волосы всклочены, чем-то рога напоминали.
— Как он? — парень остановился перед телегой и рассматривал раненого родича.
— Пока все хорошо, спит. Ты-то сам как? Эти тебя не задели, ран нет?
— Нет, все хорошо, — и парень потянулся к баклажке с водой, основательно к ней присосался, а после, накапав в руку, протер лицо.
— Ведьмак, а на кой я такую кучу дров собрал-то?
— Эх, — почесал я затылок, — тела чудовищ видишь, да и остатки вашего человека. Сжечь их.
— А не легче Леха схоронить, а чудовища пусть так и валяются?
— Хм, легче. Только ты разве по этой дороге ездить не будешь или люди другие? На запах крови или стая волков придет, или еще кто похуже. И будут люди здесь пропадать.
— Да, не дело, ты прав, лучше сжечь.
— Ведьмак, у Леха Дымок вырвался из телеги, порвав вожжи. Возможно, недалеко убежал. Я схожу поищу. Эти твари же, — он кивнул на накеров, — не вернутся?
— Не вернутся, только поглядывай по сторонам. Мало ли, вдруг еще одна стая рядом рыщет. У вас есть что пожевать?
— А да, есть, сейчас, — Вит аккуратно, чтобы не потревожить Анджея, вытащил из телеги мешок с едой.
— Вот, держи, — отдал он мне его в руки и направился вперед по дороге.
— Вит, — окликнул я парня, — а сам перекусить не хочешь? — и потряс мешком с едой.
— Нет, ведьмак, кусок в горло не лезет, — и, тяжко вздохнув, направился дальше.
— Не хочет, так не хочет. Мне больше достанется.
Разместившись на траве, я начал вытаскивать из мешка еду: вяленое мясо, головку лука, немного сыра, хлеб и яблоко.
Перекусив, я разрезал яблоко пополам и пошел к Бусе, порадовать своего четвероногого друга. Он аккуратно съел дольки и в знак признательности боднул меня головой, а после положил ее мне на плечо. Погладив его, я вернулся к телеге. Сменил компресс на новый и, взяв чистую тряпочку, макнул в отвар и смочил губы Анджея, выжал немного ему в приоткрытый рот. Вновь послушал пульс и прислушался к дыханию. Все хорошо, спит.
Разлив остывшие отвары по пустым бурдюкам, осмотрелся, парень еще не вернулся, придется все самому делать, в принципе, как и всегда. Тяжко вздохнув, направился к ближайшему трупу и схватив его за лапу, поволок к куче дров, по пути прихватив еще одного. Складывая их в кучу возле валежника. На шестом накере услышал цокот копыт на дороге, и спустя пару минут показался Вит, ведущий коня.
Хоть с мальчишкой все хорошо, и конь нашелся, я же продолжил свое занятие.
Закончив уборку, обратил внимание, что Вит возится возле их телеги, уже освободив от сбруи мертвого коня и надевая ее на живого.
Сам же конь испуганно ржал и дрожал, косясь на мертвого собрата. Нервный приятель, однако, Буся по сравнению с ним само спокойствие, жевал травку и периодически поглядывал на этого паникера.
— Ведьмак, поможешь вещи со второй телеги в лес перенести? — серьезно спросил парень.
— Зачем? — я оперся о телегу и скрестил руки на груди.
— Неохота товар просто так оставлять, а ты свою лошадь не хочешь одолжить. А если телегу так на дороге оставить, сопрут, обязательно сопрут. В лес спрячем и телегу откатим подальше, может, товар и не найдут. А через пару деньков вернусь да поищу. С Анджеем все в порядке?
— Да, он спит. А куда едите?
— Домой возвращались, спешили, решили срезать и сократить путь, вот и сократили. Нарвались на чудовищ этих. Эх, — парень горестно вздохнул.
— А до дома далеко ехать-то?
Вит посмотрел на небо:
— Ну, дня полтора, может, два. Думали, сегодня на большак выедем да там переночуем, там еще день пути, как раз немного не доезжая до деревни Вохровки, а там пару часов — и к обеду дома.
Вещи в лес тащить, да и телегу эту толкать было откровенно лень. Бросив взгляд на мертвую лошадь, еще и ее до костра тащить, я подумал, что зря за это взялся. Ну набежали бы падальщики, да и хрен с ними.
— Хрен с вами, дам лошадь в телегу, но если Буся не пойдет, то уж извини, бить его не буду, не приучен он к телеге, не тот это конь.
— Да я и сам вижу, не просто крестьянская лошадка.
— Конь это, а не какая-то лошадь. — Даже как-то за Бусю стало обидно, хотя и сам раньше его частенько лошадью называл.
Вит перешел к другой телеге и начал проверять кожаные ремешки, которые надевались на лошадь, везущую телегу.
— Да дымок, конечно, порвал, но починить можно, — и начал что-то связывать.
— Слушай, Вит, а ты где-то учился? — не смог я сдержать любопытства, очень уж он правильно говорил.
— Я? — он удивленно на меня посмотрел. — Хотел в Оксенфурт поступать, — и замолчал на мгновение, — в общем, не до учебы стало. А к чему ты, ведьмак, это спрашиваешь? — Вит вновь начал перебирать сбрую.
— Да уж очень ты правильно говоришь и предложения складываешь.
— Ха-ха, ведьмак купеческому сыну комплимент делает о правильности речи, забавно.
— Есть такое, — я улыбнулся, действительно, забавная ситуация.
