что-то не так. Кто-нибудь слышал о разноцветных драконах? А о разноцветных железных драконах?
– Мышь, не расстраивайся только, – осторожно сказала Утя. – Это не драконы, а змеи.
– И не железные, а бумажные, – добавил Скелет.
– Ладно уж, все равно красиво. – Мыша философски шмыгнула носом. – Может, и хорошо, что не драконы. Меня бы стошнило от страха, а это не очень-то вежливо.
Воздушные змеи приближались, трепеща бумажными хвостами. Целая стая воздушных змеев! Следом по волнам неслись жители Тысячегорья. Не плыли, а именно неслись, стоя над водой в полный рост.
Скелет снова хотел себя ущипнуть, но передумал. В конце концов, если явь постоянно кажется сном, что это, как не исключительное везение?! Трудно представить что-то более тоскливое, чем путешествие, в котором не случается ничего поразительного.
– Тысячегорцы умеют бегать по морю? Или просто парят над ним?
Утя вгляделась:
– Стоят на бревнах.
– Бревна с рулем?!
– Хотелось бы знать! А нет, привязаны к змеям. У них воздушные змеи как паруса!
– А зачем они к нам плывут? – уточнила Мыша. – Добры ли их намере́ния?
– Знаешь, есть один остров, где аборигены лопают путешественников, причем из самых добрых наме́рений, – ляпнула Утя, но тут же поправилась: – Эти не из таких. Совсем не похожи. Правда!
Обитатели гор оказались не болтливей, чем их воздушные змеи: окружив корабль, они замерли и молчали.
– Почтительно выражаем упоение! – наконец прокричал обладатель лимонного змея с алым хвостом. – Вы заарканили грозного Крыбу! Позволят ли отважные герои укутать Крыбу прочнейшей сетью и увезти на границу горы и моря?
– Странно он как-то изъясняется, – заметила Мыша. – Витиевато.
– На себя посмотри, – ответила Утя. – Что значит «витиевато»? Хочешь, открою секрет? Я половины твоих слов не понимаю – просто догадываюсь. Ты им не родственница? А то пообщалась бы… Как нам попасть на берег, поспать и поесть?
– Любезно приветствуем вас, покорители змеев и волн! – прокричала в ответ Мыша. – Позволяем вам делать с Крыбой все, что сочтете нужным. Выражаем желание тоже оказаться на границе горы и моря, учтиво просим о сытной трапезе и уютном ночлеге.
– Твое желание для нас дороже руды, победительница Крыбы! Одарив двадцатью сотнями стучащих лыр за избывание грозного Крыбы, мы сопроводим вас в Священные Трущобы, где великий тиран даст вам убежище от ночи.
С воем и улюлюканьем, устрашая кальмара, который выглядел уже не грозным, а скорее напуганным, тысячегорцы взяли корабль на буксир. И вся процессия, с разноцветными воздушными змеями, лиловым кальмаром, бревнами и пиро́гами, сломанным макетом «Ночного кошмара», походившая на карнавальное шествие (не хватало только оркестра), направилась в сторону берега.
Скелет почесал затылок:
– У меня такое странное чувство, что отдельные слова я знаю, но по какой-то причине не улавливаю общий смысл. Это так и задумано или пора чинить катушки?
– Они везут нас к своему губернатору, где мы сможем хорошенько выспаться, – перевела Мыша, – а еще нам дадут две тысячи денег, потому что мы отважные герои, раз изловили лилового монстра.
– Я все-таки угадала? – рассмеялась Утя. – Ты на самом деле их родственница? Какая-нибудь беглая дочь губернатора?
– Не могу похвастаться таинственным или волшебным рождением, гарантирующим, что мое имя будет вписано в Вечность, – ответила Мыша с таким достоинством, будто утверждала как раз обратное. – В отличие от тебя.
– В какую еще Вечность? И при чем тут я?
– Там кто-то сидит и записывает имена? – вмешался Скелет. – А кто? А чем? Небесными чернилами? Или в небе вспыхивает огненная надпись?
– Думаешь, я сочиняю? – обиделась Мыша. – Ведь правда бывают рождения, которые обязывают стать великим. Родился ты в легендарном месте, на необычном острове, у необычных родителей – и все, другого пути больше нет! Вот ты, Утя, – дочь вулкана. Ты же не можешь теперь стать обычной девочкой и прожить неприметную жизнь? Магическое рождение обязывает тебя каждый день совершать великие подвиги, побеждать разных «грозных крыбов» и снова отправляться на поиски… Так появляются герои, а их имена возникают в книге, именуемой «Вечностью».
– А мое? – Голос Скелета дрожал от волнения. – Мое имя тоже впишется в книгу?
Мыша хотела ответить, что не ей решать, чьи имена туда попадут. Ее-то собственное рождение – обычные мама и папа, заурядные братья и сестры, ничем не примечательный остров – лишило ее привилегии сделаться героем.
Где бы она могла совершить хоть малюсенький подвиг в своем скучном рыбацком поселке? С его холодным ветром, который крутит лопасти единственной мельницы, но гасит огонь, пылающий в сердце. С его серой пылью, которая остается от тюков с мукой, но хоронит под собой цветные мечты.
У кого из местных научилась бы отваге или переняла героический опыт? И уж тем более с кем бы отправилась на край света, чтобы перестать быть той, кем определено ей рождением, – пугливой и робкой Мышью?
