1
Я въехал на парковку заправочной станции, где в последний раз видели Холли живой. Это место было больше обычной заправки, и я увидел неоновую вывеску «ИГРОВЫЕ АВТОМАТЫ» в одном закопченном окне. На парковке несколько мужчин в охотничьих костюмах загружали в свои грузовики переносные холодильники и рыболовные снасти. Я вышел из машины и зашел внутрь.
В магазине никого не было. Из жестяных динамиков звучала песня «Come go with me» группы Del-Vikings[11], но в остальном в заведении стояла мертвая тишина, если не считать шипения пара, доносившегося из кофейного автомата у одной из стен. Я прошел через торговый зал в соседнее помещение, где у стены, словно подозреваемые на опознании, стояло с полдюжины игровых автоматов. Из мебели здесь была пара пластиковых столов и мусорный бак, раскрашенный под R2-D2. В воздухе стоял запах перегретого электрического оборудования. Я поднял глаза и увидел видеокамеру, установленную в углу, там, где обшитая деревянными панелями стена переходила в потолок, отделанный звукоизолирующей плиткой. Я не вошел в помещение, а остановился на пороге и попытался представить Холли Ренфроу, девушку, которую я не знал, в этом месте, когда ее собственные космические часы отсчитывали секунды до ее смерти. Я прислонился к дверному косяку. На раме не было двери, а сама рама была покрыта граффити – в основном именами, инициалами или ругательствами, написанными разноцветными маркерами или вырезанными на самом дереве. Сколько поколений прошли через этот дверной проем и оставили свои инициалы на этом дверном косяке?
Три буквы привлекли мое внимание, и не только потому, что находились прямо на уровне моих глаз. Черным маркером были выведены инициалы «ЭЛД». Эллисон Ли Деккер.
Конечно, не ты это написала. Это могли быть чьи угодно инициалы. И хотя ты провела в этом городе некоторое время и, скорее всего, даже посетила это место во время своего расследования, мне показалось крайне маловероятным, что ты добавила эти три буквы к коллекции на дверном косяке, чтобы я совершенно случайно их прочитал. Полная нелепица.
Тем не менее я достал из кармана пальто ручку и написал печатными буквами «АЛД» – Аарон Ли Деккер – рядом с твоими инициалами. Когда я закончил, то обнаружил, что моя рука дрожит, а сердце бешено колотится. Из моих пор выступил липкий холодный пот.
Затем произошел сдвиг – не столько в атмо-сфере, сколько в поле моего зрения. Прямо передо мной возникла узкая полоска, цвета в границах которой потускнели. В ней я видел зал игровых автоматов, тонированные окна, мусорный бак R2-D2, но мне казалось, что я смотрю в щель приоткрытой двери – интерьер был слегка искажен и лишен цвета. Я перенес вес тела с одной ноги на другую, чтобы изменить угол обзора, и вместе с этим полоска исчезла. Я отодвинулся назад, и она появилась вновь – проход, прорезанный в центре этого мира, по крайней мере, так мне показалось, мое тело покалывало, музыка Del-Vikings в динамиках становились все тише и тише, пока не превратилась в шум статических помех…
– Какого черта вы здесь делаете?
При звуке этого мужского голоса я чуть не выпрыгнул из носков. Я резко обернулся и увидел высокого долговязого парня с повязкой на глазу, который пристально смотрел на меня своим единственным глазом. Этот деревенщина был больше двух метров ростом. На его груди красовался бейджик с именем Гэри.
– Простите, – сказал я, как можно скорее засовывая ручку назад в карман. – Я не хотел… – махнул я на дверь. – Думал, это такая фишка.
Гэри ничего не сказал, только направил на меня раскаленный луч лазера из своего единственного глаза. Повязка, которую он носил поверх отсутствующего, выглядела так, словно была сделана из старой бейсбольной перчатки, что придавало ей жутковатое сходство с плотью.
– Я хочу купить пачку сигарет, – сказал я первое, что пришло мне в голову.
