— Да нет, я бы не сказала! — Скоробогатова пожала плечами. — Ярик — очень скромный человек, да и все расходы по поездке он взял на себя.
— Как это любезно с его стороны! — вырвалось у меня.
— Да, это более чем любезно! — согласилась со мной Алевтина Павловна. — Сейчас билет из Варшавы стоит очень дорого!
— Я думаю! Особенно учитывая нынешний курс доллара!
— Но, как я уже сказала, Яромир все расходы взял на себя! И он постоянно работает вместе с Жорой, присутствует на всех репетициях.
— Отлично. То, что пан Годецкий очень любезен и трудолюбив, я уже поняла, но что же все-таки происходит с вами?
— Дело в том, что в этой пьесе я играю главную роль, — скромно потупившись, произнесла примадонна.
«Ни секунды не сомневалась!» — подумала я.
И спросила:
— А о чем пьеса?
— Ну… — Алевтина на миг задумалась. — Как обычно, любовный треугольник. Муж, жена и любовник. И все это на фоне немецкого вторжения тридцать девятого года. К любовной интриге добавлен некоторый элемент политики. А так — самая что ни на есть тривиальная история.
— И чем все кончается? — поинтересовалась я. — Муж становится членом НСДП и сдает любовника в гестапо?
— Вы почти угадали, только все наоборот! — заметила она. — После освобождения Варшавы нашими войсками любовник сдает мужа советским властям, и его расстреливают как нацистского преступника.
— Понятно! — усмехнулась я. — Дань новым политическим отношениям! Бывший старший брат стал оккупантом и агрессором!
— Вы это о чем?
— О новой роли России в современном политическом процессе! — снова усмехнулась я. — Впрочем, рассказывайте лучше, что было дальше.
— А дальше я получила первую записку с угрозами в мой адрес!
— Что за записка? — Обычная, отпечатанная на старой пишущей машинке.
— Она у вас сохранилась?
— Ее забрал следователь. Из милиции.
— Так вы и милицию подключили к этому делу?
— А что оставалось делать! Угрозы не прекращались!
— Милиция, «Рекс» — и все бесполезно? Что было в записке? — повторила я.
— В записке было приблизительно следующее:
«Я вижу тебя во сне каждую ночь, каждую ночь ты со мной. Каждую ночь я тебя имею. И я знаю, что скоро ты будешь моей». — Произнося эти слова, Алевтина Павловна нервно передернула плечами.
— У вас объявился горячий поклонник! И что же в этом плохого? С этим можно только поздравить!
— Да, но такие записки я стала находить у себя в уборной почти каждый вечер! Причем никто в театре так и не смог сказать ничего путного о том, откуда они могли взяться. Никто не видел никого постороннего за кулисами! "
— Это интересно, но думаю, что одними записками дело не обошлось?
— Да, вы правы! Записки стали принимать более угрожающий характер. Так, в одной из последних значилось, что вначале он выпьет мою кровь, а потом надругается над моим уже бесчувственным телом!
— У вашего поклонника болезненная фантазия!
— Но можете представить, каково было мне все это читать! А в один прекрасный день вся одежда в моей уборной оказалась перепачканной кровью.
— Кровью? — переспросила я.
— Да! Кровью! Самой настоящей кровью! Эксперты в милиции потом определили, что кровь принадлежала собаке. Но я тогда долго не могла прийти в себя после увиденного.
— Представляю!
— А потом в крови оказалась моя постель!
— Ваша постель? Здесь?
— Да, здесь! В этой квартире! И там же лежал окровавленный нож. Тесак для разделки туш, знаете, такой тяжелый?
— Отпечатки пальцев на нем были?
— Нет! Милиции не удалось ничего обнаружить!
И в квартире тоже больше ничего не нашли!
— И как же к вам смог проникнуть неизвестный злоумышленник? — удивилась я. — Тем более вы ведь сказали, что у вас постоянно дежурят два человека из «Рекса»?
— Милиция до сих пор ломает над этим голову.
А охранники не остаются в квартире, когда меня здесь нет.
— Но дверь-то у вас — будь здоров! Как же этот неизвестный умудрился проникнуть через нее?
— Этой двери всего два дня! Жора как раз решил поставить ее после последнего ужасного случая! А до этого у нас была самая обычная, деревянная. Дело в том, что наш дом неплохо охраняется, и до последнего времени никто не мог предположить, что подобное может произойти! Господи!
Если бы вы только знали, как мне страшно! Я уже боюсь ходить по собственной квартире! Сплю только при свете! Мне все время кажется, что кто-то дышит мне в затылок, что кто-то хочет меня схватить сзади за шею! — Губы Алевтины Павловны тряслись от волнения, она чуть не плакала.
— Да уж, веселая, надо сказать, у вас жизнь, Алевтина Павловна! — заметила я. — Но почему вы решили прибегнуть к моим услугам? Разочаровались в возможностях наших правоохранительных органов? И «Рекс» не смог справиться с вашим неизвестным, но таким горячим поклонником?
— Ни у милиции, ни тем более у нас нет никаких предположений насчет личности этого человека! — сказала Алевтина Павловна. — И я очень боюсь!
— Это я уже поняла, но откуда вы узнали обо мне?
