— Мы сделаем это при свете? — она нахмурилась. Неужели, увидев все её округлости, он все еще хотел заняться с ней сексом?
— Для начала.
Она замерла.
— Хантер…
— Доверься мне, сладкая.
От того, как он назвал её «сладкой», Ката вздрогнула. Обычно она ненавидела такие проявления нежности, но, когда слышала это от него… хм-м. Наконец-то оставшаяся часть фразы была обработана утонувшим в похоти мозгом. Довериться ему… в отношении чего? Неужели, говоря всё это, он пытается убедить её в чём-то?
Хантер уже принимал участие в менаже до этого. Какие ещё трюки были припрятаны у него в рукаве?
— Послушай, я не знаю, как далеко заходят твои предпочтения, но у меня есть несколько ограничений.
— Какие, например? — его горячее дыхание скользнуло по животу Каты, а губы принялись жадно покрывать кожу умопомрачительными поцелуями.
— Я очень боюсь ножей.
Его хрипловатый смех обдал её теплом.
— Никаких ножей. Мне нравится жёсткий секс, но в пределах разумного.
Ката расслабилась. Возможно, она просто преувеличивает.
— Мне не нравится боль.
Хантер пожал плечами и провёл пальцами по её очень влажной киске.
— Ты получишь только сладкую боль, разжигающую страсть. Последнее, что я бы с тобой делал, так это причинял боль намеренно.
Ката нахмурилась.
— В случае, если ты недопонял раньше, я не хотела бы подчиняться.
— Тебе понравится.
Тон его голоса был более убедительным, чем слова, которые произносил этот мужчина. Хантер не давал ей ни секунды передышки, чтобы не разрушить ту атмосферу мужского доминирования, что царила в комнате. Она проходила через это раньше и вышла сухой из воды. Она сможет справиться с Хантером. Ката стрельнула в мужчину дерзкой улыбкой и позволила своим коленям расслабиться, раздвигая бедра шире.
— Ладно. Посмотрим, что у тебя есть пожёстче…
— Ох, сладкая, — проговорил он с укором, и их взгляды встретились. — Не нужно сомневаться во мне. Я всё сделаю правильно.
Прежде чем она смогла что-то ответить ему, Хантер снова склонился над девушкой. Он мучительно медленно скользил пальцами в её влажной теплоте, теребя большим пальцем ее клитор, и только потом припал к ней ртом. Он медленно посасывал клитор, утыкался носом в ее влажную мягкость и нежно ласкал. Дразнил.
Ката напряглась, пристально смотря на Хантера. Он излучал уверенность, и не только в постели. Этот человек был действительно умен. Интересен. Опасен. Она ощутила его нежные, скользящие по коже прикосновения… но его взгляд обещал, что эта ночь не будет легкой для Каты. Одна только мысль об этом заставляла ее дрожать.
Он решительно надавил пальцами на ее точку G, и все сомнения улетучились.
Все здравые мысли, которые ещё присутствовали несколько минут назад… исчезли из ее головы. Смелые ласки Хантера вызывали у Каты головокружение: он смаковал этот выпуклый комочек нервов между ее ног, заставляя ее тело биться в лихорадке страсти.
Боже, как же он был хорош в этом. Действительно хорош. Как бы она не напрягалась и не задыхалась от вожделения, он находил новые неожиданные способы доставить ей еще большее удовольствие. Слегка царапая напряженную паутину нервов внутри нее, ласково задевая зубами сверхчувствительный клитор, мужчина попутно скользил подушечкой большого пальца по ее нежной плоти, пока не надавил на задний проход Каты.
— Нет. Хантер, я… о-о-о-х. Ах…
— Не думай о том, должно ли тебе это понравиться, — прошептал он у внутренней стороны ее бедра. — Думай только о том, что чувствуешь в настоящий момент.
Палец Хантера всё глубже пробирался в ее тугую попку и дарил острое наслаждение его любовнице, заставляя девушку задыхаться. Ещё никто не прикасался к ней там. Пару раз Бен намекал о своем желании попробовать анальный секс, но она всегда шарахалась от такой идеи. Однако сейчас… Миллионы покалываний зародились в ее теле, отдаваясь мелкой дрожью и посылая эти волнующие ощущения прямо в киску.
— Тебе нравится?
Ката смогла лишь кивнуть.
— Но я не понимаю…
— Просто чувствуй.
Сказав это, он снова принялся терзать ее клитор губами, а пальцы Хантера без устали продолжали распалять чувствительное местечко внутри нее, в то время как большой палец делал поступательные движения в ее попке.
Хантер трогал ее так, будто уже догадался о своей власти над ее телом и сейчас собирался использовать это знание, чтобы свести Кату с ума. Возможно, сейчас держать контроль было и сложнее, чем обычно… Ее сердце стучало так громко и так надрывно, что она не слышала ничего, кроме этого звука. Собственные стоны отдавались гулким звоном в ее ушах. Как ему удавалось одновременно повергать ее в ужас и доставлять такие ощущения? Удовольствие, даримое Хантером, накрывало ее словно цунами, и она сжала кулаки, вонзив ногти в ладони. Ката не сомневалась, что могла утонуть в этой волне, но она никогда бы не перестала желать этого и кричать об этом. Время остановилось, и девушка затаила дыхание в ожидании.