– За прилавком.
Он развернулся и направился к прилавку в передней части магазина. Его походка была поразительно похожа на размашистую поступь снежного человека на размытой кинопленке.
Прежде чем последовать за ним, я оглянулся в сторону зала игровых автоматов, отчаянно пытаясь разглядеть ту странную брешь в ткани вселенной, которую я видел минуту назад. Но там ничего не было. А если и было, то мне больше не разрешалось это видеть.
– Я заметил камеру во втором помещении. В вашем магазине она единственная?
Не отрываясь от сканирования штрихкода на пачке сигарет, Гэри указал поверх моей головы на входную дверь. Я повернулся и увидел две камеры видеонаблюдения, прикрепленные к металлической дверной раме: одна была направлена на прилавок, а другая – на парковку.
– Я работаю с репортершей, расследовавшей убийство девочки-подростка, которое произошло здесь прошлой осенью, – сказал я. – Я так понимаю, у вас сохранилась запись с камер за ту ночь, когда она была здесь? Когда ее убили?
Он издал звук, который мог быть как положительным ответом, так и отхаркиванием мокроты из пищевода.
– Можно мне посмотреть эту запись?
Он протянул мне сигареты через прилавок, затем назвал сумму, которую я должен. Я достал свой бумажник и заплатил парню наличными.
– Вы из полиции? – спросил он.
– Нет.
– Тогда почему вас это интересует?
– Как я уже сказал, я работаю с репортершей, которая занималась этим расследованием.
– Убийцу нашли, – сказал он, отсчитывая мне сдачу. – Больше нечего расследовать.
– Да, я слышал. Но мне все равно хотелось бы посмотреть ту запись, если вы позволите.
Он молча дал мне сдачу.
– Вы, случайно, не видели той ночью коричневый седан с прожектором на водительской двери? – спросил я. – Он похож на полицейскую машину без опознавательных знаков.
– Сто долларов, – сказал он.
– Что?
– Сто долларов, и я покажу вам запись.
– Серьезно?
Он лениво пожал заостренным плечом и направился вдоль стойки к закрытой двери с табличкой «Вход воспрещен».
– Хорошо, подождите, – крикнул я ему вслед. – Договорились. Сто баксов. У вас есть банкомат?
Его невероятно длинная рука взметнулась над высокой витриной с лотерейными билетами. Он указал на банкомат, втиснутый между стеллажом с соломенными сомбреро и кофейным автоматом. Я подошел к нему, сунул в банкомат свою карточку и застонал от возмущения, когда с меня сняли плату за обслуживание в пять долларов.
Когда я вернулся к кассе, парень водил пальцем под повязкой на глазу, а другую руку протянул за деньгами. Я положил пять двадцаток ему на ладонь. К моему удивлению, он достал из заднего кармана странный маленький кошелек для мелочи, сложил в него купюры и снова спрятал.
– Ладно, – проворчал он и взмахом своей длинной руки пригласил меня следовать за ним.
Мы вошли в комнату с табличкой «Вход воспрещен». Это была тесная каморка, уставленная полками с электронным оборудованием, включая телевизор с плоским экраном на одной из стен из шлакобетона. Здесь были кое-какие чистящие средства, а в углу стояла пара складных стульев. Со стены над стульями на меня смотрел плакат с Майли Сайрус в образе Ханны Монтаны, настораживающий своей неуместностью. В комнате пахло так, словно здесь засорился унитаз.
Гэри подошел к полке и порылся на ней.
– Записал диск для полиции и сделал копию себе, на случай если какой-нибудь журнал заплатит за него кучу бабок, – сказал он и взял в руку DVD-диск в белом бумажном конверте. – Кстати, вы не первый интересуетесь этой записью.
– Кто еще просил вас ее показать?
– Одна красотка. Репортерша из газеты.
– Когда?
– Через пару дней после того, как в реке нашли труп девчонки.
– Эллисон, – сказал я.
– Не помню, как ее звали.
– И сколько вы взяли с нее денег?
