Хм, шестьсот пятьдесят, да и Вит еще сто пятьдесят добавит, и того восемьсот оренов, а если уже имеющее прибавить, то за тысячу выйдет, неплохое состояние для бедного ведьмака.
— Меня устроит. — Мужчина кивнул мне в ответ и сгреб все в шкатулку.
— Сейчас принесу деньги.
Я же начал разглядывать хлам, который меня окружал: медную посуду, деревянные и каменные статуэтки, корешки книг в потертых обложках, на которых названия читались с трудом.
Спустя пару минут мужик положил на прилавок тринадцать кожаных кошельков забитых монетами:
— Вот, — и, развернувшись, просто ушел.
Здоровяк же с интересом за мной наблюдал.
Развязав один из кошельков, я начал считать монеты, пятьдесят, и так еще двенадцать раз, каждый раз, когда я открывал мешочек, здоровяк хмыкал. Сложив деньги в кожаную сумку, я вышел из лавки.
Все, я богатенький ведьмачок, это круто. Вернувшись в поместье, я спрятал золотишко и направился за Бусей, пойдем покупаемся да позагораем, погода пока позволяет.
Остальные дни потекли также размеренно.
Анджей пошел на поправку и начал иногда прогуливаться по двору, да и на ужинах присутствовать, хотя почти ничего не ел. Анеля же начала на меня бросать странные взгляды, однако я не придавал этому значения.
С Анджеем частенько сидели в беседке, ну, пока он был один, как только появлялась Анеля, я не сильно с ними задерживался, а просто сваливал гулять по городу.
После очередной прогулки вернулся в поместье пораньше и, уже подходя к двери своей комнаты, услышал, как внизу неспешно беседовали Анджей и Анеля, нехорошо, конечно, подслушивать, но…
— Анджей, я так больше не могу, когда вижу его, вся дрожу от страха, а когда он смотрит на меня, кажется, сейчас разорвет. Я не могу нормально спать, я боюсь, Анджей. Пусть он уйдет, не могу больше. Подумай о дочке. А если это правда, то, что люди говорят, если он действительно заберет нашу дочку, если он нас проклянет или еще что-то похуже сделает, ты понимаешь, я боюсь в собственном доме, чурбан ты этакий, — голос у нее был истеричный и немного визгливый, хотя она старалась говорить это спокойно.
— Анеля, дорогая моя. — Я не удержался и глянул вниз, он прижал ее к себе и поглаживал по голове. — Ну сколько можно говорить об этом, ты зря боишься, он никого не обидит, он хороший человек, наслушалась бабских сплетен да детских страшилок.
— Анджей, ты не понимаешь, тебе плевать на меня, на ребенка, я не могу больше дрожать по ночам, не закрывая глаз в собственной постели, ну пусть он уйдет, пожалуйста, дай ему денег, и пусть он уйдет, я очень боюсь, любимый, пожалуйста, — и она разрыдалась на его груди.
Вроде я в ее глазах особенного страха не наблюдал никогда, да и затравленности тоже.
— Милый, пожалуйста, пусть он уйдет, я не могу больше, решай уже, или он уходит, или я беру дочку и переезжаю с утра, и живи сам с этим проклятым ведьмаком.
— Анеля, я так не могу, он все же спас жизнь мне и Виту, — голос у Анджея бы потерянным.
— Спас, говоришь, а если это он натравил на вас этих чудищ и потом спас, чтобы втереться к вам в доверие и проникнуть в нашу семью? — она шипела хуже, чем змея. — Если это правда, что говорят, что они ведьмины пастухи, что это они насылают чудовищ на людей.
Раздались ее всхлипывания.
— Я все сказала, Анджей, решай, я так больше не могу, — голос ее был решительным, она вырвалась из объятий мужа и пошла по коридору.
— Анеля, да постой, ну нельзя же так, — он ушел вслед за ней.
А я просто сполз по стенке, мне было чертовски обидно и противно, и что я сделал ей такого, что бы она так себя вела? Может, просто невзлюбила. Противно, как будто облили помоями и выставили на всеобщее обозрение. Немного посидев, я собрал мысли в кучу.
— Эх, — пора паковать вещи и покинуть сей чудный дом, не стоит все же Анджея ставить перед таким выбором. Хотя его и нет. Ему с ней жить, а не со мной. Как бы он ко мне ни относился, ночная кукушка всегда перекукует.
Аккуратно складывал вещи в сумку, старался не думать об этом, но все равно не мог.
— Ну и сука эта Анеля, все же, — я просто сел на кровать и уставился на дверь. Немного посидев, пришел в себя.
А что из-за этого заморачиваться, ну, есть и есть, к тому же у меня имеется капитал, найду где перезимовать, вон в тот же Новиград двину или в Вызиму., не стоит так расстраиваться.
Рассовав вещи по сумкам, я надел бронь, мечи взял в левую руку, сумки в правую и еще котомку на спину. Мда барахла нажил. В конюшне еще одна сумка лежит с котелком и всякой всячиной для дальней поездки.
Выйдя на улицу, посмотрел на небо, солнце шло к закату, скоро начнет темнеть.
Возле дома в кресле понуро сидел Анджей, и было видно, что он находится где-то далеко в мыслях.
— О, Рин, ты это куда собрался? — он кивнул на сумки. — Уезжаешь, что ли?
— Да, Анджей, в Новиград.
— Понятно, — он отвел глаза. Что еще тут сказать, я не знал.
— Прощай, Анджей.
В спину мне раздалось:
— Прощай, Рин.
Накинул на Бусю седло, вот и все, сейчас вещи закреплю — и все.
Возле ворот из поместья меня дожидался Анджей.
