Кадзуо так хотел увидеть Исао и одновременно очень боялся этой встречи. Он заколебался, но уже через секунду сорвался с места и побежал в сторону дома. Краем сознания он отметил звук сирен, но поначалу не придал этому значения.
А когда понял, что именно могли значить сирены… побежал как можно быстрее. В душе его взорвалась паника.
У дома собралось немало людей, но близко их не подпускали. Перед входом ходили пожарные и полицейские, задавали вопросы, осматривали место происшествия.
Это был их дом. И его стены оказались обуглены, а воздух вокруг пропитался запахом гари…
Пожар. Снова пожар.
При мысли об огне Кадзуо стало плохо. Он понял, что больше никогда не сможет спокойно смотреть на пламя, – его всегда будут преследовать воспоминания о смерти отца и лжи Исао.
О том, как в этом огне сгорело самое счастливое время в его жизни.
Кадзуо пробился вперед и оказался рядом с полицейскими.
Взрослые хотели оттащить его назад, но Кадзуо громко прокричал:
– Это мой дом!
Полицейские тут же подошли к нему и, отведя его подальше от любопытных ушей, осторожно спросили:
– Ты жил здесь?
– Да. – Кадзуо ответил спокойно, но на самом деле с трудом держал себя в руках.
Полицейские – молодая женщина и мужчина средних лет – переглянулись.
– Ты жил здесь… с кем? – спросила женщина, мягко улыбнувшись, но встретилась с мрачным взглядом Кадзуо.
Он не ответил, и тогда мужчина вытащил телефон и показал ему фото.
– Ты знаешь, кто это?
С экрана смотрел Исихара Тадао. Кадзуо вздрогнул.
– Да, – тихо произнес он. – Это мой… отец.
Полицейские вновь переглянулись, и женщина отошла в сторону, набирая чей-то номер. Она тихо заговорила по телефону, косясь в сторону Кадзуо.
– Ты Исихара Кадзуо? Тебе двенадцать лет? – уточнил полицейский.
Кадзуо лишь кивнул. Его взгляд был прикован к окну их гостиной.
Которая наверняка сгорела.
– А что… что случилось? – спросил Кадзуо.
– Кто-то позвонил и сообщил, что здесь находишься ты и… еще один человек, – медленно ответил полицейский.
Он явно не хотел говорить, что кто-то сообщил о местонахождении убийцы его отца, но Кадзуо все понял сам. Полицейские наверняка догадывались, что человек, похитивший Кадзуо, и есть убийца. Вероятно, они вообще до этого дня предполагали, что и Кадзуо может быть мертв.
– И где… этот человек? – спросил Кадзуо.
– Ты не пострадал? – Полицейский проигнорировал вопрос. – Ты помнишь, как он выглядит? Сможешь все рассказать потом? О том, где ты был… все это время?
Сначала Кадзуо промолчал, но затем все же медленно ответил:
– Я не помню, как он выглядит.
И сам удивился своим словам.
– Где этот человек? – повторил Кадзуо, и его голос дрогнул.
Вернувшаяся женщина посмотрела на Кадзуо с жалостью.
– Он сбежал, – ответила она. – Но не переживай, мы обязательно поймаем его!
«Он сбежал…» – эхом прозвенело в голове Кадзуо. Он посмотрел на следы пожара. На полицейских.
И наконец не смог сдержать слез. Он понял, что теперь все бесповоротно изменилось. Что Исао ушел. Что теперь уже ничего не исправить.
Он снова остался один.
Кадзуо стало еще хуже. Перед его глазами все поплыло, горло перехватило, голова закружилась, и он потерял сознание.
Через год Кадзуо получил посылку с фотоаппаратом. На нем сохранилось множество фотографий, и среди них – два фото с Исао, которые он, как и обещал, так и не удалил. Но брелка с именем на ремешке больше не было.
Кадзуо вновь задумался: что было бы, если бы в тот день он не сбежал из дома? Если бы поговорил с Исао? Что бы тот сделал в таком случае? А если бы Кадзуо вообще ни о чем не узнал?
Эти мысли мучили его, ведь Кадзуо понимал, что даже думать о подобном неправильно. Но он скучал по Исао больше, чем по отцу. Вернее, как бы ужасно это ни звучало, по Исихаре Тадао Кадзуо вообще практически не скучал. И от этого его грызло нескончаемое чувство вины.
На Исао же Кадзуо злился, обижался, в какие-то моменты даже ненавидел его. Но не переставал с болью вспоминать о нем… и скучать. При этом злость не уходила и тогда.
Кадзуо твердо решил, что найдет его. Он убеждал себя, что станет прокурором и будет делать все возможное, чтобы преступники представали перед судом. И одним из них однажды окажется Хаттори Исао.
Но Кадзуо лгал себе. Он хотел не посадить Исао в тюрьму. Он хотел снова его увидеть. Хотел его выслушать. И наконец узнать всю правду.
Глава 2曲れる枝には曲れる影ありУ кривой ветки и тень кривая
Проснувшись, я обнаружила, что осталась в больничной палате одна. Привстав на локтях, я огляделась и убедилась, что Кадзуо рядом нет, зато мои плечи накрывал его пиджак. Я взяла тот в руки, аккуратно сложила и ощутила поднявшееся в груди смятение. Судя по солнечным лучам, льющимся в комнату сквозь неплотно закрытые шторы, время приближалось к полудню.
