понял, что этого невозможно осуществить, не обеспечив соучастия России.
И действительно, как всем известно, только Россия помешала Австрии вмешаться в последнюю войну. Только заявление санкт-петербургского кабинета, что он пойдет против Австрии, если только та шевельнется, помешало ей взять оглушительный реванш за Садову и перенести за спиной пруссаков гражданскую войну в Германию, лишенную солдат. Никогда огромная немецкая армия, которую ловкая политика князя Бисмарка сумела сосредоточить в не менее ловких руках господина Мольтке, не восторжествовала бы над Францией, если бы та же политика не обеспечила вначале союз с Россией, и если бы ей не удалось свести к нулю все враждебные поползновения Австрии этой русской угрозой. Таким образом Франция обязана своим поражением, а Германия своим триумфом без сомнения господину Бисмарку и столь мало либеральной, демократической и еще менее социалистической силе прежде всего Пруссии, но затем и почти настолько же чуть ли не прямому вмешательству России.
Вслед за Пруссией и вместе с ней, с одной стороны, Россия, и, с другой, Соединенные Штаты Америки являются настоящими основателями нового германского величия; Россия - непосредственно сдерживая Австрию и косвенно Италию, равно как другие малые государства Европы; США - угрожая Англии. Германия, Россия, Америка - вот тройственный союз, который, пережив все предыдущие союзы, влияет сегодня на судьбы Европы.
Такова реальность. Все остальное, за исключением социальной революции, которой принадлежит будущее, - это фикция.
Я приношу вам глубокие извинения, дорогие товарищи и друзья, за то, что, возможно, слишком долго говорю с вами о вопросах и делах, которые, как кажется на первый взгляд, вовсе не должны вас интересовать. На то у меня были две причины. Прежде всего, я подвергся нападкам моих еврейских и немецких оскорбителей и клеветников за мой характер русского и славянина. Поэтому для меня совершенно необходимо, раз и навсегда, не пренебрегая ни одной из основных граней славяно-германского вопроса, объясниться в том, как я всегда рассматривал и понимал этот вопрос. Затем, я глубоко убежден, что этот вопрос вовсе не так безразличен и чужд прошлому и будущему развитию Международного Товарищества Рабочих, как это может показаться с первого взгляда.
Вы видите его в зачаточном состоянии. Кто не знает, что окончательная резолюция о создании этого великого и спасительного мирового товарищества, была проголосована в ходе крупнейшей встречи английских, французских, немецких, бельгийских, итальянских и польских рабочих, которые собрались в 1863 году в Лондоне, чтобы протестовать от имени пролетариата Европы против тиранических и жестоких репрессий русского правительства в Польше: протест, который, увы, остался столь же бессильным, как и многие другие современные протесты, но который имел большое значение в других отношениях.
Впервые после ужасного поражения 1848-49 годов пролетариат наиболее цивилизованных стран Европы пробудился и вновь вышел на демонстрации. Он открыл новую эру своего существования протестом, который доказал, что отныне он не останется безразличным к политическим преступлениям, совершаемым посреди Европы. Как следствие, выразив солидарность в чувстве единодушного возмущения, эти трудящиеся разных стран проявили желание и волю к организации этой отныне ставшей реальностью солидарности, ради освобождения пролетариата всех стран. Так родилось Международное Товарищество Рабочих.
Известно, что первый манифест этого Товарищества - весьма значимое произведение, сопровождаемое временным регламентом, которое за подписями граждан Оджера, Кримера и Уилера было опубликовано в последние месяцы 1864 года от имени временного Генерального совета, - было полностью написано гражданином Карлом Марксом.
Наряду с блестящим и действительно превосходным изложением экономического положения стран, наиболее продвинутых в современной культуре наций, в особенности, Англии, как наиболее цивилизованной, богатой и процветающей в Европе; наряду с глубоко продуманными формулировками, удивительными по своей точности и простоте, которые еще сегодня составляют всю программу и, если можно так выразиться, всю философию и политику Интернационала, в этом манифесте мы, в итоге, находим две отличительных черты, два мотива, характеризующих особые наклонности авторитарных коммунистов, то есть политиков Германии, признанным главой которых является гражданин К. Маркс.
Первый содержится в той самой фразе, которая, так сказать, венчает Манифест: "Завоевание политической власти стало поэтому великой обязанностью рабочего класса". [[Не удивительно ли слышать, как Мадзини утверждает этим отличающим его творения непогрешимым тоном, что Интернационал при своем зарождении совершил большую ошибку, отделив экономический вопрос от политического. Это высказывание, опровергнутое, как видим, первым же Манифестом учредителей этого Товарищества, так же как и многие другие несообразности и россказни, которые он любил распространять на его счет, доказывает только, что Мадзини писал об Интернационале и против него, даже не потрудившись изучить его печатные документы, опираясь во всех отношениях на свидетельства двух перебежчиков из Интернационала, г.г. Толена и Фрибура, которых он объявляет весьма приличными и вполне достойными уважения и веры людьми, сам рассказывая при этом, не знаю, правда это или нет, что у этих двух соучредителей Интернационала с самого его зарождения были прямые отношения с Наполеоном III.
