Интересный человечек.
Отщипнув еще кусочек вареного мяса и запив, я присматривался к окружающим, голоса становились все громче, шутки фривольней, бражничал народ.
Пока разглядывал таверну, парень успел закончить с едой и очень громко хлебнул из кружки, привлекая мое внимание.
— Заказ какой, или случайным ветром занесло?
Эх, тяжела доля моя, куда не пойдешь, вот каждый видит и узнает в тебе ведьмака, какие мы популярные, аж бесит. Интересно, я когда-нибудь смогу не привлекать к себе внимания? Наверно смогу, если медальон начну прятать, и глаза обычными станут.
Сам же приподнял бровь и посмотрел в лицо этому парню, стараясь не мигать.
Он, долго не выдержав моего взгляда, пустился в пояснения:
— Очень уж ведьмаки нынче стали редким зверем, почти как драконы, да еще и здесь встретить совсем удивительно.
— «Здесь» — это где? — я подвинул к себе кружку с пивом.
— Здесь — это здесь, в жопе мира, почти на задворках цивилизации, на Скеллиге, я бы меньше удивился, встреть кого из ведьмаков в брокилоне.
— Брокилон? Жопа мира. — А это уже становится интересно, об этом месте я только читал да слышал.
— Там хоть девок много, и убалтывать не надо, — парень резко замолчал задумавшись. — Хотя сравнение так себе, днем из себя дриаду строит и кричит с каждого дерева, что всех человеков надо порешить, а мужиков в особенности, а ночью пытается под куст затащить. Все они там повернутые.
— Понятно, — хлебнув из кружки, сказал я. — А здесь-то ты что делаешь, в жопе мира?
— А что может делать друид на Скеллиге? Родичей повидать да Священной роще поклониться. Хер ли здесь еще делать, в брокилоне и то поинтересней. То крестьяне деревья рубить пытаются, то местный лорд с дружиной рядом гуляет, явно повеселей, чем здесь.
Хрена се, друид, я уставился на парня, пытаясь понять, а не вешает ли мне он лапшу.
— Я как-то друидов иначе представлял, — только и смог я протянуть.
Парень вмиг насупился.
— А много ли ты друидов вообще видел? Я тоже, знаешь ли, ведьмака как-то иначе представлял, а ты, — он осмотрел меня, — хлипкий какой-то.
— Какой есть, каким мама родила. — А в голове все равно стояла картина друида, как я его себе представлял. Старый мужчина с седой бородой, с умными, мудрыми глазами. А да, у него обязательно должен быть посох, живность вокруг него кружит, птички или белочки. Я задумался, в действительности под этот образ не только друид подходил, но и маг или там жрец старых богов.
— Вот и меня таким мамка родила. Так какие дела тебя на Скеллиге привели, а, ведьмак? — друид с усмешкой посмотрел на меня, да что он все не уймется, говорливый. С другой стороны, что я теряю, немного сказав ему, может, интересное что расскажет. А то я даже не знаю, куда дальше двигать.
— Семейные дела меня привели на Скеллиг, — мой ответ прозвучал довольно мрачно.
— Неужто, кто из наших тебя заделал на континенте и свинтил из семейного гнездышка, как папашку хоть звали, может, смогу подсказать, где искать? — это произнесено было весело и с задором, я сам едва удержался от улыбки.
— Нет, не отца ищу, ты не прав.
— А какие еще могут быть здесь семейные дела? На Скеллиге последний ведьмак лет двенадцать назад был, когда меня на учебу в круг еще не забрали.
Я же ухмыльнулся и немного опустил голову, на секунду прикрыв глаза, ну же, продолжай, милый друг, продолжай, я слушаю.
— Там парень вроде вслед за ведьмаком сбежал, отца его только погребли, как его звали-то? — и друид уставился в стену немигающим взором. — Нет, не помню, — и он покрутил головой.
— Рингольд, меня зовут Рингольд, — и уже я вполне серьезно посмотрел на парня.
— О, точно, — он всплеснул руками и задумчиво уставился на меня. — Так, подожди, — друид вновь всполошился, — так это, получается, ты был тем парнем, что сбежал вслед за ведьмаком.
— Я никуда не сбегал, — и хлебанул пива.
— Так все же говорят сбежал, а как тогда было?
Что ему на это ответить, я не нашелся. И сам знал все это только со слов братьев, да и то через третьи руки, и тот ведьмак, который меня привез, погиб, защищая Каэр Морхен.
— Это ты мне лучше расскажи, что там все говорят, очень интересно, — я откинулся, опершись на стену, а руки сложил на груди.
— Эх, расскажи да расскажи, — друид взглянул на меня с укором и протянул руку, — Данральд.
— Это случилось лет пятнадцать назад, в круг меня тогда не забрали, да и о друидизме я тогда не думал, тринадцать зим тогда прожил. Сам я принадлежу к клану Тиршах, жил на Ан Скеллиге. Начали иногда корабли пропадать или матросы с них, я не помню. Только выяснили, что это сирены людей губят и даже примерно логово их нашли к югу от острова.
— Так вот эти твари где-то под водой себе лежбище обустроили, и добраться до них не было возможности. Вот и кликнули ведьмака. Так получилось, что его встретил твой отец и привез на Скеллиге, только по пути с одной из скал выводок гарпий напал, то ли голодные они были, то ли что, я в них не разбираюсь. Твоего отца и еще нескольких порвали сильно. Ведьмак выполнил заказ на сирен, да и на Скелле вернулся, успел на погребение твоего отца, а ты уж после этого с ним и с бежал.