Я вышла из палаты, чтобы найти остальных, и тогда вихрь смятения в моей душе сменился смущением – я ведь планировала вернуться в комнату к Йоко и Эмири, чтобы, кроме Эмири, никто не узнал о нашем с Кадзуо личном разговоре… но теперь и Йоко могла увидеть, что рано утром я ушла. И с легкостью догадается, куда именно.
Вернее, к кому.
Да еще и мучительное осознание, что уснула я рядом с Кадзуо… Буквально у него на плече… Это не укладывалось в голове, я не узнавала саму себя и, остановившись посреди коридора, едва не застонала.
Я тяжело вздохнула, прижав ладони к вспыхнувшим щекам, а затем тряхнула головой, пытаясь прогнать непрошеные мысли и собрать воедино нужные. Но смущение никуда не ушло, и тогда я постаралась просто не обращать на него внимания.
Тем более что и без подобных мыслей после пережитого голова у меня была тяжелой. Я до сих пор не могла поверить… в то, что случилось. Осознать это.
Да, как уже много раз до этого, мы оказались близки к смерти, возможно, даже ближе, чем во время предыдущих кайданов… но дело не в этом. Еще вчера я не сомневалась, что никогда больше не увижу Кадзуо, а потому произошедшее казалось всего лишь сном, который после моего пробуждения превратится в кошмар. Что на самом деле Кадзуо действительно погиб, что он не вернулся. И уже не вернется.
Но его пиджак в моих руках недвусмысленно говорил об обратном, и я невольно сильнее сжала в пальцах мягкую ткань. Как якорь, он удерживал меня в реальности, не давая панике затопить душу. Уверенно подтверждал: нет, я ничего не придумала. Кадзуо и правда вернулся. Он жив.
– О, ты проснулась. – Эмири вышла в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Йоко-тян еще спит, но остальные уже проснулись.
– Ясно. – Я почувствовала облегчение. Значит, Йоко мое отсутствие не заметила…
Эмири продолжала пристально на меня смотреть, и я приподняла брови:
– Что?
Эмири усмехнулась:
– Да так, ничего… – С этими словами она пошла дальше по коридору, и я направилась следом.
Мы вышли в приемную, где Ивасаки и Кадзуо, сидя на потрепанном диванчике, о чем-то негромко разговаривали, а в кресле напротив них читал книгу Араи.
Подойдя к Араи, Эмири требовательно протянула руку:
– Это моя.
Тот вернул книгу, и Эмири, сев на подоконник, углубилась в чтение.
– Все равно я ее уже читал, – произнес Араи ей вслед.
– Привет! Как ты? – Ивасаки, заметив меня, обрадовался и жестом позвал присоединиться к ним с Кадзуо.
Мгновение помедлив, я опустилась в мягкое кресло и пожала плечами.
– Все… нормально, – произнесла я, избегая прямого взгляда Кадзуо и вспоминая свое недавнее смущение. Боясь выдать его. Но, не выдержав, все же посмотрела на Кадзуо, и он коротко улыбнулся. Я не рискнула улыбнуться в ответ и внезапно вспомнила, что все еще держу в руках его пиджак, но отдавать его прямо сейчас – через сидящего между нами Ивасаки – не стала.
– Держи. – Ивасаки протянул мне бутылку воды, и я сделала пару глотков, поняв, насколько у меня пересохло в горле, а Ивасаки тем временем вытащил из рюкзака оставшуюся у нас еду.
– Кто хочет позавтракать? Или пообедать… – неуверенно добавил он, кинув взгляд в окно. – Думаю, время пока все же ближе к завтраку.
– Это ты так поздно просыпаешься, – хмыкнула Эмири.
– Ты читаешь или слушаешь, о чем другие говорят? – отозвался Ивасаки.
Эмири, посмотрев на Ивасаки, лишь снисходительно вздохнула.
– Всегда мечтал о младшем брате или младшей сестре и расстраивался, что единственный ребенок в семье… – насмешливо протянул он. – Видимо, зря расстраивался.
Эмири продолжила читать, проигнорировав слова Ивасаки, но я заметила, что ее губы дрогнули в улыбке.
Ивасаки предложил нам на выбор остатки припасов, а через пару минут в приемной показалась и Йоко.
– Ох, это все же был не сон! – радостно воскликнула она, хлопнув в ладоши.
Ее светящийся взгляд был направлен на Кадзуо, и в его глазах буквально на мгновение промелькнула растерянность. Я поняла, что Йоко разделяет мои мысли – и переживания – по поводу произошедшего, но, в отличие от меня, не боится их озвучить.
– Все-таки ты и правда вернулся.
– Да, – коротко и совершенно спокойно ответил Кадзуо, но я видела, что ему не особо нравилось подобное внимание. И понимала, что раскрыть свой секрет ему было непросто. К тому же… я предполагала, что Кадзуо переживал еще и о том, что кто-то вновь начнет задавать вопросы, от которых он прежде сумел уклониться. Например, о причинах, по которым Кадзуо превратился в икирё[7].
Ивасаки и вправду проявил любопытство, но куда более безобидное, чем можно было опасаться.
– Получается, тебе не нужна еда, да? – спросил он, и Кадзуо кивнул.
– Как это удобно, – заметила Эмири.
– Да, но без еды может быть грустно. Или скучно, – добавила Йоко.
– Надеюсь, что съем что-нибудь, когда мы отсюда выберемся и я снова стану человеком, – сдержанно усмехнулся Кадзуо. – Но в этом месте без потребности во сне, еде и воде все же куда проще.