ов.
Оба офицера многозначительно переглянулись между собой, и подполковник воскликнул:
– Тимощ, да вы поэт!
Майор шумно вздохнул и поддакнул:
– Да-да! И не подозревал, что вы такой тонкий ценитель великого искусства.
– Очень, очень тонкий! – продолжал подполковник.
Но капитан Мензари без труда заметил, что оба офицера еле сдерживаются, чтобы не расхохотаться ему в лицо. Это ему и нужно было, и он продолжил с еще большим воодушевлением:
– Рад, что и вы заметили эти детали. Но у меня еще есть и голографическое изображение. Сейчас я вам покажу основные узлы завязки всей композиции. Они тоже становятся заметны лишь при тщательном рассмотрении. Эсехон! Дай-ка мне проектор!
Оба офицера тут же затараторили, перебивая друг друга:
– Что вы, что вы! Зачем? Не надо! Мы теперь и так поняли, что это за вещь. Да, и специально заскочим в ваш город, чтобы полюбоваться на украшенную стенку вашего замка. Это будет бесподобно! И настоящим сюрпризом для всех любителей прекрасного! А сейчас спешим к столу… Вынуждены! Ведь негоже заставлять наших дам ждать! И вы не задерживайтесь…
Они резво повернулись и собрались убегать, когда охранники, стоявшие рядом и все прекрасно слышавшие, спросили:
– А нам что делать?
– Да что хотите! – отмахнулся майор. – Не мы же вас сюда послали, а Кацки.
Мензари схватил обоих офицеров за рукава и спросил с пристрастием:
– А чего это Борис Кацки опасается? Что я у него и второе панно разберу?
– А что, есть и второе? – округлил глаза майор.
– Не знаю, может, он его где-то припрятал, и если поискать…
– Ох, поищите, Тимош, поищите! – давясь от еле сдерживаемого смеха, выкрикнул подполковник. – Ради сияющих звезд поищите! Он такой, этот Кацки, мог и припрятать.
Офицеры вырвались из рук любителя наскальной живописи и так быстро скрылись в лабиринте коридоров, что это скорей походило на паническое бегство. Но Мензари уже вплотную подступал к охранникам:
– Что, действительно Кацки где-то спрятал второе панно?
Оба стража спокойствия тяжело вздохнули и посмотрели на капитана словно на умалишенного. Но ответ последовал самым спокойным и миролюбивым тоном:
– Да нет, ничего он не прячет. Просто старик нам рыкнул: спуститесь, мол, с офицерами и гляньте, что да как.
– Ребята, – Мензари перешел на заговорщический шепот, – вы ведь меня знаете, я всегда отблагодарю. Так что если вдруг что услышите о второй такой стеночке, то доведите до моего сведения. Хорошо?
– Да, конечно… Обязательно!
– И за мной не заржавеет. Я за такие шедевры отблагодарю по-королевски. Вы только полюбуйтесь на эту красоту!
И капитан вновь стал хвастливо разворачивать только что сложенные огромные изображения. Его остановило паническое восклицание одного из охранников:
– Руперт! Нам же надо остальных пленников развести по камерам!
– Так ведь… – не понял вначале его коллега, но тут же хлопнул себя ладонью по лбу: – Точно! В черную дыру мою память! Как это мы забыли? Бежим!
И даже не извинившись и не попрощавшись, охранники бросились в полутьму коридоров, облегченно при этом вздыхая и радуясь, что им быстро удалось придумать вескую причину для немедленного отхода за ломящиеся от выпивки столы. Ведь находиться возле прекрасных артисток гораздо приятнее, чем выслушивать бред свихнувшегося собирателя каменного мусора.
С неменьшим облегчением вздохнул и довольный Мензари. Затем подошел к группе своих помощников, которые уже догружали второй контейнер, и спросил с сочувствием:
– Согрелись?
Кардон Савеш откинул забрало своего шлема и тяжело вздохнул:
– Еще как согрелись. А если судить по твоему хвастовству, то ты на этом панно погреешься еще больше. Хоть долю-то нам выделишь?
– Поздно, – с показным сочувствием махнул рукой Розен, – уже все поделено и оговорено…
Но капитан его перебил:
– Если ты так жадничаешь, то я выделю премиальные со своей доли, процентов этак… десять!
– Не возражаю! – быстро согласился Розен, а в сторону, но так, чтобы все слышали, проворчал: – Слишком он щедрый, такими деньжищами разбрасывается.
Шутливое хмыканье вырвалось у всех одновременно. Но потом все взоры скрестились на главном координаторе сегодняшних действий. Капитан Мензари начал давать распоряжения:
– Крил, давай на свое рабочее место и проверь, все ли команды доходят с секретного пульта. Николай, ты – в арсенал, подготовь один пулемет на тарели. Думаю, вполне хватит на всякий случай. Гилана, прогуляйся по всем окрестным уровням и проверь: не заснул ли где какой пьяница. Все остальные пока остаются здесь и производят много шума и пыли. Но не потейте слишком, роботы и без вас ускорятся когда надо и завершат погрузку. Главное – чаще отлучайтесь и проверяйте смежные с этим помещения, но делайте это так, словно отлыниваете от работы и страдаете излишним любопытством. Или ищете замаскированное второе панно. Между прочим, это отличная причина для слишком любопытных и дотошных бездельников. А я сделаю первую ходку к кораблю с тремя загруженными контейнерами. По местам!