— Все-то ты подробно знаешь? — Как-то даже сомнительно.
— А хер ли не знать, Ан Скеллеге и Скелле — соседние острова, да и об этой истории все наслышаны. Все решили, что ты из-за отца сбежал, мол, решил стать ведьмаком и мстить всяким чудовищам.
— Ну да, действительно, сопляк сам решил, сам сбежал, — задумчиво протянул я. Если так рассуждать, выглядит логично. Только какой смысл было ведьмаку врать в моей истории, вот черт.
Правда, где же она? А я не Холмс и никаким дедуктическим методом не владею. Может, на хрен это правду, на кой он мне. Что-то от мыслей этих начало покалывать в висках и немного болеть голова. Ладно, потом решу.
— А что дальше-то было, да и я, как помню, отец ярлом был? — не удержался я от вопроса.
— Ха, ха, ха, вот насмешил, — друид все посмеивался.
Я же скорчил задумчивое выражение лица и начал стучать пальцем по столешнице.
— Ух шутник, — кинув взгляд на меня, он перестал улыбаться, — да ладно, не обижайся, сейчас расскажу. Такие ярлы каждый год появляются на островах, а на следующий год они ими перестают быть. Настоящий ярлом стал бы ты, так как в тебе текла кровь семей, которые и решили объединиться в клан. А твой отец был, — он на минуту задумался, — компромиссной фигурой. Семьи объединялись через брак твоего отца и матери, и настоящим кланом смогли бы стать только при тебе, в ком течет кровь обоих семей. И даже то, что отец умер, ничего не изменило бы. Была жива твоя мать, твой дядька, и ты бы стал ярлом. А вот твой побег…
— Блядь, не было побега, — я долбанул ладонью по столу.
— Хорошо, хорошо, — он поднял вверх руки, — твое исчезновение сломало все планы. И объединить кланы просто некому, вот и все. Твой старший брат пытался, но он не смог, нет того авторитета, и он сын только своего отца, а не обоих семейств.
— Ты говорил про дядьку, кто он? Как мать? — я внимательно слушал друида.
— Дядька, да нормально, брат твоей матери, его тогда на островах не было, когда происходили те события.
— И чем же он занимался? Да и что потом было? — Друид рассказывал, а мое сознание на основе его рассказа пыталась рисовать картинку, но что-то не очень выходило.
— Что дальше было, клан не состоялся. Твой брат был никому не интересен: ни своим, ни чужим, — поначалу пытался, конечно, взять власть в свои руки, но славных дел за ним не водилось, да и удачи тоже. Разбежались.
— Про мою мать и дядьку знаешь что? — Слово «мать» далось мне с трудом.
— Она погибла, вроде как через пару месяцев ее возле ручья нашли, оступилась и голову пробила. А дядька остатки семьи к себе забрал, да и промышляет то торговлей, то еще чем.
Вот, значит, как, оступилась и голову пробила, случайность, совпадение, вот блядство-то.
— А что, он разве не был с моим отцом?
Друид задумался, а после начал неторопливо говорить:
— Я уж всего и не помню, у меня в том возрасте другие интересы были. А объединение семей — это все-таки политика. А дядька, старший брат твоей матери, наследник семьи. И каково ему было идти под твоего отца при объединении семей?
Он на благо своей семьи отошел в сторону и не вмешивался, был сам по себе, да и, наверно, далек от этих событий. А теперь уж, распрощавшись с планами на клан, полностью возглавил свою семью. Да что уж говорить, и весь остров, твой брат ему не соперник в этом. Да и многие из семьи отца предпочли с твоим дядей дела иметь, нежели с братом.
— Жестко его опрокинули, — я задумчиво почесал щеку. Все интереснее и интереснее. Со слов ведьмаков, Рин оказался в ордене благодаря брату и жалости ведьмака, который понял, что я долго не проживу. Брат, как уже я понимаю, рассчитывал сам стать ярлом, возможно, он матушку и порешил, да не просто возможно, а точно. А тут его и прокатили со всем наследством.
— Подожди, а почему брат все-таки не смог претендовать на место ярла?
— Ха, а с чего ради бы он смог, нет, наверно, в своих мечтах он и мог. А только он сын невольницы, которая скончалась при родах. Это не сильно важно, но все же. В его жилах не течет кровь другой семьи, и возглавить клан он мог только номинально. Собственно, что он и сделал, и, возможно, со временем семьи и объединились бы.
Друид уже вовсю зевал и клевал носом.
— А что ему помешало-то?
— Что помешало, что помешало? Твой дядя и помешал, он достойный муж и славен своими делами. А кто был твой брат на тот момент, сопляк, который был всю жизнь в тени отца. Возможно, если бы у него была пара лет, он бы и смог. Через год на Скелле напал клан Друмонов и пограбил неплохо. А ответную вылазку к ним возглавил твой дядя, и многие к нему присоединились, в том числе и люди твоего отца. И после этого слова твоего брата стали слушать все меньше. Почему он не возглавил или не организовал свой поход, не знаю. Может, ранен был, может, с друмонами ссориться не захотел, может, еще какие причины имелись, не знаю. Ведьмак, ты же на Скелле пойдешь?