– Нисколько, – он усмехнулся, глядя на меня, его единственный глаз сверкал, как маяк, сияющий сквозь ночной туман. Его зубы были похожи на маленькие кофейные зерна неправильной формы. – Как я сказал, красотка.
Он вынул диск из конверта, наклонился и вставил его в DVD-проигрыватель. Телевизор включился автоматически, ярко-синий экран быстро сменился картинкой, разделенной на четыре прямоугольника, причем каждый из них показывал разные точки в магазине и рядом с ним. Я узнал зал с игровыми автоматами, сам магазин, парковку и то, что выглядело как переулок позади магазина, с мусорным контейнером в окружении разросшихся деревьев.
– И часто там воруют? – спросил я, указывая на мусорный контейнер.
– Однажды ночью застал рысь, копающуюся в мусорке. Шумела, как мусоровоз, а потом убежала в лес, – сказал он. – Зубищи у нее были просто огромные. С тех пор я смотрю на монитор, прежде чем выйти ночью в заднюю дверь.
Я переключился на три остальные экрана. Запись была сделана поздно вечером, и кадры с парковки представляли собой мешанину теней и света. Когда по дороге перед заправкой проезжала случайная машина, все, что я мог разглядеть, – фары и едва заметные очертания транспортного средства. Если бы мимо проехал коричневый седан, я, вероятно, не смог бы его опознать. На кадрах, запечатлевших интерьер магазина, видно только Гэри, стоящего за прилавком и укладывающего пачки сигарет на верхнюю полку.
Мое внимание привлек экран с залом игровых автоматов. Две девочки-подростка сидели за столиком, в то время как высокий мальчик в баскетбольных шортах играл одну из игр. В кадре было немного искаженное изображение, но в светловолосой девушке я узнал Холли Ренфроу. Ее изящный профиль, который я видел на фотографиях, выделялся и на этой записи с камеры наблюдения. Когда она повернула голову, я увидел, что ее голова с правой стороны была обрита наголо. Напротив нее сидела Трина Гартон. Они обе курили.
– Вы знаете этих ребят? – спросил я.
– Ну вот эта – покойница, – сказал он, указывая на Холли. – Они все из города. Не знаю, как их зовут.
– Вы сами живете в Фернисе?
– Мой дом на холме, – сказал он, что не говорило мне абсолютно ничего. Он вручил мне пульт от проигрывателя. – Смотрите запись сколько хотите. А я пошел к прилавку.
– На этой записи есть Дэс Хилльярд?
– Конечно, – сказал Гэри, направляясь к двери.
– Как он выглядит? – Я видел в интернете его фотографию, которая сопровождала новости о его смерти и последовавшем за ней заочном приговоре в январе, но не был уверен, что узнаю Хилльярда на видео.
– Как чертов извращенец, – ответил он и закрыл дверь, оставив меня в полном одиночестве.
Единственным источником света в комнате был телевизор, поэтому я споткнулся о швабру, прислоненную к стене, когда хотел взять складной стул. Я поставил стул перед телевизором и стал смотреть.
В углу экрана была проставлена дата, а рядом с ней бежали секунды таймкода. К 9:43 стало ясно, что Холли и Трина вступили в спор, который с каждой секундой становился все более ожесточенным. Мальчик-подросток в баскетбольных шортах – как я понял, Йен – время от времени оглядывался на них через плечо, но по большей части был поглощен видеоигрой. Минуту спустя в магазин вошел мужчина в рыбацкой жилетке. Он был высоким и стройным, но с выпуклым животом, выпиравшим из-под плотно облегающей футболки. Он прошел по проходу между полками, рассеянно повертел в руках какие-то предметы, затем повернулся в сторону зала игровых автоматов. Запись была без звука, но я понял, что голоса Холли и Трины становились громче по мере того, как их спор разгорался все жарче. В какой-то момент Йен отвернулся от игровой консоли и что-то сказал, но ни одна из девушек не обратила на него никакого внимания. Скорее всего, внимание Дэса Хилльярда привлек спор девушек.
