, но мое внимание разделено, поскольку я продолжаю украдкой поглядывать на Адриана. Он сосредоточен на своем телефоне, кажется, отстраняясь нас обоих, хотя он разговаривает с Джереми, когда тот о чем-то его спрашивает.
Так он отстраняется только от меня.
Если бы это были все еще старые времена, я бы сосредоточилась на Джере и показала Адриану образно средний палец. Но именно отсутствие общения и погубило нас в первую очередь.
Протягивая Джереми бутылку сока, которая была у меня в сумке для нашего пикника, я притворяюсь, что занята тем, чтобы поправить его шарф, и спрашиваю Адриана.
– Ты следил за нами?
Он не удостоил меня взглядом, но не проигнорировал и кивнул.
В любом случае, это был лишний вопрос, учитывая, что он появился вскоре после того, как Лука забрал меня. Он, должно быть, подозревал меня с тех пор, как я спросила его, могу ли я пойти на прогулку с Джереми вчера вечером.
И тут я подумала, что поступила умно.
Я должна была знать из всего, что произошло в прошлом, что Адриан всегда на шаг впереди. Тем не менее, я не могла помнить это в те времена, когда я была Уинтер.
Хотя часть меня чувствовала некоторую фамильярность, которую я изо всех сил старалась игнорировать.
Моя мгновенная связь с Адрианом тоже имеет смысл. Страх, похоть и привязанность – все это исходило из глубины меня.
– Почему ты следил за нами, папа? – спрашивает Джереми, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не поцеловать его очаровательные щеки.
– Потому что я хотел увидеть тебя, Malysh, – Адриан ерошит его волосы, прежде чем вернуться к телефону.
Джер делает глоток сока и хмурится.
– А как насчет мамы? Ты не хотел увидеть маму?
– Конечно, я хотел. – говорит он без эмоций.
– Может быть, в следующий раз ты пойдешь с нами, папа.
– Может быть.
– У твоего папы много работы, Джер, – я убираю его волосы с лица, принимая свой самый мягкий тон. – У него нет на нас времени.
Адриан смотрит на меня из-под ресниц, но я держусь за свою линию обороны через Джереми. Я ненавижу использовать его, но он всегда был единственной прочной нитью, которая держала нас вместе. И если это лучший способ добраться до моего мужа, так тому и быть.
– Может быть, он не хочет быть с нами. – продолжаю я, гладя Джереми по волосам.
Несколько месяцев назад я бы не осмелилась произнести такие слова. Я всегда держала свои слова при себе, была зла внутри, но отказывалась показывать это снаружи.
Однако что-то изменилось с тех пор, как я приняла себя за Уинтер. Я освободила себя так, как никогда не считала возможным, и только благодаря этой свободе я могу принять свое истинное «я».
Я могу говорить вслух о том, чего хочу.
Как бы сильно я ни ненавидела эти два месяца и одиночество, которое я чувствовала, я не ненавижу свою новообретенную свободу.
Или свой голос.
Джереми сжимает бутылку сока и смотрит на отца.
– Это правда, папа?
– Вовсе нет, Malysh. Мне нравится проводить с тобой время.
– И с мамочкой? – Джер, благослови его маленькое сердечко, первый член моего фан-клуба.
– И с твоей матерью.
Он неискренен, судя по его апатичному тону, и именно поэтому мне нужно ударить по железу, пока оно горячее.
– Тогда поезжай с нами в отпуск, – небрежно говорю я.
Мускул тикает на его челюсти, но он быстро маскирует это.
– Мы поговорим об этом позже.
– Или мы можем поговорить об этом сейчас, не так ли, Джер?
– Правильно! Поезжай с нами в отпуск, папа.
Адриан смотрит на меня, и я смотрю в ответ. Когда я была Уинтер, его глаза в какой-то момент начали вызывать у меня дискомфорт, потому что я не осознавала, что знаю их так близко, и он может пугать, когда направляет на меня свой непроницаемый напряженный взгляд. Однако я отказываюсь съеживаться.
Я встречаюсь с ним взглядом к взгляду, приподнимая подбородок для хорошей меры.
Джер хватает его за рукав, глядя на него своими огромными глазами, перед которыми ни один из нас не может устоять.
– Папа, пожалуйста.
Адриан вздыхает.
– Хорошо.
– Ура, папа!
– На следующей неделе? Через неделю? – Я надавливаю.
– Посмотрим.
– Тогда через две недели. Слышишь, Джер? Мы втроем отправимся в путешествие.
Глаза моего сына расширяются, когда он смотрит между нами.
– Что за путешествие?
– Мы позволим твоему отцу удивить нас.
– Ура! – Джереми целует меня, а потом своего отца.
Адриан крепче сжимает телефон, и я могу сказать, что ему не нравится тот факт, что я косвенно вынудила его, но мне нужно больше времени с ним вне его работы и дома. Мне нужно восстановить наши отношения, пока не стало слишком поздно.
То есть, если осталось, что нужно восстанавливать.
От этой мысли меня пробирает дрожь, и я становлюсь калекой до костей.
Как только мы добираемся до дома, Адриан выходит первым, а за ним Борис.
Коля впервые в жизни немного отстает, не горя желанием идти за своим боссом по пятам.
– Что? – спрашиваю я, когда он продолжает пялиться.