— Да, — я кивнул, — конечно, а что? — и с интересом взглянул на Данральда, ему-то какой интерес?
— Я с тобой пойду, — и он заржал, как будто сказал что-то смешное или пошутил.
— Тебе-то это на хрен надо? — Я впился взглядом в лицо друида и попытался разглядеть ответ на свой вопрос. Он же, гад, закатил глаза к потолку.
— Вот вроде ты умный, Рингольд, а такой дурак. О том, как ты убежал, до сих пор вспоминают, а прошло уже столько лет. То о том, как ты вернешься, лет пятьдесят будут говорить. Или думаешь, что дядька тебя встретит с распростертыми объятьями, а брат обнимет? Э-э-э нет, ведьмак. О том, как ты вернешься, лет пятьдесят весь Скеллиг вспоминать будет, если не сто. Скальды сочинят об этом не одну песню и споют. И эти события я увижу собственными глазами. Да и поучаствую, может, и обо мне споют, о скромном друиде Данральде, словно о древнем герое.
Друид мечтательно закатил глаза, уже слышал, как о нем песни поют. Я же горестно вздохнул и начал обдумывать.
Мда, вот это мотив: попасть в сагу и чтобы о тебе спели, — а нужен ли мне такой попутчик? Я еще раз взглянул на друида. Местный он, может, все же сумеет что-то подсказать. Да и друид опять же, может, магией какой владеет. Вот только посодействует ли он мне или только хуже сделает? Может, действительно стоит согласиться? С другой стороны, мотив как мотив. Хочет он славы, и хрен с ним. Интересно, если откажу, он меня уговаривать будет?
— Нет, — выдавил я и потянулся к кружке. А друиду словно по голове дал, и поломал все его мечты, вид он имел после моего ответа весьма обескураженный.
— Как это нет? Ведьмак, что ты несешь? А как ты собрался на Скелле попасть? Думаешь, по морю до него добежать, так это только в сказках бывает, или думаешь, что каждый тебе с удовольствием свою лодку даст или вообще довезет? Только хрен тебе. А у меня и лодка есть, доберемся с ветерком. Да и я кое-что могу, не зря учился. И совет дам, тебя же там лет пятнадцать не было, многое изменилось.
Друид продолжил меня уговаривать, я же задумался над его словами.
— Хрен с тобой, возьму, ты мне лучше расскажи, чем помочь сможешь? Случись драка, ты магичить можешь, я слышал друиды это умеют?
— Чем-чем, до острова дойдем, про лодку я говорил, а по поводу магичить, — он как-то замялся, — в основном по мелочи, рану там небольшую зашептать могу, отвар приготовить, ветер позвать, живность о помощи попросить. Основная учеба друидизму у нас начинается после первого посвящения, а я его пока не прошел, — он горестно вздохнул. Наставник решает, когда я буду готов. Пень трухлявый.
— А да этого что, совсем не учат, да и как тебя наставник-то отпустил?
— Учат, но в основном общим знаниям, до первого посвящения мы вольны уйти. А вот после уже и начинается в круге основная учеба, знания кому попало не доверят. А наставник в Цинтре на Ассамблеи.
В голове возникла ассоциация к слову ассамблея, и совсем не та, которая ООН.
И у меня только вырвалось одно слово: пьют?
— Пьют, что им еще, пням трухлявым, делать, на девок не стоит, вот и заливаются пойлом.
— Неужто он тебя отпустил? — мне аж интересно стало узнать о их взаимоотношениях.
— Какой отпустил, сбежал я, родных увидеть. Отпустит он, я должен рядом с ним находиться и впитывать мудрость поколений, отвары этой скотине варить от похмелья да от дерьма, что после каждой пьянки из него хлыщет.
В заде же раздались крики и разговоры на повышенных тонах. Я бросил туда взгляд. По середине зала двое крепких мужчин схватились, пока просто толкаясь и обвиняя друг друга в каких-то непотребствах. И за плечами каждого из них начали скапливаться люди.
— Да вы, скоты, всю рыбу в заводи у себя выловили и теперь к нам пришли, чтобы и мы остались без улова, совсем охренели. Идите ищите другое место.
— Что твой рот поганый такое несет, разве можно в море всю рыбу выловить, ушла она из заводи пока, потом вернется. Мы не так много и ловим, разве без понимания? Ищем мы место, ищем.
И все это сопровождалось криками и матами со стороны поддержки. Один из мужиков замахнулся и ударил своего оппонента, точно во всклокоченную бороду.
— О, потеха началась. — Друид схватил кружку с брагой и прямо с ней, проявляя чудеса гимнастической выучки, соскользнул с лавки под стол.
А через секунду мне пришлось уварачиваться от летящей тарелки.
Понеслась душа в рай, как мне этого не хватало. Сколько здесь, и ни одной нормальной трактирной драки.
Глава 25.1
Чем отличается кабацкая драка от любой другой? Это особый вид драки. Ведь в такие заведения народ идет отдохнуть, съесть чего или выпить, себя показать да на других посмотреть. Может, и подругу на ночь найти или собутыльников, но не морды бить. Хотя кулаки, конечно, можно и почесать, это не приветствуется, но и не осуждается. Тут даже есть свои правила и ритуалы, в кабацкой драке не убивают и не пользуются оружием, так что вряд ли тебе кто нож в бок воткнет, опять же, всякое случается, с другой стороны, схватить стул или лавку позволяется. Но обычно в трактирах, как я заметил, мебель делают тяжелую, такую, что и от пола-то с трудом оторвать можно. Да и разбить или сломать целая проблема.