И какая же это удача – один шанс на миллион, – что в рыбацкую гавань однажды зашел «Ночной кошмар»…
– Мы с тобой еще впишем свои имена в Книгу Вечности, Скелет, – пообещала Мыша. – Чернилами Крыба или огнем, извергаемым железным драконом. Нам бы только найти исчезнувших гигантов…
Здесь корабль тюкнулся в берег, и путешественники сошли на сушу, чтобы успеть еще засветло предстать перед тираном.
Глава четвертаяПервый след великой цивилизации
То, что местное население называло трущобами, скорее походило на кусочек замка, пристроенного к горе. Сведущий в архитектуре путешественник предположил бы, что каменное строение – всего лишь малая часть Священных Трущоб, а основная скрыта в горе. И не ошибся бы!
Чугунные ворота палисадника оказались заперты. Из караульной будки вышел часовой. Разглядывая троих посетителей, сонно произнес:
– Восьприщенно.
– Мы в гости к тирану, – объяснила Утя.
– В поисках убежища от ночи, – добавила Мыша, ощущая гордость от владения местным диалектом.
Часовой был неумолим:
– Восьприщенно!
– А у нас есть лыры. – Мыша потрясла перед невозмутимой мордой мешочком, где перекатывались и стукались лыры (чем бы они ни были). – Нам их дали за поимку грозного Крыбы.
На миг показалось, что часовой то ли удерет со всех лап, то ли бухнется путешественникам в ноги: по его мордочке пробежала тень восторга или испуга, а может, того и другого вместе.
– И что вы за сусьсества?.. – осторожно поинтересовался он, снимая с пояса связку ключей.
– Ну-у… разные… – удивилась вопросу Утя.
Ключ трижды провернулся в замочной скважине. Чугунные ворота скрипнули, впуская путешественников на выложенную камнем тропинку. В сумерках еще можно было различить на другом конце палисадника дубовую дверь такой высоты, что казалось, она притворяет вход не в жилище, а в громадную пещеру.
– Предписано изведать: истинно ли вы желаете проникнуть в Священные Трущобы Великих Гигантов и Ныне Правящего Тирана?
– Так это замок гигантов?! – ахнули путешественники. – О да! Мы хотим в него проникнуть! Приползти. Прокрасться. Можно мы уже войдем?
Часовой отступил в темноту караульной будки. А Утя, Мыша и Скелет кинулись к первому следу исчезнувшей цивилизации.
За каменными ступенями и огромной дубовой дверью открывался широкий зал – не иначе бывшая пещера. В центре вздымалась блестящая лестница. На ее вершине, ровно посередине между потолком и полом, возвышался трон с позолотой и алой атласной подушкой. От него лучами разбегались мостки, ведущие к верхним пещерам.
Пораженные величественным зрелищем, путешественники не сразу заметили под лестницей низкий облупившийся стульчик с мохнатым существом, которое изумленно на них таращилось.
– Вы тиран? – не слишком вежливо спросила Утя.
– Да уж не гигант – это точно! – хмыкнуло существо. – Лесистрат, сын Ферамена из рода Денидов. – Хозяин церемонно поклонился, но сразу замахал лапами и засмеялся. – Даже не пытайтесь запомнить! Все равно ничего не выйдет! Зовите меня просто тираном – здесь все меня так зовут.
– Утя-Путя, дочь вулкана из рода кошкоедов, – в тон ему отозвалась Утя.
– Мыша, дочь мельника, – с вызовом произнесла рыжая. – Из рода… мельников.
– Скелет, – представился пират и смущенно почесал за ухом. – Понятия не имею, откуда я взялся.
– Рад! Несказанно рад! Безмерно счастлив! – Тиран горячо пожал три лапы. Любовно потрепал мешочек за плечами у Мыши – двадцать сотен лыров издали приятный стук. – Вы наконец-то пришли меня изгнать? О чудо! Свершилось! Простите мое негостеприимство, но вы понимаете: столько лет ожидания этого мига… Я должен немедленно собрать свои вещи!
Взволнованный Лесистрат взбежал по лестнице до площадки-развилки, но тут же слетел обратно:
– А впрочем, пойду без вещей! – Он снова пожал всем лапы. – Простите, поглупел от счастья. Поверить не могу!
Трое путешественников и слова не успели вымолвить, а Лесистрат уже выскочил в палисадник. Тиран сиял, как новенькая монета. От удивления Мыша выронила мешочек с лырами.
Не утихло эхо его падения, как дверь опять отворилась. На пороге замер Лесистрат в самом скверном расположении духа. Словно за эти мгновенья монета облетела весь свет, истерлась в лапах торговцев, исцарапалась в кошельках богачей, закатилась в пыльную щель и, вконец потускнев, вернулась обратно.
– Это не черепки. – Тиран ткнул пальцем в мешочек у ног Мыши.
Мыша пожала плечами. Кто его знает!
Лесистрат бросился к мешку, проворно развязал шнурок и высыпал на пол дырявые деревяшки.
– Лыры! – прорычал тиран, с отвращением бросая мешок обратно. – Так я и знал! Значит, вы не пришли объявить о моем свержении?
Путешественники помотали головами.
– И даже не хотите захватить тут власть? – вкрадчиво уточнил Лесистрат, как будто надеясь соблазнить гостей такой перспективой.