— Ну, кому на сей раз повезет, Эдди? — пошутил Килгарри, разрывая обертку двух новых колод и бросая их на сукно.
— Вы, конечно, будете сильно удивлены, — резко ответил молодой человек, — но я намерен как следует задать вам, двум пустозвонам.
— Молодчина, молодчина, — похвалил его Йоринг.
Саймону достаточно было бросить взгляд на карты, чтобы безошибочно понять: не напрасно мистер Нэскил гордился своим производством. После этого он принялся наблюдать за спиной Мерсера, который был занят приготовлением выпивки. Йоринг все еще протирал линзы, когда Мерсер со стаканами подошел к столу. Он поставил один стаканчик рядом с Йорингом и, нагнувшись, чтобы поставить второй перед «Святым», «нечаянно» обшлагом рукава задел за пенсне и выбил его из рук Йоринга. «Святой» тут же нырнул под стол, делая вид, что хочет поймать пенсне на лету. Но, как и следовало ожидать, промахнулся и, поскользнувшись, перенес свой каблук именно на то место на ковре, куда пенсне доли секунды назад удачно приземлилось. Послышался тупой, хрустящий звук, а затем наступила долгая гнетущая пауза.
Первым заговорил «Святой»:
— По-моему, я их раздавил.
Глядя на него. Йоринг неуклюже заморгал ресницами, словно готов был вот-вот разрыдаться.
— Ужасно сожалею, — тихо сказал «Святой».
Он вновь наклонился, юркнул под стол и попытался собрать осколки. Нетронутой осталась только золотая оправа, да и та погнулась. Саймон выложил все осколки на стол, затем начал соединять их, пытаясь вставить в оправу.
— Само собой разумеется, я готов заплатить за них, — сказал он.
— Я тоже внесу свою долю, — прервал его Мерсер. — Ведь это моя вина. Мы вычтем деньги из моего выигрыша.
Йоринг беспомощно переводил взгляд с одного на другого.
— Я… Не думаю, что сумею играть без очков.
Мерсер плюхнулся на пустой стул и принялся мешать карты.
— Ладно, ладно, — беззаботно повторял он. — Не так уж все плохо. Вы можете показать нам взятку, и мы назовем вам карты.
— Ты на самом деле не можешь играть? — поинтересовался «Святой». — А я-то заранее предвкушал игру. Если играть втроем, такого удовольствия уже не получишь.
В комнате опять воцарилась тишина, еще более плотная, чем прежде. Глаза Йоринга в отчаянии бегали из стороны в сторону. Потом Килгарри резким жестом руки погасил сигарный окурок в пепельнице.
— Поздно идти на попятную. — В его голосе послышались угрожающие нотки. Он разорвал обертку второй колоды и бросил карты на сукно. — Флеш-рояль — джокер приравнивается к любой карте. Поехали.
Как это ни странно, почти час игра шла ровно. Когда Саймон подсчитал прибыль, в ней оказалось всего на каких-то двести долларов больше его стартовой ставки. Мерсер ухитрился сыграть получше. Но в их преимуществе не было ничего сенсационного. Даже волшебные линзы мистера Нэскила не могли оказать воздействия на ход игры, и везение оказалось чуть-чуть на стороне Йоринга и Килгарри.
«Святой» вел ровную, наступательную игру, терпеливо ожидая перелома. Нервы его были в полном порядке, и он часто одаривал своих соперников улыбкой, свидетельствовавшей об огромном наслаждении, которое он получает от игры. Но внутренне он был собран, словно пантера, готовящаяся к прыжку.
Наконец Килгарри предложил Мерсеру поднять третью ставку и проиграл небольшой банк на три девятки. Мерсер сделал недовольную гримасу, отбросив в сторону пригоршню фишек.
— Черт возьми, ну что это за игра? — вдруг запротестовал он. — Мы обычно так не играем. Нужно вдохнуть в игру настоящую жизнь.
— Да, — согласился с ним Саймон, — уж больно медленно она идет. Может, повысим ставку?
— Сто долларов, — резко предложил Мерсер.
Саймон глубоко затянулся сигареткой.
— Меня устраивает.
Йоринг дрожащей рукой теребил нижнюю губу.
— Я, право, не знаю, старик…
— О’кей. — Килгарри вытащил фишки по пятьдесят долларов, но было видно, что сделал он это весьма неохотно. — Играю на сто. Надеюсь, когда Йоринг купит себе новые очки, мы вновь сразимся, и игра пойдет лучше.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — любезно ответил «Святой». У него на руках были две пары. Он взял еще одну карту и остался все равно с двумя парами. Килгарри с тремя королями не брал прикуп. Мерсер взял еще три карты к своей паре, но ему это не помогло. Йоринг взял две, и лицо его озарилось довольной улыбкой.
— Сто, — нервно сказал он.
Мерсер, поколебавшись, бросил карты.
— Плюс две сотни, — резко произнес Килгарри.
— И еще пять, — добавил «Святой».
Йоринг посмотрел на них мутным взглядом и, тяжело вздохнув, взял прикуп.
— Поосторожней! — предупредил его Килгарри.
Вдруг Йоринг издал звук, похожий на слабый стон.
— Принеси-ка еще стаканчик, Эдди, — попросил он, взял вторую колоду и начал неловко ее тасовать. Его пальцы, похожие на сосиски, плотно прилегали друг к другу.
Килгарри подтолкнул «Святого».
— Нервы сдают. Видишь, что происходит, когда наступает старость.