— Мне сказал о вас один из милиционеров, такой высокий брюнет, кажется, его фамилия Лисовский.
— Да, да! Капитан Лисовский — заместитель начальника оперативного отдела городского УВД.
Выходит, это он вам меня порекомендовал?
— Да, он сказал, что вы можете воистину творить чудеса. К тому же вы женщина — вам будет проще меня охранять и оставаться в тени. Проще, чем людям из «Рекса». Так он сказал.
«Ну спасибо тебе, Сереженька! За мной не заржавеет!» — отметила я про себя. Сергей Лисовский был моим другом. Мы сблизились во время совместной операции по ликвидации в нашей области незаконных вооруженных формирований одной очень нехорошей неонацистской партии.
Операция оказалась удачной — нацистов в нашей области мы извели почти под корень, а я приобрела хорошего друга в рядах нашей доблестной милиции. И не только друга…
— Ну, о том, что проще, а что нет — это я сама с ним переговорю. А вот насчет того, чтобы охранять вас, — что же, я сейчас свободна и не стану отказываться от вашего предложения. Так что, если вы хотите меня нанять, — я согласна.
— Спасибо! Я вам очень благодарна! — обрадовалась Алевтина Павловна.
— Подождите, сначала дайте мне сделать свое дело. К тому же, если вы хотите, чтобы я на вас работала, нам необходимо обсудить некоторые формальности. Я имею в виду оплату моих услуг.
— Я готова заплатить столько, сколько будет нужно!
— Плюс организация вашей охраны по моему плану. Здесь требуется согласие моих коллег из «Рекса».
— Я думаю, что с этим тоже не будет проблем.
Я с ними поговорю.
— Прекрасно! Тогда считайте, что я у вас работаю. Оплата — из расчета сто долларов в день. Вы платите за неделю вперед. Если мои услуги будут требоваться и далее — еще за неделю. Согласны?
— Конечно! — поспешила согласиться Алевтина Павловна.
— И еще: вы думали, как вы меня будете представлять окружающим?
— То есть? — удивилась Скоробогатова.
— Я имела в виду, какая у меня будет легенда?
— Легенда? — снова не поняла меня актриса.
— Обычно я работаю под прикрытием. То есть никто, кроме вас, вашего мужа и, разумеется, вашей внешней охраны, не знает, что я на самом деле телохранитель.
— А зачем?
— Иногда это серьезно облегчает мою задачу.
— Ну… — на миг задумалась хозяйка квартиры. — Я могу представить вас как нашего нового администратора.
— А что делает администратор в театре? — спросила я.
— Честно говоря, практически ничего! — улыбнулась Алевтина Павловна.
— Ну это, я думаю, у меня получится! А сейчас я хотела бы осмотреть вашу квартиру.
— Пожалуйста! — Хозяйка встала и сделала гостеприимный жест рукой.
Я поднялась с дивана, и мы направились в недра жилища супругов Скоробогатовых.
Глава 2
В квартире Скоробогатовых было четыре комнаты. И, следует заметить, это были очень большие комнаты.
— У вас есть дети? — спросила я Алевтину Павловну, когда мы прошли через гостиную, кабинет и две спальни (судя по всему, супруги предпочитали проводить ночь каждый на своей половине).
В ответ она только грустно усмехнулась. Я так и не поняла, что означала эта усмешка. Но детей у Скоробогатовых, судя по всему, не было. И вообще квартира совершенно не производила впечатления богемной. Все здесь было вылизано, вычищено, очень аккуратно разложено «по полочкам».
Никаким творческим беспорядком и не пахло!
— Ну и как вам? — спросила меня госпожа Скоробогатова, когда мы снова вернулись в гостиную.
В ответ я только неопределенно пожала плечами.
Я же не покупать пришла эту квартиру, а осматривала ее только на предмет организации охраны.
— Квартира как квартира! Проникновение через окна практически исключено — высоковато, дверь вы укрепили. Думаю, что здесь вам уже ничего не угрожает. Так что охрана вам потребуется только в театре и на улице. Вот, собственно, и все, что я хотела увидеть. Кстати, после вчерашнего случая угроз больше не было?
— Нет, не было! Но ведь прошло еще очень мало времени…
— Хорошо, и что мы делаем дальше? — спросила я.
— То есть? — вопросительно посмотрела на меня хозяйка.
— То есть вы куда-нибудь собираетесь в ближайшие часы?
— В два репетиция в театре. И мне, естественно, необходимо там быть.
— И во сколько мы выезжаем?
— Вы поедете со мной? — искренне обрадовалась Алевтина Павловна.
— А как, вы думали, я собираюсь вас охранять?
— Ну, не знаю… — Она растерялась, поняв, что совершенно не представляет, как я должна работать.
— А я знаю! Без моего присутствия вы больше не сделаете ни одного шага. Я постоянно должна быть рядом. По крайней мере тогда, когда вы находитесь вне этих стен. Хорошо?
— Хорошо… — согласилась Алевтина Павловна.
— Так во сколько мы выезжаем? — повторила я.
Скоробогатова посмотрела на дорогие антикварные настенные часы с маятником. Они показывали час пополудни. Если мы собирались ехать в театр, то нам уже пора было выезжать.