И Кхемара замолчала, так и не рассказав, почему задержала Наири.
За пределами королевского сада солнце продолжало выжигать все живое. В этот час прохожих на улицах почти не осталось, а торговцы нехотя выходили из-под навесов, чтобы отдать Наири положенные поклоны. Сама она едва смотрела по сторонам: от духоты не спасал ни зонт, ни опахало. Глядя на неё Эйр и Тайкан подгоняли носильщиков, заставляя их перейти на бег.
— Перестаньте, - попросила Анна. — Им и так нелегко.
— Госпожа, вам нехорошо. Нужно как можно скорее вернуться в Белый Храм. Быстрее!
Анна смотрела на покрытые потом спины. Тяжелое дыхание инкубов заглушала музыка, но и служанки едва успевали за носилками.
— Я сказала — хватит! Эйр, если ты не прекратишь, я пойду пешком! Тайкан, тебя это тоже касается!
Оба тут же замолчали.
Белых Храм встретил прохладой. Даже плиты двора казались покрытыми инеем. Анна недовольно огляделась:
— Магам что, больше заняться нечем?
— Вы устали, госпожа, — осмелился подойти ближе инициатор освежающего колдовства. — Жара действует на вас не самым лучшим образм.
— Хочешь сказать, я становлюсь страшной и тупой? — хмыкнула Анна.
Маг тут же повалился носом в те самые плиты, из-за которых и возник спор. Анна хмыкнула и просто прошла мимо.
Холодный душ принес облегчение. Шелк подушек сулил отдых. Анна растянулась на возвышении в спальне, ловя напоенный ароматом сада сквозняк.
— Не простынешь? — Эйр опустился рядом.
Анна лениво приоткрыла глаза:
— У тебя дел нет?
— Наири — самое важное мое дело...
Его поцелуй пах ветром. Анна нехотя отстранилась:
— Я устала. А мне еще в больницу.
Эйр не стал спорить. Придвинул поближе к Анне чашку с размолотым льдом, политым манговым сиропом и вышел. Анна откинулась на подушки не зная, благодарна ли она ему, или разочарована: с того момента, как рораг принес клятву верности, он никогда не спорил. Ну, почти никогда. Но вот в такие моменты полного послушания хотелось запустить в него чем-то тяжелым.
Вернулся рораг только через полчаса, когда принесли обед — Наири привыкла делить трапезу с ним, а значит, не явиться было невозможно. Это взбесило Анну еще больше:
— Я хочу побыть одна!
Придвоные дамы, накрыв на стол, тихо удалились. Рораги тоже не стали задерживаться. И только Эйр замялся возле двери. Анна ждала, прикрыв глаза. Но и он вышел, только зазвенели цепочки золотой занавески, когда он рукой отвел их с дороги.
Есть сразу расхотелось. Анна отодвинула столик и уткнулась в подушку. Слезы сами брызнули из глаз, как она не сдерживалась. Но с губ не сорвалось ни звука: если там, за ажурной дверью заподозрят, что Наири расстроена... о последствиях думать не хотелось. Но перед глазами всплыли бурые столбы под палящим солнцем пустыни. С такого она сняла Тайкана. На такой отправятся её прислуга, если не угодит... И рораги тоже. Все до одного. И даже те парни из гарема.
При воспоминании о мужчинах, запертых в роскошных покоях в самом сердце Белого Храма, слезы высохли сами собой. Наложниках заботились, поили-кормили, холили, лелеяли... Но сами они жили одной мыслью: мечтой о визите Наири. А она... Анна попыталась вспомнить, когда она в последний раз проходила в глухие ворота гарема. Получалось, больше года назад. А может... раз уж Эйр вел себя как самый послушный в мире рораг...
— Бред! — одернула Анна саму себя. — Он просто выполняет мои желания. А ты, милая, — зеркало отразило чуть припухшие от слез глаза, — совсем обнаглела! Гарем тебе подавай! С одним мужиком разберись сначала. И возьми себя в руки! Сама придумала, сама обиделась, цаца такая. Марш обедать — и за работу!
Ела в одиночестве, приходя в себя. Анна понимала, откуда эта вспышка капризов — танец в Храме Неба не оставил её равнодушной, а разрядки не последовало. Так сама виновата! Эйр прямо там был готов...
Отогнав непристойные мысли, Анна поднялась с подушек:
— Одеваться! Я еду в больницу!
Фрейлины засуетились.
Для визитов в больницу, свое детище, свою страсть и увлечение, позволяющее не забыть, что она все же человек, Анне удалось отвоевать наряд, не похожий на одежды куртизанки.
Белое платье, напоминающее столу, опоясали золотым поясом. Каждую пластину украшал большой сапфир в окружении мелких бриллиантов, так что при малейшем движении вся эта роскошь начинала сверкать и переливаться, ловя малейшие лучи света.
На плечах наряд закрепили такими же фибулами, а вот тяжелый головной убор из золотой проволоки Анна надевать отказалась. Фрейлины не посмели спорить, и перевили отросшие пряди волос золотой канителью, добавив у висков подвески. Тонкие цепочки звенели при малейшем наклоне головы, но Анна уже научилась не обращать на такие звуки внимания, хотя дома...
