о было начинать всех опрашивать, кто где был в момент убийства. Кто и что видел.
Стас скривился от этой мысли. Зачем это ему? Хотя, какой у него был выбор? Они тут застряли. И как выбираться — непонятно. Но, если среди них социопат, то все может стать даже хуже, чем сейчас. Кто знает, что на уме у такого типа.
— Я пока ничего не считаю, — произнес Стас в ответ на вопрос Толика.
— Кровь за кровь, — вдруг мрачно протянула Вика. — Что всё это может значить?
— Это значит, что от нас хотят жертвы, — с какой-то ледяной отстраненностью произнесла Люба. — Мы пролили кровь в этом месте, и от нас хотят ещё.
— Кто хочет?
— Как-то нелогично.
— Зачем им это?!
Мгновенно поднявшийся шум затопил всё вокруг.
— Тихо! — повысил голос Стас и все замолкли. — Люба вольно трактовала кошмар, приснившийся Кристине. Попрошу впредь воздерживаться от такого.
— А кто тебя главным поставил?! — выкрикнул Толик, вдруг поддавшись всплеску эмоций вместе со всеми, но тут же стушевался и уже тише добавил: — Давайте выберем лидера. Нам нужен кто-то, кто трезвее всех смотрит на ситуацию.
— Стас трезвее всех на это смотрит, — рассудительно произнесла Вика. — Мы все увязли в склоках.
— Говори за себя! — отрезала Люба.
— Ты так говоришь только потому, что он тебя трахает! — грубо вставила Соня.
— Соня! — тут же с укором произнес Вася.
— А что Соня? — взвилась женщина. — Я уже почти сорок лет Соня! А Стас ни за что не обвинит Вику, если она даже окажется виноватой. Потому что... — Соня на миг замолчала. — потому что он ее трахает! — зло закончила она.
— А тебе что, завидно?! — не выдержала и вспылила Вика. — Тебе мало было мужа, так ты к Родьке побежала ластиться?
Вася взвыл и схватился за голову. Стас краем глаза следил за ним.
Кристина вдруг стала тоскливо подвывать и раскачиваться на бревне.
— Кто бы говорил! — выкрикнула Соня. — Думаешь, мне Родька не рассказывал, как ты к нему старалась подкатить совсем недавно?
«Приехали! — подумал Стас. — Сейчас из-за мертвого мужика передерутся».
— Стоп! — приказал он, но его никто не слушал.
Взаимные упреки лились перекрёстным огнем на головы подружек. И не скажешь, что столько лет дружили. «М-да, вот и конец дружбы в одной отдельно взятой компании».
Стас подошел к столу и со всей силы врезал по нему ладонью. Подскочила каралька краковской. Огурец скатился и упал в песок. Ложки, запрыгав, барабанной дробью застучали по столешнице.
Громкий звук привёл всех в чувство.
— Я сказал, тихо, — повторил Стас уже негромко. — Спорами и взаимными обвинениями вы дела не решите. Надо исходить из того, что имеем.
— А что мы имеем? — всё ещё эмоционально спросила Люба.
— Мы имеем место, где мы застряли. Мы не можем отсюда выбраться. И, как теперь стало ясно, утро тут тоже не настает. Сомневаюсь, что у нас всех сломались часы.
Все как по команде достали мобильники и посмотрели на время.
— Итак, — продолжил Стас. — Мы застряли. Есть предположение, что, разобравшись в том, кто убил Родиона, мы сможем что-то сделать. Может быть, даже выберемся отсюда.
— С чего такая уверенность? — скептически спросил Толик. — Кровь за кровь. Ты нам что, предлагаешь убить виновника? А если мы ошибемся? А если это не сработает? Да и вообще, кто будет казнь претворять в жизнь? Ты?
Стас не знал ответов на эти вопросы. Но он понимал, что нужно что-то делать. Бездействие убьет их наверняка. Если не начать шевелиться, все эти склоки из единичных моментов перерастут в постоянное состояние. Это начнет сводить окружающих с ума. Подозрения, упреки, обвинения. Люди посыпятся. Свихнутся и поубивают друг друга. Не этого ли ждёт от них чертово место? Может, их и не собираются выпускать из ловушки? Может, этому месту нужна вся их кровь? И сон Кристины означал, что они платят за чьи-то старые ошибки? Нет! Стоп! Так нельзя! Надо исходить из того, что выход есть. Он существует, и Стас его найдет!
— Никакой уверенности нет, — произнес он, — но лично я верю, что это возможно! Я верю, что мы сможет отсюда выбраться. Если ничего не делать, то ничего и не произойдёт, и мы уже убедились, что сама по себе ситуация не изменится.
— Я согласна! — поддержала его Вика.
Соня громко хмыкнула, но промолчала.
Вася, Люба и Толик молча подняли руки вверх, словно голосовали на собрании.
Кристина все так же безмолвно покачивалась взад-вперед. Соня явно была не настроена уступать.
— Отлично! — резюмировал Стас. — Тогда делаем следующее. Толик и Люба проводят инспекцию продуктов. Мы должны знать, сколько у нас осталось еды.
Толик что-то порывался сказать, но Люба притянула его к себе, обняла и тихо зашептала на ухо.
— Мы с Васей подгоняем машины поближе и включаем фары. — продолжил Стас. — Нужно осветить этот пятак, — он обвел рукой место вокруг костра, огороженное ветками.
— Зачем? — вяло спросил Вася. После того, как прозвучали слова об измене жены, он молчал и временами держал себя за голову, словно старался не сойти с ума.