Через несколько секунд Хилльярд отвернулся от зала игровых автоматов и неторопливо подошел к стойке. Его лицо попало в цифровой фокус – морщинистые, желтоватые щеки, узкие глазки, спрятанные складках век, волосы, зачесанные назад и собранные в жиденький хвостик. На видео его возраст было невозможно определить. Мне вспомнилась фотография, которая сопровождала январскую новостную статью; когда я смотрел, как он расхаживает по магазину на видео, у меня возникло такое же отвратительное чувство. Он купил у Гэри упаковку жевательного табака и несколько лотерейных билетов, а затем направился к выходу из магазина. Он остановился и бросил последний взгляд на зал игровых автоматов – на другом экране девочки продолжали ругаться, Холли обвиняюще тыкала пальцем в Трину – прежде чем выйти в ночь. На кадрах с парковки он проследовал к полуразвалившемуся двухцветному «Форду», сел за руль, и свет фар на мгновение засветил экран. Гэри вышел из-за прилавка, пересек зал и встал в дверях зала игровых автоматов, откуда было видно, как он разговаривает с подростками. Пикап Хилльярда задним ходом выехал со стоянки и покатил по дороге, в то время как Гэри вернулся к прилавку, а Холли бросила окурок на пол зала игровых автоматов. Трина отвернулась от Холли и нерешительно подошла к Йену, который с выражением безнадежности на лице взмахнул руками. Холли повернулась и направилась к двери, но остановилась, когда Йен заговорил с ней. Он казался расстроенным и пытался успокоить девушку. Конечно, это было всего лишь предположение, судя по выражению его лица, увиденному в объектив камеры. Холли плакала. Обычная подростковая ссора, не более того… Но, зная, чем все закончилось, я подумал, что она невообразимо трагична. Неудивительно, что Трина Гартон не могла смотреть мне в глаза, когда я задавал ей вопросы о той ночи. Чувство вины еще долго будет мучить ее.
Йен последовал за Холли в магазин, возможно, пытаясь убедить ее не уходить. Холли ничего не ответила. Когда он потянулся, чтобы схватить ее за предплечье, она ударила его и направилась прямо на парковку. Потирая руку, Йен проводил ее взглядом, а затем, словно раненый щенок, ретировался обратно в зал игровых автоматов, где Трина уселась на стол и закурила очередную сигарету. Я вдруг понял, что Йен был тем парнем, из-за которого они ссорились. То, как Холли ударила его, когда он потянулся к ее руке, в сочетании с выражением ее лица: неудивительно, что Трину переполняло чувство вины.
Я наклонился поближе к экрану телевизора и наблюдал, как Холли Ренфроу шла через парковку, пока ее не поглотила темнота. Хилльярд уже уехал, и за парковкой не было видно огней фар. Холли растворилась в ночи, словно призрак. И в каком-то смысле так оно и было.
Я был настолько поглощен тем, что происходило в зале игровых автоматов, одновременно наблюдая за Дэсом Хилльярдом в помещении магазина, что не обратил внимания на происходящее в переулке, пока в третий раз не просмотрел видеозапись. Через несколько мгновений после того, как Холли выбежала из круглосуточного магазина, в темноте переулка вспыхнули фары. За мусорным контейнером и переплетением осенних веток деревьев был припаркован автомобиль, он стоял там с самого начала, но его не было видно, пока не зажглись фары. Из-за плохого качества записи я не мог различить марку и модель автомобиля. Свет фар постепенно уменьшался по мере того, как автомобиль выезжал из-за деревьев. На мгновение их заслонил мусорный контейнер… но затем они появились снова и полностью скрылись из поля зрения камеры, направляясь, как я предположил, к главной дороге. Перед камерой возникло густое облако выхлопных газов. Через несколько секунд те же самые фары появились на дороге, которая проходила перед стоянкой у заправочной станции. Машина двигалась медленнее, чем любая другая, проезжавшая по этому участку дороги в течение ночи, – методично и неторопливо, как хищник, выслеживающий добычу. Когда она проезжала мимо, я не смог разглядеть никаких отличительных деталей машины, за исключением того, что она выпустила за собой облако темного дыма. Но мне это и не понадобилось. Я был уверен, что это был коричневый седан с прожектором на двери.