Через полчаса Матеус вернулся на место сбора, оставив приготовленный пулемет невдалеке в одной из потолочных щелей в готовом состоянии. Шлемофон управления он сложил в вещевой карман скафандра на спине, а в руках держал нечто вроде ломика с лопаточкой на конце.
Возле уложенных столбиков копошился лишь один робот-ходунец, отрывая последние плитки, да сердито прохаживался Станислав Городе.
– Вечно меня одного здесь оставят! – воскликнул он. – Словно я завхоз по никому не нужной плитке.
– Тс, не кричи так! Не то все, кто услышит твои слова, будут еще больше насмехаться над бедным Мензари. А где все остальные? Гилана, между прочим, должна была уже вернуться.
– Сразу видно, что ты только о ней и печешься. Может, еще и ревнуешь?
– Ну… – слегка смутился Матеус – В такой обстановке поводов для ревности и самый эгоистичный мужчина не придумает. Просто удивляюсь ее неповоротливости…
А Гилана в этот момент действительно не решалась даже шевельнуться. Затаив дыхание и присев за покореженным станком на втором уровне, она пристально наблюдала за приближающейся тенью.
Глава десятая
Фигура неизвестного гаибса смотрелась несуразно из-за громоздкого прибора ночной видимости. Где ему удалось разыскать такую устаревшую модель, Гилане было наплевать. Гораздо больше ее интересовало, кто это и что здесь делает в такое неурочное время. Ведь как она ни пряталась, заметить ее не составит большого труда. А значит, надо что-то придумывать как можно быстрей.
Фигура надолго остановилась возле огромного ящика. Видимо, внимание гаибса привлек наваленный в него хлам. Несколько минут тот внимательно изучал и перекладывал трудно различимые остатки каких-то деталей. Но этого времени женщине вполне хватило, чтобы придумать версию для отмазки. Ведь не убивать же незнакомца тем самым сюрикеном, который Гилана любовно нащупывала в нагрудном кармане.
Неожиданно в самом дальнем конце длинного цеха показалась еще одна фигура. Увидев ее, Гилана облегченно вздохнула: Николая Матеуса она узнавала сразу и в любом облачении. И еще одна деталь радовала: он искал конкретно ее. Сразу заметил, что она задерживается, и ринулся на поиски своей возлюбленной.
Войдя в заброшенный цех, бывший лейтенант громко позвал:
– Гилана! Ты где?!
Фигура гаибса резко повернулась на звук, а затем поспешила навстречу Матеусу. Теперь уже Гилана забеспокоилась – мало ли какие у незнакомца намерения – и бросилась за ним следом. Причем постаралась двигаться совершенно бесшумно, словно огромная хищная кошка.
Как ни странно, рассмотрев гаибса, Николай радостно воскликнул:
– О! Ты случайно Гилану не видел?
– Да нет ее в этом цеху, – послышался в ответ юношеский басок Самуэля. – Наверняка где-то гуляет. Я ведь давно здесь… – Молодой Савеш запнулся на полуслове и резко оглянулся, почувствовав легкое прикосновение к локтю. Сзади стояла улыбающаяся женщина и с облегчением переводила дух:
– Прошу прощения, не смогла опознать тебя из-за этого древнего прибора. Где ты его откопал?
Самуэль тоже расслабился:
– Да мне его отец вручил для забавы. Но… испугала ты меня здорово. Совершенно тебя не заметил.
– А я во-о-он за тем станком пряталась. Придумывала оправдание своему бесцельному ничегонеделанию.
Матеус кивком похвалил такую предосторожность и тут же повернулся обратно:
– Поспешим. Всем давно пора собраться возле плиток.
Дальнейшие действия группы прошли строго по плану. Правда, вместо двух заранее намеченных контейнеров Мензари по ходу операции погрузил на борт своего корабля целых четыре, чему больше всех удивился Кардон Савеш:
– Тимош, зачем жадничаешь? Ведь нам эта гадость вообще не нужна, а ты даже две дозы загрузил. А вдруг что не так?
Вся группа в этот момент уже находилась в трюме космояхты и стояла вокруг капитана. Весьма животрепещущий вопрос интересовал многих, поэтому Мензари постарался ответить как можно обстоятельнее:
– Если мы действительно станем неимоверно богаты, то против нас могут применить самые невероятные средства. И вы, Кардон, знаете, как коварны и беспринципны бывают наши враги в вопросах неожиданного нападения. Может, кабрицоги и ладрицеллы нам совершенно и не потребуются, но мне будет спокойнее при наличии такого средства в запасном кармане.
– И не побоишься это средство использовать?
– Если не будет другого выбора – нет!
После такого твердого ответа Станислав Городо, хоть и покивал согласно, со вздохом сказал:
– Лучше этого зверя вообще никогда не будить.
– Предпочтительнее сразу расстреливать тех, кто создает подобные лаборатории, – добавил Розен, на что Крил резонно заметил:
– Создатели этих штаммов и так давно наказаны.
– Создатели – да! – стал горячиться Кардон Савеш. – А вот вдохновители и инициаторы – нет! И именно их в первую очередь надо выставить на суд истории.