— Верно. Собрать до осени небольшой отряд наемников. Золота на оплату их услуг хватит. И совершить прогулку.
— Захватить замки? Там есть море?
— Река, — подал я голос.
— Ещё того лучше. Два, нет три дракара…Сотни полторы воинов… Я в деле.
— Жены и дети ничего не узнают до нашего возвращения.
— Договор!
— Я помогу вам картой. Самой подробной из существующих, — с этими словами я сбежал из замка. Чувствую, от этих двоих и горки пепла не останется, если жены узнают о готовящейся проделке. Или на цепь их посадят. Смелый человек Эрлик. Настолько не опасаться супруги!
Поспешил обернуться, стоя на заднем дворе, чтобы не попасться на глаза дамам. Не хочу иметь претензии с их стороны. Не сказал, не предупредил, не выдал друзей. Просто не придал значения, позабыл. Сразу не сообщил, потому что не встретил их. Черт! Неудобно получилось, обернулся прямо на глазах у чьего-то папаши из этих, с Земли.
— Вам показалось! — не нашел я ничего лучшего, чем сказать это. Наверное, зря, вон как он резво бежит в сторону леса. Что ж, теперь мне точно пора!
Долетел до Портального дома, будто за мной гнались все ручные демоны этой семейки. Хорошие люди. Добрые. Но достаточно один раз увидеть Эрлика в гневе или Марцеллу, чтоб навсегда отказаться от мысли ссорится с ними. До того как варвар вернётся из своего военного набега, мне точно лучше не показываться на глаза Черной ведьме. Своя шкура дороже.
Дверь распахнул мне Эрхан собственной персоной. Улыбается, поздравляет непонятно с чем, кланяется. Золота за переход стряс в три раза больше обычного. А и ладно, черт с ним, сегодня спорить не буду.
До моего замка путь отсюда недолог, но опасен, кругом вершины, скалистые стены, глубокие долы, плато. Потоки воздуха болтают из стороны в сторону, норовят опрокинуть вниз или ударить о камни. Молодняку на таком пути делать нечего, мне же здесь легко и приятно лететь к своему дому. Там меня ждёт сын и моя Наденька. Душу грызет неуместное пока опасение. Я всегда любил и люблю строить планы заранее. Джошуа, скорей всего, так и останется без своего зверя. Надя же родит мне со временем много детей. Может быть, даже двоих. И наверняка полноценных. Союз двоих, осененный любовью, всегда приносит особые плоды, драгоценные. И что тогда станет с моим старшим сыном? Как он стерпит соперников, да ещё и таких? Оборотных. Не изменит ли к Джошуа отношение жена, когда сможет взять на руки своего по крови младенца?
Да и теперь, откуда я знаю, как она относится к моему сыну, когда они остаются наедине? На моих глазах одно дело. А так? Сын точно ничего не расскажет, чтоб не проявить слабость. Даже если Наденька его обидит делом или, того хуже, словом. Ведь теперь она чувствует себя хозяйкой в целом замке. И только боги ведают, что именно у нее в мыслях! Может… да нет. На мою первую жену она ничем не похожа. И все же, кто знает. Я ослеплён любовью, многого могу не заметить. Дурак. Не стоило их оставлять вдвоем так надолго. Не извела ли она моего сына придирками, не заперла ли в чулане? Глупость, конечно. И все же!
Крылья работают так сильно, как только могут. Вон уже видна крепостная стена. Челядь встречает меня во дворе в полном составе. И слуги, и повара, и джинны. Не понял? С чего вдруг такая бездна уважения? И почему все отлынивают от работы. Клаус висит на дереве. От горного огра много конечно можно ожидать, но такого? На крепостной стене ободрана кладка. Газон обращён в пепел. Что за разгром?!
Женские крики достигают небес. Зря я улетел к Черной ведьме! Ох, зря!
Джошуа нигде нет. Пытаюсь вслушаться в женский голос, разобрать слова. Складываются они в откровенно бредовые фразы.
Мимо, как пушечное ядро, пролетел кошик. Судя по всему, этот гад извел целую гору припасов и улизнул.
— Я говорю, домовые духи абсолютно безопасны! Марш в замок, пока барон не вернулся! Джошуа, хватит перекапывать клумбу! Смирись, кость я выбросила! И не надо на меня так смотреть! Отец вернётся и лично наподдаст тебе по попе за весь разгром, который ты здесь учинил! — пугать сына мной?! Это уж слишком даже для нее, для моей ночной феи! — Клаус, немедленно слезь с яблони! Мария Федоровна очень милая домовиха! Она тебя не съест! Я не понимаю, в этом замке хоть кто-то собирается работать? И где кошик! Джошуа, не смей пить из фонтана!
Так. Она что, голодом сына морила? Кость нельзя. Воды и той не дала напиться! С чего вообще взбрело в голову МОЕМУ сыну пить из фонтана? — перелетел я через башню и, наконец, увидел Надежду. Сердце ухнуло вниз. Мой сын! Он роется в клумбе! Настоящий дракон! Мой малыш! Чернющая чешуя! Даже не верится! Весь блестит, будто облит смолой! А крылья какие! А лапищи! Весь в деда пошел. И шипы — загляденье.
Вместо того, чтоб нормально приземлиться, просто упал раззявленной пастью в траву. Полный рот салата с землёй. Осталось только кислыми сливками залить и присыпать сухарями из черного хлеба. Это будет наше парадное блюдо.
Хохочу от счастья. Дымом заволокло все кругом. Как во сне слышу голос своей истинной.