2
Когда я вышел из подсобки, одноглазый Гэри менял фильтр в кофеварке.
– Можно я оставлю это себе? – спросил я.
– Сделаю вам копию, – ответил Гэри. – За двадцать баксов.
– Вы серьезно?
– Двадцатка, – повторил он.
Я заплатил ему еще двадцать баксов, и Гэри исчез в подсобке, чтобы записать для меня копию диска. Появившись снова, он самодовольно улыбнулся и протянул мне DVD-диск в бумажном конверте, который я сунул в карман куртки. Однако, прежде чем снова выйти на дневной свет, я остановился, потому что мне в голову только что пришла одна мысль. Твое лицо промелькнуло на экране моего сознания, Эллисон.
– Вы сказали, что через несколько дней после того, как тело Холли обнаружили в реке, сюда приезжала красотка-репортер, – сказал я. – Запись того дня у вас тоже есть?
Одноглазый Гэри пожевал внутреннюю сторону щеки. В его взгляде промелькнуло что-то похожее на подозрение, но оно быстро исчезло, когда он увидел, что я снова открываю бумажник.
– Конечно, могу поискать, – ответил он.
– Сколько?
Он назвал цену, протянул руку, и я ему заплатил.
3
Вот ты на зернистой записи с камеры наблюдения, твои волосы цвета воронова крыла скрыты под красным беретом. Ты разговаривала с Гэри за стойкой, сверкая улыбкой. Он был прав – тебе не нужно было платить этому человеку никаких денег. Именно твое обаяние, твоя аура, твое умение убеждать заставили его показать тебе запись. Он провел тебя в комнату с табличкой «Вход запрещен», и ты осталась там, просматривая записи с камер наблюдения, которые я только что просмотрел. Ты увидела на них то же, что и я, Эллисон? Эти фары, которые оживают в темноте, словно глаза монстра? Или ты уже искала кого-то конкретного, того, чье фото было в школьном альбоме мертвой девушки с зеленым оленем на обложке? Если бы только я мог прочитать твои мысли с помощью этой видеозаписи, высосать твои мысли, как вампир-экстрасенс, может быть, занавес был бы отодвинут в сторону еще на несколько дюймов, еще один фрагмент головоломки встал бы на свое место. Как я мог понять? Откуда мне было знать?
Ты вышла из подсобки и направилась прями-ком в зал игровых автоматов. Камера, установленная там, сняла тебя, исказив черты. Ты не зашла в зал и осмотрела его с порога. Потом повернулась, чтобы уйти, но остановились. Рассмотрела граффити на дверном косяке – инициалы, заключенные в сердечки, фразы, написанные маркером или вырезанные лезвием. Вернулась в торговый зал, сняла маркер с металлического кронштейна, торчащего из полки. Вскрыла упаковку, снова подошла к дверному проему и что-то написала – свои инициалы – на раме. Затем, поняв, что за тобой наблюдают камеры, ты подняла глаза и посмотрела прямо в одну из них. Твое лицо – лицо, которое я не видел несколько месяцев, смотрело на меня. Ты смотрела на меня. Я смотрел в твои глаза, а ты в ответ смотрела в мои. В этот момент мы снова были вместе, вглядываясь в души друг друга.
4
Я вернулся в мотель, включил ноутбук и погрузился в прошлое. Я искал информацию о школах, в которые ходила каждая из шести девочек, и их эмблемах.
Марго Идельсон, первая жертва убийцы, училась в средней школе Джона Тайлера в Норфолке, штат Виргиния, до тех пор, пока осенью 2006 го-да ее тело не было найдено в десяти милях от ее дома, лежащим лицом вниз в неглубоком ручье. Эмблемой ее школы был не зеленый олень, а буль-дог в ошейнике с шипами.