Наблюдая за тем, как одного из драчунов выкинули в распахнутое окно, я приложился к кружке с пивом. Кабацкая драка — это не с «кем», а «где», и если кто-то выбрался из трактира или, как в нашем случае, ему помогли, да еще и не по своей воле, его не будут преследовать. Как говорится, с глаз долой, и сразу забыли.
О! Дверь распахнулась, летун с бешеными глазами ворвался в таверну и с кулаками накинулся на первого встречного, отсюда выходит третье правило таких боев, а именно, в таких драках нет сторон, здесь каждый сам за себя и каждый сам показывают свою молодецкую удаль али мужицкую силу.
Увернувшись от очередного блюда, пролетающего над столом, я задавался философским вопросом, стоит ли мне во всем этом участвовать или лучше выйти, а может, и в окно выпрыгнуть.
— Оу, — от этого снаряда уже никак не увернуться, я выскочил из-за стола и в последнюю секунду успел хапнуть кружку с пивом.
А на стол жопой вперед приземлился мужик немаленьких таких размеров, разметав всю стоявшую там еду. Остатки полетели и в меня, рукой успел лишь прикрыть лицо.
— Вот падаль.
А стол каким-то чудом устоял, хотя на это я не рассчитывал.
Бросив взгляд на пол, я подумал, что это чудо можно назвать друидиком, вцепившимся внизу в лавку и в стол. Он весь раскраснелся, сидит матерится.
Мужик же тем временем, лежа на столе, зашевелился и попытался встать, с четвертого раза смог приподняться на локтях. От него исходила вонь застарелого пота, браги и жареной рыбы с луком. Повернув голову и уставившись на меня отекшими и гноящимися глазами, он буркнул:
— Чевой это?
— А не чавой. — И кружка с пивом со всего маха опустилась на его лоб и разлетелась деревянной щепой вперемешку с пивными брызгами. — Пить меньше надо, товарищ.
Я оглядел себя: стою такой красивый и грязный, в ошметках еды, а сверху еще и пивом политый, — лепота.
А внутри начало пробуждаться раздражение, зашел, понимаешь, поесть, и все это перерастало в злость.
В голове же промелькнула мысль, у меня эмоции приглушены и не совсем полноценные, иногда не хватает яркости. Если бы не это, я бы, наверно, уже взбесился.
Осмотрев себя еще раз, тяжко вздохнул и окинул взглядом таверну, где люди с таким удовольствием месили друг друга, что у самого кулачки зачесались в желании вот прям сейчас двинуть кому-нибудь по мордасам, да со всей души. Ребята они вроде крепкие, должны выдюжить.
Ворвавшись в кучу народа, я начал раздавать тумаки, несмотря на лица, хотелось отдаться злости и уйти в этот круговорот. Но нет, не получалось, рефлексы и природа ведьмака давала о себе знать. А по таверне слышались крики, звон посуды и удары. Я увернулся от тумака рыжего и тщедушного мужика. Подсечка — и он полетел на грязный пол, усеянный черепками, легкий удар в затылок — и он без сознания.
Людей, участвующих в драке, становилось все меньше, она разбилась на три островка. В дальнем углу на светловолосого бугая насела пятерка. Словно стая собак на матерого зверя. Ближе к выходу вообще образовалась куча-мала, то ли борьба, то ли драка, и хер разберешь, сколько там народу. Да и я отмахивался от четверых ребят, удары сыпались постоянно. Прикрыв голову руками, я отступил, выгадывая момент. Пару раз мне хорошо прилетело, и голова немного кружилась, а может, и не пару раз, а гораздо больше. Чувствую, завтра все лицо будет синее.
— Холера. — Я уперся спиной в стену, и отойти некуда, да и эти еще больше насели. Черт с ним, с лицом, и так получил уже.
Немного опустил руки, окинул этих четверых взглядом.
И бросился на крайне правого, убирая кулаки от головы, и почти сразу мне прилетело в челюсть, аж зубам больно, вот тварь. Толкнув руками противника, я от всей души залепил ему ногой по ребрам. Развернулся к следующему, это был тщедушный мужичок с козлиной бородкой. Но руками лупил, как не каждый конь копытами сможет, в основном мне от него и прилетало.
Дернув голову левее, и мимо меня пронесся кулак козлобородого.
Короткий тычок в живот справа заставил его согнуться, подножка помогла ему очутиться на полу. И вновь удар по ребрам от меня, на этот раз я бил сильнее и даже расслышал хруст костей. А следом мне в уши ударил вой и маты этого мужичка. Да и хрен с ним. У меня еще впереди две боксерские груши остались.
Пока был занят козлобородым, меня обошли по бокам и кинулись в атаку.
Причем правый руку для удара вытянул заранее и словно на таран шел, ой дурак.
Схватив за эту руку и крутанув противника, добавил поджопник для скорости и отпустил в свободное плаванье. Бедолага навалился на своего дружка и повалил его, а мне оставалась только подскочить и немного попинать куда придётся. Все. С этими закончил.
Оглянувшись, я увидел в зале сутолоку, мало кто уже подавал признаки жизни, а светловолосый бугай расправился со своим последним противником, ухватив за плечо и просто пробив своим огромным кулаком сверху по многострадальной головушке. И, как мне показалась, он держал того за плечо, чтобы бедолага не рухнул под его ударами. Забавно.