— Довел отца? Не стыдно? Он из-за тебя сначала в обморок грохнулся, а теперь в истерике бьётся.
— Все замечательно! — попытался я сказать, но вместо этого выплюнул несколько вёдер земли из пасти.
Зато сын подошёл, обнял шеей, трётся новорожденной чешуей. И так благостно на душе, будто я сегодня сам только родился. Впервые увидел все великолепие жизни.
— Папа, у меня получилось.
— Я тобой горжусь. Через неделю попробуешь планировать с башни. Там пруд, не страшно, если упадешь.
— Я уже умею.
— Так не бывает, родной.
— Мы с мамой летели сюда из Портального дома. За полчаса добрались. Ничего, что я теперь так называю госпожу Надежду?
У меня щёлкнула челюсть, и воздух закончился в груди.
— Откуда летели?
— Из Портального дома. Мы гуляли и чуточку задержались.
— Где вы гуляли, сынок? — от страха сжалось сердце.
— Мама не могла вспомнить, закрыла ли она кран у себя дома в Санкт Петербурге. Алсан открыл ей портал, чтоб посмотреть. Мы туда ухнули на корыте. Я обернулся и выбил собой все окна в ее квартире. Ты прикажи их починить.
— Я о ы? Обязательно.
— Потом мы долго летели в удивительную страну на удивительном железном артефакте. Выменяли артефакт переноса у демона, — я судорожно начал считать пальцы на лапах сына, — фея отдала ему свою пыльцу, не переживай, ей уже лучше.
— Я вижу.
— А потом мы очутились в Портальном доме.
— Повезло, что не в преисподней.
— Я тоже так подумал. И мы прилетели сюда. Мама и своих домовых духов принесла. Они милые. Мария Федоровна все время кормит моего кошика. Федор Игнатьич чинит все, до чего успевает добраться. Только слуги теперь в замок боятся войти.
Гордый вид обиженного дракона, почти такой же, как у Эрлика, мне дался без всяких сложностей. Там где-то на склоне горы была пещера. В ней, что ли, в себя прийти? Я теперь тоже, черт побери, боюсь возвращаться в замок, полный домовых духов! И от новостей о том, как погуляли эти двое, наверняка поседел, и слов не хватает.
Глава 39
Настя
Людовик в ипостаси дракона огромен. Это скала. Бесшумная в движении, ловкая, грациозная. Джошуа по сравнению с ним неуклюжий малыш. Он топает, дышит, машет хвостом и сшибает предметы.
Людовик грациозен, будто дикая кошка, все движения выверенные, четкие, полные гордости и превосходства над всем окружающим миром, над всеми людьми. Шея чуть изогнута вверх, шипы раскиданы по всему литому телу и выглядят смертоносными украшениями. Он и движется как хищник, совершенно бесшумно, только шуршит чешуей. И глаза горят ярко.
Сына он обнял как самое дорогое, что только может быть в жизни, оплел своей шеей, ткнул носом в плечо. Разве могла я посметь оторвать от барона его любимого сына? Дура! И, наверное, только сейчас смогла осознать этот факт в полной мере.
Людовик действительно любит, этот огромный, как дом, чешуйчатый монстр, души не чает в своем крохотном малыше. В моей квартире юный дракончик казался огромным, теперь он напоминает мышонка.
Каждое слово ребенка кажется мне камнем, опущенным на мою маленькую могилку. Старший дракон взбешён. Пар валит из его крупных ноздрей. Сразу стало понятно, что ему не нужны никакие мои оправдания. Растерзает и окажется прав. Только бы не на глазах у ребенка.
Стою как солдат-дезертир перед генералом в ожидании казни. Руки вытянуты по швам. Смотреть стараюсь прямо в холеную морду, только вот пальцы рук дрожат.
Глянул зло, — мое сердце в груди ухнуло вниз, — развернулся и пошуршал лапами в сторону обрыва. Место, что ли, подыскивает, с которого меня сбросить? Ошиблась. Сам пополз вниз. К замку даже не подошёл. Будто я оскорбляю это место одним только фактом своего существования в его стенах. Горько до слез и даже хлюпнуть носом нельзя. Джошуа шагнул ко мне ближе, несносный ребенок.
— Мама, ты расстроилась из-за того, что я сжег газон? Это вышло случайно.
— Нет, что ты. Просто больше не точи коготочки о замок. Каменщикам тяжело будет его починить. Лучше о скалы, их много, и они совершенно никому не нужны.
— Из нельзя трогать. В них живут норки.
— Да, я не знала, прости. Тогда закажем тебе специальную когтеточку, когда папа вернётся домой.
— Это будет не скоро.
— Думаешь?
— Он ушел в пещеру. Это надолго.
— Ясно. Пора ужинать и спать. Я уже второй час тебя призываю к порядку. По-моему кто-то разбаловался, — голос предательский дрожит. Что обо мне теперь думает Людовик? Даже представить страшно.
— Я просто очень счастлив сегодня, мама. И потом ужин никто не приготовил. Клаус прячется от домовых духов на дереве. Повара тоже все здесь.
— Ошибаешься! Мария Федоровна нарезала тебе два тазика лучшей говядины. И напекла пирогов! Тоже с мясом. Она уже нашла поваренную книгу вашего повара и сейчас варит варенье из фруктов с пупырышками.
— Правда? — моська облизнулась. Сынок со всего маха счастливо толкнул меня головой, еле на ногах удержалась. Джошуа даже этого и не заметил.