Это постыдное незнание и эта довольно недобросовестная легковесность великого итальянского разоблачителя образуют странный контраст со строгостью, которую он проявляет к той части итальянской молодежи, которая, сбросив ярмо его политического и божественного авторитета, осмеливается искренне поддерживать дело пролетариата. Он горько упрекает ее за то, что она говорит о вещах, которых не знает, и рекомендует ей хорошенько изучить теории и факты, прежде чем выносить по тем и другим какое-либо суждение. Дал бы он этот совет себе самому, прежде чем взять перо для наветов на Интернационал. Но нет, у него хватает смелости выставлять себя в качестве примера. Он осмеливается говорить, что не решился бы бороться с Интернационалом, не изучив все документы, касающиеся этого товарищества. Это недобросовестность или самоослепление? Я думаю, что это результат блаженной слепоты, которой Господь всегда поражает своих самых пылких слуг.]] Я позже вернусь к этим словам, которые в сущности содержат всю программу Социал-демократической рабочей партии Германии.
Следующий параграф, по всей видимости, был продиктован явной русофобией и скрытой славянофобией, которые являются господствующими чувствами в сердцах немецких патриотов всех партий. Ярко и вполне заслуженно воздав должное трудящимся Англии, только единодушный протест которых помешал, в итоге, английской аристократии и буржуазии вмешаться в последнюю войну Америки на стороне рабовладельцев Юга против противников рабства на Севере, манифест добавляет: "Бесстыдное одобрение, притворное сочувствие или идиотское равнодушие, с которым высшие классы Европы смотрели на то, как Россия завладевает горными крепостями Кавказа и умерщвляет героическую Польшу, огромные и не встречавшие никакого сопротивления захваты этой варварской державы, голова которой в Санкт-Петербурге, а руки во всех кабинетах Европы, указали рабочему классу на его обязанность - самому овладеть тайнами международной политики, следить за дипломатической деятельностью своих правительств и в случае необходимости противодействовать ей всеми средствами, имеющимися в его распоряжении; в случае же невозможности предотвратить эту деятельность - объединяться для одновременного разоблачения ее и добиваться того, чтобы простые законы нравственности и справедливости, которыми должны руководиться в своих взаимоотношениях частные лица, стали высшими законами и в отношениях между народами".
На первый взгляд, каждая фраза этого параграфа продиктована лишь вечными принципами нравственности и справедливости, совершенно обоснованно необходимыми как единственно законное основание всех общественных отношений, как по отношению к личностям, так и естественным сообществам, называемым нациями. Но если рассмотреть его поближе, поражаешься вовсе не интернациональному, а тевтонскому духу пристрастности, которому с большой ловкостью удалось проскользнуть в эту торжественную клятву, данную человеческой нравственности и справедливости.
Почему все молнии осуждения трудящихся Европы сосредоточены и мечутся в одну единственную точку: лишь против русской державы? Конечно, эта держава варварская, зловредная, угрожающая. Но одна ли она такая сегодня, была ли только она такой, когда публиковался этот первый манифест Интернационала? Все политические силы, все государства, завоевывая или подавляя, обязательно становятся варварскими. А Россия, была ли она единственной державой-завоевательницей? В эту эпоху Австрия, правда, уже ослабленная ударами, полученными от Франции, тем не менее давила весьма малоцивилизованным и гуманным образом на Ломбардию и Венецию; императорская Франция показывала свою человечность Мексике; Пруссия молча готовила базу для трех своих памятных кампаний, которые должны были сделать ее семью годами позже хозяйкой Германии. Пока же она подавала устами господина Бисмарка, своего великого министра, самые кровожадные и жестокие советы своей ближайшей и единственной союзнице, России, по борьбе с несчастной Польшей, разрываемой русскими палачами. Почему бы ни удостоить хотя бы небольшого упоминания этого векового чемпиона и столь мощного, единственного представителя германской цивилизации?
Гражданин К. Маркс наделен слишком реальным умом и знанием отношений и событий, чтобы всерьез думать, что именно Россия вынудила Австрию прибегнуть к суровейшим репрессивным средствам, чтобы защитить остатки своего владычества в Италии - в части жестокого деспотизма Австрия никогда не нуждалась ни в чьих уроках; что именно Россия предприняла мексиканскую кампанию, или внушила своей подруге Пруссии планы ее будущих завоеваний. Почему же в своем замечательном манифесте он говорил об одной только России?