— Да отец мне учителей нанимал, сам-то он писать и читать взрослым научился, крестьянский сын. Вот у него и было желание, чтобы я образование получил и был грамотным. По грамматике и риторике учителя были, по философии даже и по музыке. По риторике вредный и злой старик, чуть что, сразу порол, у меня задница иной раз неделями не заживала, пришлось учиться, — он кривовато хмыкнул.
— Все, готово, давай попробуем одеть вашего коня, господин ведьмак, — и шутливо мне поклонился.
— Хорошо, — я направился за Бусей, который к этому времени отошел в сторону леса, спасаясь от жары и прячась в тени деревьев.
Вернувшись к телеге, снял с него узду и начал гладить по запутанной гриве.
Вит зря времени не терял и споро надевал на него тележную упряжь. Конь поначалу на это не обращал внимания, а после начал коситься и храпеть, ведь на седло это совсем не похоже.
— Бусичка, милый, ты же у меня красивый и сильный, что для тебя эта телега, мелочь. Вот приедем, я тебя искупаю и гриву расчешу, и накормлю самыми вкусными яблоками.
Буся на мои увещевания не поддавался и начал бить землю копытом, по-прежнему косясь на Вита.
— Все, Рин, готово, — и парень подошел к нам. А Буся как будто этого и ждал, рванул всем телом в сторону Вита и клацнул зубами у того перед носом. Вит от неожиданности свалился и начал отползать задом.
— Ведьмак, ты точно уверен, что это конь, а не собака-переросток?
Буся же после начал прыгать и ржать, тут уж мне пришлось к нему прижаться и виснуть на шее, продолжая увещевания, чтобы тот не порвал упряжь.
— Ведьмак, ты с ним разговариваешь как с живым человеком, — Вит поднялся с земли, но приближаться опасался.
— Конечно, это же мой друг. Да, Буся, ты самый настоящий боевой скакун, да, я возьму тебя в следующий раз бить врагов, да успокойся, это ненадолго, — почесывал его между ушами, и мой четвероногий друг успокаивался. И уже не смотрел зло на злосчастного парня.
— Пойдем, Вит, поможешь своего родича перевязать, — и, погладив Бусю еще раз, направился к раненому.
Достав мазь и перевязочный материал, я разложил его на телеге, сняв компресс с Анджея, начал рассматривать раны, которые уже не кровоточили и немного подсохли, но чувствовалось, ткни пальцем или случайно задень — снова кровь пойдет.
На чистую тряпицу нанес мазь тонким слоем, площадь ран большая, так что повязку пришлось брать соответствующую.
— Теперь его приподнимай сзади и аккуратно бери под руки, — обратился к Виту, который стоял рядом и не знал, куда себя деть. — Ага, вот так и держи. — Анджей в себя так и не пришел, нам же лучше.
Я начал потихоньку аккуратно накладывать повязку, сначала просто обвязывать грудь, а после крест-накрест.
Ох как бинтов не хватает, а с этими перевязочными тканями пришлось помучиться.
— Все, клади. — И Вит аккуратно положил Анджея обратно.
— С этим все, пошли коня унесем, — я кивнул в сторону леса.
Взяв погрызенную тушу, мы оттащили ее к приготовленным дровам, веса в ней было килограмм четыреста, так что тащили волоком. Прижали с одной стороны дров, а сверху я начал закидывать тела накеров.
— Пойдем, твоего приятеля принесем, да можно будет ехать.
Вит весь скривился, смотря на накеров, хоть не сблеванул, сдержался. Крепкий парень.
Подойдя к мертвому человеку, Вит горестно вздохнул.
— Слушай, ведьмак, может, его в земле схороним, могилка будет? — парень глянул на меня и отвел взгляд.
— Хочешь копай, я-то не против, это все же ваш товарищ. Только копать будешь сам, без меня. А могила ему и так будет, вот на той куче накеров сверху. Как по мне, это получше будет. Быть похороненным над своими убийцами. Мне как войну это бы больше пришлось по вкусу. А тут уж дальше сам думай.
Да и хоронить-то, как по мне, здесь особо нечего уже, только кости. Накеры распотрошили да обкусали весьма качественно.
— Ладно, ведьмак, давай так и сделаем, надеюсь, Анджей не сильно ругаться будет.
Аккуратно взяли тело, что бы оно не плюхнулось на землю, водрузили сверху на накеров.
Я немного отошел и вытянул правую руку, «Игни» — и струя огня шибает в разложенные дрова. Десять секунд я держал весьма большую и плотно концентрированную струю толщиной в свою руку.
— Все, пошли, — и, развернувшись, потопал к телегам.
Вит немного постоял и догнал меня, а за спиной на высоту пару метров горел костер, сжигая трупы накеров и убитых ими лошади и человека. Сладковатый запах горевшего мяса начал распространяться в воздухе.
По-быстрому сполоснулись с Витом и покидали вещи в телегу. Лично мне здесь находиться не хотелось.
— Вит, когда он очнется, вот это давай ему пить, — я указал на баклагу с отваром. Сам же пошел в телегу и, устроившись поудобней, взяв вожжи, стеганул Бусю, он обернулся и, посмотрев на меня заржал, говоря: «Рин, ты что творишь, совсем охренел?»
Я же решил повторить.
— Н-но, — и вновь стеганул Бусю вожжами. Только хрен он двинулся, начал бить копытом землю, наклонив голову.
— Бусичка, ну не вредничай поехали, н-но, — и вновь ударил вожжами. Хрен он сдвинулся.