— Будем искать улики, где-то здесь должен быть нож,— ответил Стас, а сам подумал про осколок, которым порезалась Вика.
— Сыщик выходит на тропу войны, — саркастично усмехнулась Соня.
Стас взглянул на неё, но вместо укора или резкого ответа просто улыбнулся. Нужно было как-то разрядить атмосферу.
— А что делать остальным? — спросила Вика.
— Присмотри пока за Кристиной, ей совсем нехорошо. А кто свободен — помогите Толику с Любой. Я всех попрошу не мешать мне. И постарайтесь не подходить к месту преступления. Мы и так уже уничтожили следы. Но вдруг что-то осталось.
Стас сел за руль и на автомате проверил состояние машины. Компьютер показывал запас хода в шестьдесят километров. А ближайшую заправку в трех, вот только добраться до нее было нереально.
«Надо бы экономить, — промелькнула мысль, — хотя, зачем? Если мы не выберемся, то все это напрасно».
Дав двигателю поработать минуту, пока не упали обороты, Стас включил передачу и медленно развернул ауди так, чтобы фары светили на костер. Вася последовал его примеру и сейчас свет его хонды дополнял картину резко вычерченных теней.
Стас вышел на песок, не глуша двигатель.
— Долго будем светить? — спросил Вася, высунувшись в окно машины.
— Как придется. Пока не обшарим.
— Ясно, — протянул он. — Бенза маловато. Думал за Инёй заправлюсь.
Стас понимающе покивал. Он и сам думал также.
Песок вокруг бревен был разрыхлён и в белом свете напоминал барханы под вечерним солнцем. Чёрные тени тянулись к костру как пальцы. Стас вооружился сапёрной лопаткой, мысленно порадовавшись привычке возить в багажнике всякую всячину, и начал перекапывать песок за тем бревном, где ещё вчера вечером сидел у костра с Викой. Хорошо было бы подойти к ней сейчас, сгрести в охапку, утащить подальше от всех этих... поговорить, прижать к себе. Но невозможно. Всё это было сейчас так же далеко, как утро. Вика вдруг стала совсем чужой. Какой-то абстрактной подозреваемой. Той, кто крутил шашни с жертвой. Той, кто мог из чувства ревности или еще по какой-то неведомой Стасу причине перерезать человеку горло. Той, кого он не знал. Совершенно не знал.
«Быть такого не может!» — пронеслось в голове Стаса.
Его внутренний голос говорил, что Вика не виновна, но разум сыщика твердил другое. Любой может совершить преступление, но важно найти мотив. У кого есть мотив — под подозрением.
Вася стоял рядом, иногда поддевая носком кроссовка мелкие камешки и ветки. Песчинки слабо шуршали, пересыпались под остриём лопаты. Стас копал сосредоточено, остервенело, и одна странность постепенно завладела его вниманием. Обычно под слоем песка сантиметрах в пятнадцати начинался более плотный слой, суглинок или глинозём. Сейчас же было ощущение, что если начать копать, то можно закопаться хоть на сто метров, хоть на двести в однообразную сыпучую массу.
«Да как такое возможно?» — ему стало жутко. Было важно не показать этот страх окружающим, и так все на взводе. Стас начал поддевать небольшие порции и ссыпать в то же место, просеивая песчинки лопатой. Он двигался методично. Это помогало не паниковать. Однообразные монотонные движения, скрупулезность успокаивали, вводили в транс. Голоса у столика стали глуше, шорох песка усилился, к нему стал примешиваться еще какой-то звук на грани слышимости. Тонкий то ли стон, то ли пение. На одной бесконечной тоскливой ноте, словно на другом берегу кто-то упражняется на старой жалейке, но не умеет извлечь из неё ничего, кроме одного бессмысленного звука. Стас встряхнул головой, наваждение растаяло в морочном воздухе. Вася присел рядом и ковырял веткой в песке. Тоже искал улику. «Интересно, почему он тут, со мной, а не там, с ними?»
Они рыли и рыли, но безуспешно. В голове Стаса крутилась пластинкой мысль: «Ничего мы тут сейчас не найдём». Откуда у него появилась такая уверенность, сложно было сказать. Наконец Вася пробормотал:
— Ничего мы тут сейчас не найдём.
Стас аж вздрогнул. Даже интонация была та же.
— М-да, — процедил он, поднимаясь и бросая лопатку на песок. Ничего.
Они вырубили фары и пошли к костру.
У стола Люба вспоминала историю десятилетней давности, как Родька и Вася поехали за грибами и заблудились. У Васи хватило ума в два часа ночи позвонить Толику, и тот спросонья бросился одеваться. Собрался ехать на выручку друзьям, но перепутал в темноте и напялил вместо своего джемпера любкину ярко-розовую кофту. Хорошо, она таки проснулась и выползла его проводить. А он такой красивый, в розовом, уже ботинки завязывал в прихожей.
Ехать тогда никуда не пришлось, Толик успел спуститься к машине, но Вася позвонил: «Отбой, вышли в посёлок».
— Да и куда бы он поехал, дурень такой, — преувеличенно весело рассказывала Люба, — они ж сами не могли понять, куда забрели.
— Погоди, а как он позвонил? — удивилась Вика, — Там что, связь была, а инета не было?
— Да какой инет, это во времена сотовых было, о мобильном интернете тогда ещё и не слышал никто. Это сейчас вам и джипиэс и вся фигня, — она вздохнула.