— Рин, вот возьми, это самое малое, что я могу для тебя сделать, — и он протянул мне большой кошелек.
Взяв его в руки, я подкинул, тяжелый.
— Спасибо, Анджей.
— Не держи зла, прощай.
— Прощай.
Выйдя за ворота, я пошел к ближайшему приличному трактиру. Эх, жаль только, с Витом не попрощался, хотя, может, и увидимся.
Отойдя от поместья метров сто, я увидел бегущего на всех порах Вита, это было необычно, он запыхался, и было видно, что бежит изо всех сил.
— О, Рин, хорошо, тебя нашел, — он остановился возле меня, согнувшись и дыша, как загнанная лошадь.
— А ты это куда собрался, что-то вещей многовато.
— Переезжаю, Вит, переезжаю.
Он сразу все понял, глаза сузились, в них плескалась злость.
— Ну и сука Анеля, хотя, может, и к лучшему. — Он схватил меня за плечо и потянул в сторону. — Рин, да не стой столбом, надо с дороги отойти, у тебя плащ есть? Накинь на лицо, чтобы видно не было, пошли быстрей, я и так через весь город бежал.
Я же просто шел за ним, не понимая происходящего.
— Рин, тебе надо из города бежать, а сука, они же при мне вестовых на все ворота направили, а черт.
— Вит, ты о чем, что ты несешь?
— Щас отойдем и все расскажу, и накинь ты уже чертов плащ, — Вит начал крутить головой, высматривая кого-то, но улица оставалась пустынной.
Ладно, хрен с ним, я залез в ближайшую сумку и, вытащив плащ, накинул его на себя, чтобы скрывал лицо.
Зайдя в какой-то неприметный проулок, Вит остановился, он был весь напряжен.
— Я сейчас был возле западных ворот, товар встречал, хотя они должны были с утра приехать, я и пошел их искать. Там очередь была на въезде огроменная, и отряд рыцарей белой розы. Тебя ищут, Рин, портреты развешали. За живого или мертвого дают пятьсот оренов, а это хорошие деньги. А за информацию о тебе десять оренов платят.
Вот это поворот, привет из прошлого, откуда не ждали, да, точно, надо бежать из города и чем быстрей, тем лучше.
— Вот холера, а ты как это все узнал, подслушал, что ли?
— Да они на всю очередь проорали, и глухой бы услышал. Сказали, ищут ведьмака и тебя описали, также сказано было, что с тобой должен быть вороной конь. Я как понял, что речь о тебе, сразу сюда и побежал.
— Спасибо, Вит, спасибо, — я не выдержал и обнял его.
— Да пожалуйста, Рин, мы ведь друзья. — И так посмотрел, что у меня не осталось сомнений.
— Друзья, Вит, друзья. — А в голове мысли крутились, как сбежать из города и маты сплошные. Сучий день.
— Рин, пошли отсюда потихоньку, кто-нибудь им да донесет о тебе, весь город же в курсе после нашей пьянки, а десять оренов на дороге не валяются. Так что они скоро должны быть здесь, идем, я проулками тебя проведу.
— Пошли, пошли, ты мне лучше скажи, как город покинуть можно.
— Через ворота уже поздно, при мне вестовых отправили караулить, так что они уже в курсе. — Вит задумался на минуту и протянул: — Можно ночью попробовать через стену перелезть, но ты-то уйдешь, а конь? Нет, я Бусю спрячу и перекрашу, никто не догадается. Но тебя по всем окрестностям искать будут.
— Вит, а рыцарей много было? — вдруг все-таки с ними встречусь, надо понимать, сколько их.
— Десяток и еще человек пять то ли оруженосцы, то ли слуги, по виду серьезные вояки.
— Вот холера, много.
— Ты что это удумал, а? Так по городу к ним стража присоединится, и они тебя искать будут, пятьсот оренов, Рин, пятьсот.
— Вит, а контрабандисты, должны же они быть в городе, раз здесь есть порт.
— Наверняка есть, но, может быть, отец и знал и вел с ними дела, я не знаю их, мне просто это не нужно, да и не факт, Рин, что за эти деньги они тебя не сдадут.
— Действительно, может, есть еще какие идеи, как покинуть город, Бусю не хочется бросать. — Я потрепал его по шее.
— Хм, — Вит задумался и задумался надолго, мы шли по каким-то темным и грязным закоулкам.
А ситуация с Анджеем и с Анелей меня больше не беспокоила и не казалось ужасной. Здесь проблема побольше будет. Все познается в сравнении.
Да и что от меня этим рыцеренышам надо, и так понятно, обидел сопляка и коня увел, а он оказался чьим-то сынком, вот и результат. Даже не думал, что мне от них привет прилетит, сколько времени-то прошло, а нет, злопамятные суки, где-то услышали, вот и приехали мне привет пламенный от всего сердца передать. Разговаривать они со мной вряд ли будут, а вот на куски пластать очень может быть.
Вот и помогай людям, злость растекалась по всему телу. Мог его бросить, проявил человеколюбие. Хотя не факт, что было бы лучше.
Вот сучье вымя.
Бросил взгляд на думающего Вита, у которого нервно подрагивали пальцы на руках.
Не все люди такие, не все. А может, он просто не испорчен еще этой паскудной жизнью.
— Рин, кажется, придумал, можно через порт уйти. По вечерам и тем более ночью стража там не любит появляться, так что не сунется. Может, какие корабли завтра уходят, и удастся договориться с капитанами, они и увезут. Только цена может быть изрядной, если что, я смогу сбегать до дому и принести денег. К тому же есть среди них знакомые, кто-то с отцом моим дела вел, а с кем-то и я веду. Стоит попробовать.