Потом я отправился в 2008 год, в Бишоп, штат Северная Каролина, где в карьере было найдено тело шестнадцатилетней Шелби Дэвенпорт. Эмблемой Бишопской средней школы был викинг, но после того, как я ознакомился с твоими заметками и статьями, в которых подробно рассказывалось о смерти Дэвенпорт, я узнал, что она обучалась на дому и не посещала Бишопскую среднюю школу.
Я повторил этот процесс с Лорен Честейн из Вайнленда, штат Нью-Джерси; с Меган Поллок из Уайтхолла, штат Делавэр; и с Габриэль Колсон-Хоу из Порт-Тобакко, штат Мэриленд. Я провел поиск по изображениям фотоальбомов каждой средней школы, введя в строку поиска слова «зеленый» и «олень». Но ничего не нашел.
Может, никакого школьного альбома не существует, встрял другой Аарон. Может, Дениз Леншантен слишком много выпила в тот вечер и что-то напутала. Или просто хотела произвести на тебя впечатление. Она хотела быть полезной, поэтому выдумала историю о фотоальбоме. Кроме того, как Эллисон могла прийти к выводу, что убийца учился или работал в школе одной из жертв? В ее заметках ничего такого нет.
Это правда, но…
Ничего. Леншантен все это выдумала. Ты гоняешься за призраком.
Я в это не поверил. Мне показалось это… странным.
Есть еще кое-что странное, сказал другой Аарон. Ты заметил или это ускользнуло от тебя?
Что?
В магазине. На видеозаписи.
Я что-то упустил?
Да, сказал другой Аарон. Упустил.
– Скажи что, – потребовал я вслух и оторвал взгляд от экрана, как будто ожидал, что другой Аарон сейчас здесь, в комнате, со мной, сидит на краешке кровати. Конечно на кровати никого не было. Я был в комнате один. И будто в подтверждение того, что я теряю связь с реальностью, я внезапно услышал в своей голове голос Дениз Леншантен: Может, у вас раздвоение личности, как в кино. Да я дурачусь, разве не видно?
В дверь номера кто-то постучал, застав меня врасплох. Я закрыл ноутбук, слез с кровати и посмотрел в дверной глазок. Это был Чип, бойфренд Риты Ренфроу. Он был одет в нейлоновую куртку армейского зеленого цвета, большие мускулистые руки засунуты в карманы джинсов.
Я открыл дверь и спросил:
– Чип, что вы здесь делаете?
– Думаю, нам нужно поговорить, – ответил он; слова вылетели из его рта вместе с нервным выдохом.
– Откуда вы узнали, что я остановился здесь?
– Это единственный мотель поблизости. Я узнал вашу машину, – он ткнул большим пальцем через плечо туда, где был припаркован «Субэ».
– Ясно, – сказал я, открывая дверь шире. – Входите.
Он быстро зашел в номер, но, казалось, не успокоился даже после того, как я закрыл дверь.
– Чип, в чем дело? Что стряслось?
– Послушайте, – начал он. – Мне нужно вам кое-что рассказать. Я думал об этом с тех самых пор, как вы были у Риты. И решил, что мы должны поговорить.
– Хорошо.
– В общем, так, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу. Он напомнил мне ребенка, собирающегося признаться в каком-то проступке директору школы. – Это насчет толстовки Холли. Полицейские не находили ее в доме Дэса Хилльярда.
Я уставился на него. Мне показалось, что я ослышался.
– Что вы имеете в виду?
– После того как все это произошло, копы постоянно крутились дома у Риты. Я был там в один из дней, когда они пришли. Копы. Они пару раз обыскивали комнату Холли после… после того, как ее нашли. Но после смерти Хилльярда они пришли и кое-что вынесли из комнаты Холли. Они забрали ту толстовку с собой.
– Розовую. С надписью «Молодежная Лига Святого Франциска».
– Да, именно эту.
