— Не понимаю, почему ты не можешь ее спросить. Объясни ей, что тебе еще нужно попасть на север до зимы.
— Она это знает. Тали, я не могу давить на нее. А если она отпустит меня до того, как я буду готова? И когда нужно будет использовать дар, что-то пойдет не так, потому что я пропустила важную часть тренировки? Знаю, нам нужно спешить. Но придется терпеть.
— Я не могу рисковать идти по дорогам, когда они будут полны людей. Если мы вернемся в Тенепад к середине лета, там будет хоть немного людей, мы сможем обсудить прогресс, составить новые планы. События разворачиваются, и нам важно быть на связи.
Я молчала. Я знала, что она тревожится за Регана. Я подозревала, что она ждала возвращения в Тенепад, чтобы передать заботу обо мне кому-то другому, а она вновь стала бы тенью лидера.
Тали вздохнула.
— Неправильно задерживаться тут. Это место… дает человеку фальшивое чувство спокойствия. И это опасно. Кельдек и его силы все еще убивают, пытают людей Олбана новыми законами, толкают атаманов лицом в грязь. Люди все еще живут в страхе. А тут все живут так, словно ничего нет. Для них важнее пасти овец и рыбачить, — она оглянулась на поселение. — Я не виню их. Все мы хотим такого. Но мне нужно делать что-то для этого, а не тратить время, играя в мяч с детьми, пока я жду тебя.
— Тогда уходи, — сказала я.
Молчание.
— Серьезно. Здесь Карга, добрый народец, люди, и я в безопасности. Место отдаленное. Сбор острова не трогал уже два года. Если в Тенепаде так важно быть, оставь меня и возвращайся сама.
Она поднялась и начала беспокойно расхаживать.
— Не глупи, Нерин. Конечно, я не могу идти без тебя. Реган поручил мне твою защиту. Охранять тебя в пути. Это касается и обратного пути. Твое предложение смешное.
— Тогда терпи. Мне жаль, что тебе грустно, но нам нужно ждать, пока она не скажет, что я готова.
Тали села рядом со мной.
— Прости, — прошептала она. — Просто… пока он не…
— Не что? Ты о Регане?
— Если бы ты знала историю, понимала бы лучше.
— Историю, которую рассказывать не тебе? Я уловила достаточно, чтобы понять, что беда постигла его семью, никого не осталось, и он не стал атаманом островов, чтобы начать мятеж против Кельдека. Мне нужно знать что-то еще?
— Не Силовики Кельдека уничтожили поселение Регана и убивали всех, пока не остался только он, — выражение ее лица пугало меня. Его можно было описать свирепым. — А один из атаманов Олбана. Король потребовал показать верность, и у него был выбор: поступить так, или такое случится с его семьей и жителями поселения. Кельдеку нравится так играть. И тот сделал выбор, острова потеряли хорошего атамана, как и его наследников.
— Я видела, как осенью повесили атамана, — рассказала я ей. — Дункана из Среброводья. Силовики убили его на глазах у семьи. Его жена возразила им, и ее тоже убили. Им повезло только, что других жертв не было.
— Откуда ты там оказалась?
— Я проходила лес возле поселения Дункана. Я увидела это и пошла дальше. Я не могла ничем помочь.
— Но теперь можешь.
— Да. Хотя Дункана и его жену это не спасет. Но спасет других, кого могут уничтожить Кельдек и его силы, если никто не выступит против. Тали, где был Реган, когда убивали его семью?
Она скривилась.
— На другом острове с Флинтом. Они вернулись и… представляешь, что было. Враги еще были на Колыбели, смотрели, как все горит. Реган хотел отомстить на месте, но их было двое, а тех — сотни. Его охватил гнев. Если бы Флинт не был с ним, он бы погиб в тот день. Вместо этого они развернули лодку и уплыли, — она добавила после паузы. — Тот атаман, что направлял врагов, поверил, что убил всю семью. Так доложили королю. У Регана теперь другое имя, другая личность. Никто не знает, что он еще жив. Кроме нас. Кроме мятежников. И даже не все они знают, кем он был раньше.
Этого хватило, чтобы я молчала. Она доверила мне самые опасные секреты. Если об этом узнает кто-то другой, информация может стать приговором Регану.
— Теперь ты думаешь, зачем я тебе это рассказала, — сказала Тали. — Ты знаешь, как и я, что такой информацией лучше не делиться, пока не потребуется. Но дело в том, что атаман, которому Кельдек приказал так поступить, это Боран из Веддерберна.
— Веддерберн… Там, где на нас напали по пути сюда? Разве они не сказали, что их атамана зовут Кинан.
— Это его сын, Боран умер пару лет назад. Никто не знает, за кого Кинан. Мы не трогаем его. И не тронем после той встречи с охотниками. При проверке Боран проявил верность Кельдеку. Но это ему дорогого стоило. Потребовалась бы большая сила духа, чтобы ослушаться.
— Думаешь, Борану стоило отказаться и подвергнуть такому свое поселение?
В голове закралась непрошенная мысль, что Тали боялась, что так сыграют со мной и Флинтом, если мы продолжим развивать нежные отношения.
— Разве король не сомневался в верности Борана? Его сын может и не быть верным королю.
— Мы не знаем, почему Кельдек попросил об этом Борана. Но да, обычно король нападает так, когда сомневается в верности.