— Чья старость? — жалобно возразил Йоринг. — Разница-то всего три года…
— Может быть, но ты пользуешься устаревшими идеями, — грубо прервал его Килгарри. — Тебе не удалось побить ни его, ни меня.
— Но вы никогда не носили очки.
— А кто сказал, что для игры в покер обязательно нужны очки? Значит, не всегда выигрывают только карты?
Килгарри улыбался, но, когда он смотрел на Йоринга и разговаривал с ним, глаза его метали молнии. Йоринг старался избегать его взгляда и косился на карты, которые сдал себе. Там были бубновые шестерка, семерка, восьмерка и девятка, а также пиковая дама. У Саймона оказалось вновь две пары, но вместе с прикупом он собрал фулл — три и пару. Он заметил, как Йоринг сбросил даму пик, и вновь ощутил внутри приятное чувство своего всемогущества, когда увидел лежащую сверху колоды карту — это была червовая десятка.
Йоринг взял карту, неловко загнул ее край, чтобы незаметно определить, что ему выпало. Какую-то секунду он сидел совершенно неподвижно, работали только желваки. Затем с ним произошла разительная перемена. Он резко шлепнул картами об стол, вскочил на ноги и начал лихорадочно отсчитывать стодолларовые фишки.
Мерсер, сидя с сиротливой парой семерок, бездумно блефовал в течение двух розыгрышей, покуда не бросил карты в ответ на толчок ноги «Святого» под столом.
На кону стояло пять тысяч долларов, когда Килгарри нерешительно пожал плечами и взял прикуп.
«Святой» отсчитал две кучки фишек и подвинул их к центру стола.
— Еще две сотни, — сказал он.
Йоринг, пребывая в большой нерешительности, внимательно смотрел на него. Наконец дрожащей рукой он тоже подвинул две кучки фишек.
— Вот вам две тысячи, — посчитав оставшиеся фишки, бросил их небрежно в общую кучу и добавил: — И еще двадцать девять сотен.
У Саймона оставалось двенадцать сотен в фишках. Он пододвинул их к середине стола, открыл бумажник, извлек оттуда новенькие купюры и бросил на кон.
— Ставлю на три тысячи больше, знай наших!
У Мерсера на секунду прервалось дыхание, и он в изумлении прошептал: «Боже!»
Килгарри не произнес ни слова, напряженно наклонившись над столом.
Йоринг только дико вращал глазами.
— Дайте-ка мне несколько фишек, старик, — сказал он.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь? — спросил его Килгарри охрипшим голосом.
Йоринг поднес стаканчик ко рту и опрокинул его наполовину. Его рука сильно дрожала, и он пролил несколько капель на подбородок.
— Восемнадцать сотен. Мне нужно приобрести еще несколько сотен. Я выпишу чек…
Саймон отрицательно покачал головой.
— Весьма сожалею. Я играю на те ставки, которые на столе. Мы об этом договорились заранее, еще до начала игры.
Йоринг не спускал с него глаз.
— Значит, вы считаете, что в моем предложении есть что-то для вас оскорбительное?
— Нет, что вы, — не повышая голоса, спокойно ответил Саймон. — Просто дело принципа. Нужно соблюдать правила. Я сыграю с вами в кредит как-нибудь в другой раз. Сегодня мы играем, как условились.
Он потянулся к коробке для сигар, куда каждый из них положил по пять тысяч долларов, обменяв их на фишки.
— Послушайте, — угрожающе начал Килгарри.
Изумрудного цвета глаза «Святого» встретили его взгляд с необычайным спокойствием.
— Денежки, братан, денежки. Разве неясно?
Йоринг принялся рыться в карманах. Одну за другой он вытаскивал из загашников мятые купюры, пока наконец не объявил о своей ставке в тридцать две сотни и пятьдесят долларов. Затем бросил уничтожающий взгляд на Килгарри.
— Одолжи мне все, что у тебя есть.
— Но…
— Я сказал — все!
Килгарри неохотно протянул через стол пачку. Йоринг послюнявил большой палец и пересчитал бумажки. Теперь он мог поставить четыре тысячи сто пятьдесят долларов.
— Действуй, — сказал он, посмотрев на «Святого». — Поставь вот это все.
Саймон отсчитал четыре тысячные купюры. У него была еще одна, но он задержал над столом руку. Затем улыбнулся:
— Какой в этом смысл? Ведь тебе нечем ответить. Я заберу эту мелочевку и открою вас.
Йоринг поднял свои карты и дрожащими руками стал раскладывать их на столе — шестерка, семерка, восьмерка, девятка и бубновая десятка.
Все сразу умолкли. Несколько секунд и «Святой» хранил полное молчание. Про себя он вкратце «прокручивал» весь сценарий во всей его вдохновенной простоте и математической точности. Он чувствовал, как Мерсер молча его подталкивает, видел, как затуманенные глаза Йоринга постепенно светлеют и в них загорается огонек сдержанного триумфа.
Вдруг Килгарри грубо загоготал и со всего маху ударил кулаком по столу.
— Молодец. Йоринг! Бери деньги, бери. Я верну все свои. Ты, однако, еще не настолько стар.
Йоринг широко расставил руки, чтобы накрыть кон.
— Минуточку, — сказал «Святой». Голос его звучал еще мягче и спокойнее, чем прежде. В комнате вновь воцарилась тишина. Йоринг замер на месте, хотя и не опускал рук, которые образовали что-то наподобие большого кольца. А «Святой» продолжал мило улыбаться.