– Чип, вы в этом уверены?
– Я видел, как они выносили ее из дома.
– Кто именно это сделал?
– Херцель.
– Шеф Лаверинг, – сказал я. – Он взял толстовку из комнаты Холли? Вы сами это видели?
– Точно. Думаю, он не заметил, что я его видел. Я и думать об этом забыл. Но потом они заявили, что нашли толстовку в доме Хилльярда. Я знал, что это неправда, но решил, что тот парень был уродом и, возможно, действительно убил Холли, поэтому ничего не сказал. Кроме того, это помогло Рите немного успокоиться, понимаете? Она хотела, чтобы убийцу поймали, и я подумал, что все это к лучшему.
Я кивал, слушая его рассказ, стараясь казаться спокойным и собранным, но внутри меня все кипело от жара, который ощущался как расплавленная лава. Если бы я открыл рот, из него могла бы вырваться струя пара.
– Когда вы пришли к Рите и рассказали, что, возможно, Хилльярд этого не делал и что настоящий убийца все еще на свободе, я решил все рассказать.
– Вы в этом уверены, Чип?
– Богом клянусь.
И тогда я понял, на что только что намекал Аарон в отношении видеозаписи: на Холли Ренфроу не было той розовой толстовки. В ночь, когда ее убили, она была одета во все черное.
– Господи Иисусе, – сказал я и провел дрожащей рукой по волосам.
– Слушайте, мистер Деккер. Я не хочу, чтобы у кого-то были неприятности. Просто подумал, что вы должны это знать.
– Я рад, что вы мне все рассказали, – сказал я.
– И я ничего не говорил Рите. Не думаю, что она хорошо это воспримет. Понимаете?
– Понимаю.
– Ничего ей не рассказывайте.
– Хорошо, не расскажу.
– И еще кое-что, – сказал он и прочистил горло. – Вы рассказали Рите, что убийца Холли все еще на свободе. Вы разбередили ее рану после того, как она поверила, что это сделал Хилльярд и что дело закрыто. Так что лучше вам найти парня, который это сделал, ради нее. Потому что сейчас она снова в аду.
Мое горло сжалось. Я смог выдавить из себя лишь одно слово:
– Ладно.
Чип сжал руки и направился к двери.
– Вы меня не видели, – сказал он. – Меня здесь никогда не было.
– Вы призрак, – уверил я его.
Он выскользнул из номера и скрылся в сумерках.
5
Полицейское управление Ферниса располагалось в историческом кирпичном здании, которое выглядело так, словно во время гражданской войны в нем размещался арсенал. На окнах были решетки из кованого железа, а кирпичная кладка в какой-то момент своей долгой истории выдержала шквал малокалиберных пуль. Он располагался на склоне холма, неподалеку от причудливой каменной церкви, а земля между двумя зданиями была усеяна древними надгробиями и цветущим кизилом.
Я подъехал к полицейскому участку и увидел, что шеф Лаверинг стоит на территории кладбища, уперев руки в бока, и внимательно изучает часть крыши полицейского участка, которая, казалось, проседала. Когда я припарковался у патрульного автомобиля и вышел из машины, он повернулся в мою сторону.
– Аарон Деккер, верно? Мистер Деккер, вы становитесь местным жителем, – сказал Лаверинг, когда я направился к нему.
– Думаю, вы совершили огромную ошибку, – ответил я, подходя к нему по проходу между надгробиями.
Казалось, Херцеля Лаверинга нисколько не сму-тило мое заявление. Его руки по-прежнему были уперты в бока, он не сводил с меня пристального взгляда, лицо ничего не выражало. Он промолчал.
– Я знаю, что вы взяли толстовку Холли из ее комнаты, – сказал я. – Вы не находили ее в доме Хилльярда.
– Неужели, – сказал он.
– Парень Риты видел, как вы вынесли толстовку из дома.
– Чарльз Закс не отличит дыру в своей заднице от дыры в земле.