Напряжение жгло и становилось плотным, осязаемым, словно она могла ухватиться за него пальцами, умножаясь и стремительно увеличиваясь в объеме, пока Ката не почувствовала, что ее тело вот-вот взорвется. Тело девушки изогнулось, а губы приоткрылись в преддверии оргазма. Она выкрикнула его имя. Испытанный экстаз полностью опустошил ее, замелькав звездочками перед глазами. Безжалостное внимание Хантера с каждым касанием пальцев, движением языка все больше погружало ее в пучину удовольствия. Эти ощущения подавляли Кату своей интенсивностью и вызывали ощущение, что она больше никогда не будет прежней.
Наконец, ее дыхание выровнялось, а сердце забилось в обычном ритме. Только тогда Хантер поднялся с постели. До того, как смогла себя остановить, Ката чуть слышно захныкала от его отдаления. Но, увидев, куда он направился, она поняла, почему он ее покинул.
— Прошу, не включай свет. Я не хочу… — Боже, даже концовка этого предложения была слишком очевидной.
— Быть увиденной? — он зажег лампу, как если бы не слышал того, что она сказала.
Ката на мгновение ослепла от яркого света. Ее захватило тревожное предчувствие. Теперь ему открывался полный обзор на ее покрасневшие щеки ярко-алого оттенка, на ее припухшие соски и влажную киску. На лице, конечно же, взгляд полностью удовлетворенной женщины. Его синие глаза, казалось, смотрели сквозь ее кожу, проникая в самую суть. Она опустила веки, но было слишком поздно прятаться.
Желудок девушки сжался в узел. Как ему удалось так быстро заставить ее сомневаться в себе, докопаться до самых сокровенных глубин ее души, делая ее этим совершенно уязвимой? Это по-настоящему пугало. Никогда еще она не открывалась настолько кому-либо, особенно незнакомцам.
С проклятием Ката отвернулась от него, откатившись в сторону. Хантер положил одну руку ей на бедро, а другую на плечо.
— Не прячься.
До того, как она смогла что-то возразить, он обездвижил ее бедра и сфокусировал свой пристальный взгляд на пышных изгибах ее тяжелой груди.
— Хватит пялиться, — Ката скрестила руки на груди и отвела взгляд в сторону.
Перенеся свой вес на колени, Хантер бережно, но в то же время твердо, сжал ее запястья и поднял их над ее головой.
— Это все равно что запретить мне дышать. Невозможно.
— Я же просила не включать свет. Я не хочу, чтобы твои глаза блуждали по моему телу. А теперь катись к черту!
— Почему ты не хочешь, чтобы я видел тебя?
Сколько еще этот упрямец будет доставать ее своими вопросами?
— Оральный секс со мной еще не дает тебе права требовать ответы. Да выключи же этот гребаный светильник! Мне не нравится быть объектом пристального внимания.
— Это не так. Если бы ты не хотела обратить на себя внимание мужчин, ты бы не надела черную кожаную мини юбку или этот откровенный красный свитер, который сидит на тебе словно вторая кожа. Ты бы не покрывала свои сочные губы блеском и не делала бы яркий педикюр. На вечеринке ты хотела быть привлекательной. Но ты боишься предстать обнаженной передо мной. Почему?
Ката побледнела, сердце сделало кувырок. Он замечал слишком много.
Она попыталась призвать на помощь логику. Пока что он всего лишь задал несколько вопросов, опираясь на свои наблюдения, — это точно не поведение придурка мирового уровня. Он не был таким психом, как ее отчим Гордон. Это немного успокоило. Возвращение контроля поможет. Иначе Хантер мог надавить на нее, что совсем не входило в ее планы.
— Выключи свет или позволь мне уйти.
Он не двинулся с места, чтобы удовлетворить ее просьбу.
— Какой-то урод плохо отозвался о твоем теле?
Всю ее жизнь. В частности, был не только один урод. Начиная от Шона Лампке во втором классе и двигаясь прямо к Майку Мак-Киндли, члену футбольной команды в старшей школе. Никто из них не видел ее голой, но все поддразнивали, особенно после того, как в пятом классе начала расти ее грудь… Их мнение ничего не значило для Каты. Она гордилась собой. Пошли они все, если им что-то в ней не нравится. Но открыться Хантеру? Она никогда не делала этого ни для кого.
— И что теперь? — бросила она вызов. — Нам предстоит провести вместе одну ночь, и тебе вовсе не нужно для этого знать мои самые сокровенные тайны. Если ты хочешь меня, то погаси уже чертов светильник и трахни.
— Ката, мне необходимо видеть тебя. Всю тебя. Я хочу смотреть на твое лицо, когда буду входить в тебя. Я хочу наблюдать, как подрагивают твои закрытые веки, и как розовеет кожа от накатывающих волн возбуждения, до того, как твои прекрасные ореховые глаза широко распахнутся, а тело сотрясется в оргазме, — его взгляд потемнел от желания. — Я не позволю тебе спрятаться от меня, сладкая.
Опять это слово — сладкая. Почему лишь звучания его голоса оказывается достаточно, чтобы заставить ее гореть? И ей не должен нравиться этот властный тон, которым он ее убеждал, заставляя ощущать покалывание на кончиках пальцев. Черт ее дери, если он не олицетворял все, чего она отчаянно желала.