— Ужасный выбор. Так человек может отдать свою жизнь, а не послушаться. Или убежать с семьей из дома навеки, если мог бы.
— Так всегда: выбор ужасен, нужно быть храбрым, чтобы делать этот выбор. Да, даже если из-за этого придется жертвовать теми, кто дороже всех.
— Ты бы стояла и смотрела, как умирают твои дети?
Тали отвела взгляд на море и южные острова. Она стиснула зубы.
— У меня нет детей. И не будет. У меня нет ни мужа, ни любимого, ни семьи. Только друзья-мятежники, такие как я. Все понимают, каково это. Сложно. Жестоко. Нам приходится выбирать, как Андре. И от этого еще важнее, чтобы наши действия были под контролем. Вы с Флинтом не под контролем, он не вернулся бы сюда, если бы ты ему не приснилась. Это не по плану, это глупо и опасно. Он знал, что я здесь. Он знал, что я забочусь о тебе. Флинт посвятил себя делу мятежников. Это его жизнь. Я вижу по его глазам, что если бы ему пришлось выбирать, как Андре, и если бы жертвовать пришлось тобой, он не смог бы сделать этого.
Тут я увидела Его, идущего к нам. На суше он был крупным мужчиной, шагал, как все люди, а под слоями водорослей были руки и ладони, как у людей. Но он был Другим, существом глубин, его черты лица и темные глаза говорили о чудесах, которые людям и не снились. Он никогда не говорил. Я не знала его имени, если его вообще можно было выговорить человеку. Но я была рада видеть его. Он точно был добр к нам с Тали, и я подозревала, что его влияние на Каргу делало и ее добрее к нам.
— Он здесь, — сказала Тали. — Я буду ждать на привычном месте в сумерках.
— Спасибо.
— Ты здесь, — так каждый день говорила Карга с нажимом, разглядывая меня, словно я могла измениться или пропасть.
— Да, и я желаю вам доброго утра, — со мной был мой посох, фляга и остатки вчерашнего ужина. Мы с ней ели это посреди дневной работы. — Хороший день, — она не говорила, как мне обращаться к ней, и я не говорила миледи, потому что это не подходило. Я просто старалась говорить с уважением.
— Айе. И будет хорошим на утесе. Готова?
— Готова, — мы пошли по тропе. Под нами волны разбивались о камни. Над нами кричала армия птиц.
— Дыши, — сказала Карга. Она уверенным шагом шла по узкой тропе, спина ее была прямой, одна рука легонько касалась каменной стены рядом с ней. Я дышала и шла следом.
Постепенно тропа уходила вверх, становилась широкой, и здесь уже можно было сидеть вдвоем, не боясь упасть.
— Можешь сесть, — сказала она.
Мы сели, глядя на запад.
— Ты растешь.
Я склонила голову. Ее похвала согрела меня, но я не могла радоваться заранее.
— Что тебе нужно больше всего? — спросила она. — Как Зовущая, что ты должна уметь делать?
До обучения я ответила, как было в древних сказаниях. Цель Зовущего — объединить добрый народец и людей в битве со злом. Но теперь я видела ответ иначе.
— Я должна быть… каналом. Я должна нести понимание воды, земли, огня и воздуха во всем. Я должна использовать знания для исцеления. Изучения. Восстановления мира. Восстановления сломанного.
— Слова, слова, — сказала Карга. — Мир. Исцеление. Восстановление. Но сначала война, смерть. Какова твоя роль? Твои мятежники не выиграют без потерь.
— Я понимаю, что будет сложно, — сказала я. — На островах нас окружает красота, сила природы. В таком месте я чувствую поток, чувствую его в себе. Знаю, в бою с королем все будет не так.
— Не так. Но ты использовала дар на поле боя.
— Использовала не идеально.
— Люди умрут, Нерин, даже если ты будешь самой умелой Зовущей Олбана. Людей убьют. Твоих людей. Мой народ. Ты не можешь управлять боем без потерь.
Я не думала об этом вопросе, потому что надеялась, что ответ придет с обучением. А теперь пора было задать его:
— Ваш народ можно защитить от железа? Я видела, как оно действует… и вы говорите о потерях, я понимаю, что они — часть любого боя. Но я не представляю, как добрый народец будет сражаться против врагов с железными мечами и копьями. У многих нет защиты.
Она какое-то время серьезно на меня смотрела.
— Это важный вопрос, — сказала она. — Но у меня нет ответа.
Я промолчала.
— Некоторые могут противостоять железу, — продолжила Карга. — Некоторых оно ослабляет, некоторых уничтожает. Я могу научить тебя, как вызывать одного из многих, как обратиться к определенным. Но на поле боя в смятении этого не хватит. Я не знаю, как можно защитить всех их. Если такие чары и есть, маг должен быть очень сильным.
Я не могла этого. Я была близка к отчаянию.
— Спросишь у Лорда севера, если сможешь его разбудить. Железо из земли. Может, у него есть ответ, — она прищурилась. — Думай о цели своего задания, — сказала она. — Что идет за печалью, потерями и боем?
— Мир. Справедливость. Свобода.
— Айе. Хорошее. Не давай сомнениям помешать им.
Я кивнула, зная, что должна принять ее мудрость. Мы сидели в тишине к