– Еще я посмотрел записи с камер видеонаблюдения на заправке, сделанные в ночь убийства Холли. На ней не было этой толстовки. Она была одета во все черное. Думаю, девочка перестала носить розовое примерно тогда же, когда перестала играть в куклы.
Херцель Лаверинг сделал небольшой шаг в моем направлении. Пока что его руки спокойно лежали на широких бедрах.
– Мистер Деккер, я был очень терпелив с вами, жалел вас из-за того, что произошло с вашей женой. Но моему терпению может прийти конец, вы понимаете?
– Убийца Холли еще на свободе. Помните человека, которого Дениз Леншантен встретила на дороге в округе Гемпшир в ночь смерти Холли? Думаю, он и есть убийца. Думаю, моя жена была уверена, что он убийца.
Лаверинг нахмурился.
– Вы опять говорите о той официантке?
– Вы сказали, что Леншантен встретила того мужчину около одиннадцати вечера и что убийца Холли не мог преодолеть расстояние между Фернисом и Ромни за такое короткое время. Но той ночью смена Леншантен закончилась около полуночи, не в одиннадцать. Так что у убийцы Холли был лишний час, чтобы туда добраться.
– Мистер Деккер…
– Еще моя жена считала, что убийца был знаком с одной из жертв, ходил с ней в одну школу или даже был учителем.
– Вы опять про серийного убийцу, – скал Лаверинг.
– Шеф, я готов снова рассказать вам все, что мне известно. Мы можем вместе изучить материалы, собранные моей женой, все ее догадки и теории. Я не коп. Я не знаю, что с этим делать. Но я могу все вам показать.
– Холли Ренфроу убил Дэс Хилльярд, мистер Деккер. Мне плевать, что вы думаете, или что, по его словам, видел этот придурок Чип. Мне плевать, какие дикие предположения вы сделали, посмотрев запись с камер видеонаблюдения. Дело закрыто. Нет никакого серийного убийцы. Я вам уже говорил, мистер Деккер, вы ищете то, чего нет.
– В 2016 году в Мэриленде была убита девушка, – сказал я. – Ее руки были связаны за спиной проводом. Как у Холли.
Безучастное выражение лица Лаверинга никак не изменилось. Он сделал еще один шаг в мою сторону.
– Вам нравится играть в полицейского детектива? Вы хотите раскрыть какое-нибудь преступление, мистер Деккер?
– Я ни в кого не играю. Таковы факты.
– После нашей прошлой встречи я прочитал о том, что произошло с вашей женой. Парень, который это сделал, тоже покончил с собой. У вас нет никаких ответов, потому что этот сумасшедший унес их с собой в могилу, когда вышиб себе мозги. И теперь вы пытаетесь найти ответы где-то еще. Поверьте, мистер Деккер, это так не работает.
– Прошу вас, – сказал я. – Я не осуждаю вас за то, что вы сделали. Мне все равно. Я хочу лишь найти настоящего убийцу. Он все еще на свободе, и когда он снова убьет, снова убьет девочку-подростка в другом округе или штате, в этом будет и ваша вина. Потому что, говорю вам, он на свободе, и он занимается этим достаточно давно, и никто об этом не знал, кроме моей жены. Пожалуйста, шеф, прошу, выслушайте меня и отнеситесь к этому серьезно.
Рот Лаверинга растянулся в широкой, плотоядной ухмылке. Его стальные глаза сузились. Я не мог понять, то ли он пытался казаться самодовольным, то ли его слепило солнце.
– Думаю, – сказал он, – вы слишком задержались в моем городе, мистер Деккер. Вам пора возвращаться домой.
– Вы совершаете ошибку.
– Прощайте, мистер Деккер.
Херцель Лаверинг развернулся и направился к дверям полицейского участка.
– Пожалуйста, – крикнул я ему вслед. – Прошу вас, выслушайте меня. Позвольте все вам показать. Позвольте объяснить.
Не сказав больше ни слова, он исчез в здании полицейского участка, оставив меня одного на кладбище. В окружении мертвых.