При воспоминании о доме сжалось сердце. Анна тут же отогнала горькие мысли: с тем, что она никогда не вернется в свой мир, в свою небольшую, но уютную квартирку, она уже смирилась. Тем более, что здесь был Эйр. Ради него она готова была оставаться в Эстрайе, терпеть бесконечные церемонии и даже...
— Госпожа, паланкин ждет...
Тот, о ком она только что думала, появился на пороге.
Ихая музыка, долетавшая в распахнутые окна. Приглушенные вздохи — обитатели Белого Храма не оставляли надежду навеки заключить Наири в спальне. И, глядя на своего мужчину, Анна вдруг решила, что она не против такой жизни. Один её жест, вздох, взгляд — и остаток дня, ночь, следующий день этот рораг проведет в её постели. Они будут любить друг друга до сладкой истомы, до изнеможения, когда даже просто открыть глаза — пытка... А потом, чуть отдохнув, продолжат ласкать друг друга.
А газах Эйра плескалась страсть. Он прочитал мысли своей Наири и ждал только знака...
— Хорошо, едем! — ей снова удалось взять эмоции под контроль, не поддаться чувствам.
4
Скороход уже предупредил управляющего о том, что сегодня Наири все же почтит своим визитом лечебницу. Хотя её и ждали каждый день — Анна делала все, чтобы не пропускать рабочие дни. Но и здесь её подстерегали нелегкие моменты.
Любители церемоний, инкубы ритуализовывали мало-мальски значимые события. А уж такое, как приезд Наири...
Управляющий вместе со старшим персоналом встречал её у ворот. Они не боялись испачкать белые одежды коленопреклонениями — каменная мостовая специально подметалась и мылась к значимому моменту.
Но и внутри все блистало чистотой: Наири уделяла порядку очень много внимания, и её очень боялись прогневать.
Получив положенную порцию восхвалений, Анна сошла с носилок. Ей оставалось выдержать приветствия больных. Для этого даже возвели особый павильон и держали в штате жреца.
К счастью, все ограничивалось воззваниями к Лилит и воскурениями благовоний. Но в такую жару даже в открытом павильоне от них становилось трудно дышать, и Анна с удовольствием удалилась в свой кабинет. Её тут же подали охлажденную воду с соком лимона и оставили на несколько минут одну. Ну, почти одну — Эйр и Хон считались тенями Наири, на них уже и внимания не обращали.
Анна перевела дух.
На столе аккуратными стопками лежали папки с документами. Хон тут же кинулся проверять их.
— Подожди, — остановила юношу Анна. — Успеешь. Ну, готовы? Зови!
Анна ввела что-то вроде «пятиминутки» — экспресс-собрание, на котором коротко обозначались проблемы лечебницы. После него все расходились по рабочим местам, в кабинете оставался только управляющий и целители. Маги старались держаться немного в стороне от остальных инкубов, считая себя выше на две головы.
Для такого самоменения у них были веские причины: теперь, когда праны стало больше, они могли не экономить свои запасы и выздоровление шло быстрее.
Но Анна по-прежнему делала упор на простые средства: отвары, примочки, порошки и таблетки. К её удивлению, фармакология начала развиватья просто бешеными темпами, стоило только намекнуть о своем желании.
Маги и целители изучили опыт людей, для чего даже отправили в мир Анны нарочного. Тот принес немало научных книг и учебников по фармакологии. И по хтмии, так как анна намекнула, что одно без другого существовать не может.
Много пришлось адаптировать6 на местных обитателей некоторые препараты действовали необычно или вообще не действовали. Иногда простые отвары оказывались куда эффективнее «научного» лечения. И Анна создала при лечебнице лабораторию. Сама она не была исследователем, только врачом, но среди как магов, так и целителей нашлось немало талантов. Инкубы проводили в кабинетах дни и ночи, смешивая, выделяя, отфильтровывая, напитывая магией... Результаты Анна видела на обязательных обходах: больные исцелялись с невероятной скоростью.
— Наири, позвольте показать вам...
Маг поднес Анне фарфоровую пластинку. На ней аккуратной кучкой лежал бежевый порошок. Мелкий, как тончайшая пудра.
— Этот препарат выделили из яда пустынной змейки и сока плодов картиса. Если смешать его с маслом, он окажет невероятный эффект на больные суставы. Прошу, Наири!
Анна протянула руку, чтобы коснуться порошка пальцами, почувствовать его консистенцию, понять структуру...
— А этот перламутровый оттенок лекарству придал сок, или яд? — Эйр перехватил ладонь Наири. — а может, перетертая чешуя акристы?
Маг вздрогнул. А рораг продолжал настаивать:
— Попробуй сначала сам. Ну?
Белая пластинка выскользнула из пальцев мага. Осколки рассыпались по полу, смешавшись с порошком.
Анна молча смотрела то на Эйра — он явно злился, то на мага... А потом обвела взглядом остальных.
Бледность. Неестественная, страшная, смертельная.
— Что это такое — акриста?
— Рыба, — рораг даже не повернулся. — Вкусная, но вот её кровь очень ядовита. Если она попадет в ранку, человеку умрет через пару минут. Инкуб или суккуб продержится дольше. Правда, не намного. Ну, — он продолжил допрос, — может, ответишь?
Хон мягко высвободил руку Наири из пальцев Эйра и отвел госпожу в сторону: