В общем, он был нам не рад и даже не пытался скрывать это.
Неплохое начало. С этим человеком нам работать как минимум несколько дней.
В VIP-секторе стоянки, рядом с тремя сверкающими внедорожниками класса люкс была припаркована чёрная «Волга» (ГАЗ-24-10), обшарпанная, древняя и неприглядная, как история карательных органов. У меня сразу возникла мысль, что это такая бесхитростная постановка в формате «блеснуть перед столичными гостями чистотой и непорочностью». Смотрите, гости дорогие, на какой развалине мы катаемся, и делайте выводы: тут все правильные и честные, мзду не берем, про коррупцию знаем только из методических разработок, вкалываем исключительно за зарплату.
Возле «Волги» неспешно прогуливался мужчина лет тридцати, в драповом пальто и изрядно траченном пыжиковом треухе. Завидев нас, он трусцой припустил через дорогу и скрылся в расположенном справа от аэровокзала мини-маркете.
— Что за… — насторожился Ольшанский.
— Это наш, — успокоил Гордеев, открывая багажник. — Всё по графику.
Побросав сумки в багажник, мы хотели было сесть в салон, но Гордеев неожиданно спросил:
— Нормальные ездуны есть?
Спросил требовательно, напористо: подразумевалось, очевидно, что если таковых ездунов среди нас не окажется, то мы с ходу завалили какой-то тайный тест на профпригодность.
— Насколько нормальные? — уточнил доктор.
— На «полицейский разворот». По зимнику.
— Думаете, до этого дойдёт? — удивился Ольшанский.
— Обязательно дойдёт, — обнадёжил Гордеев. — Чего спросил: в общем-то, я и сам могу, но… на сухом асфальте. А там будет каток с буграми.
— Сделаем. — Доктор оживленно потер ладони и без приглашения полез за руль. — Движок форсированный?
— Обязательно, — кивнул Гордеев, занимая место рядом с водителем и непринуждённо переходя на «ты». — Уверен, что сделаешь «полицейский разворот» на «зимнике»? Если за обочину вылетим, там сугробы по горло, без эвакуатора не вылезем.
— Сделаем, — уверенно заявил доктор, поворачивая ключ в замке зажигания. — Только предупреди заранее, чтоб в маневр без рывков войти.
Двигатель «Волги» тянул оборотисто и солидно, словно под капотом сидел приличный дизель, мы быстро разогнались и помчались к городу (аэропорт здесь расположен на выносе, километрах в пятнадцати от городской окраины).
Не успело здание аэровокзала скрыться в слабенькой снеговой завесе, Гордееву кто-то позвонил. Выслушав абонента, чекист с мрачным удовлетворением пробурчал «да кто бы сомневался!» и, посмотрев поочередно в верхнее и боковое зеркала, задал вопрос в пространство:
— Ну что, гости дорогие… «хвост» видим?
Доктор вопрос проигнорировал, Ольшанский делано зевнул, а я с умным видом уставился в зеркало. На магистрали было довольно оживлённое движение, в такой обстановке вот так с ходу вычислить «хвост» непросто даже опытному оперативнику. Однако каких-либо явных признаков «несанкционированного сопровождения» я не обнаружил (например, попыток подстроиться под скоростной режим «объекта», или видимого невооруженным глазом телеметрического оборудования), поэтому добросовестно ответил:
— Нет, не видим.
— А он есть! — уверенно заявил Гордеев.
Ольшанский протер перчатками запотевшее заднее стекло, бегло оценил дорожную обстановку и сообщил:
— Вон тот светлый седан: восемьдесят метров, второй ряд.
— Точно. — В тоне Гордеева негромко звякнула уважительная нотка, и он с интересом посмотрел в зеркало на Ольшанского. — Как определил?
— А что, есть другие варианты? — Ольшанский пожал плечами. — Это единственный кандидат.
Такой ответ Гордеева вполне удовлетворил, а меня — нет. На мой взгляд, за нами катят десятка полтора таких кандидатов, и любой может с равным успехом претендовать на роль соглядатая. Однако в присутствии постороннего я этот вопрос озвучивать не стал, просто сделал себе зарубку на память: на досуге попытать Петровича насчёт методики определения «хвостов» в сложной дорожной обстановке.
А вот по поводу самой ситуации не удержался. Согласитесь, вопрос вполне животрепещущий и актуальный:
— Виктор Иванович, а это, вообще, нормально, что за вами «хвост»?
— Ты хотел сказать «за нами»? — уточнил Гордеев.
— Нет, именно «за вами». За нами-то — ладно, мы приезжие, интересные, непонятные… А вот вы — замначальника УФСБ. И за вами «хвост»? На вашей же «земле»?! Как по мне, так это вообще верх наглости.
— Согласен, — кивнул Гордеев, даже не попытавшись брызнуть амбициями. — Обнаглели вконец, дальше некуда. Когда в первый раз заметил, сам был в шоке. Просто поверить не мог. Думал сначала… гхм… Думал — может, с перепою померещилось?
— И давно? — спросил Ольшанский.
— Перепой? С Нового года. Даже раньше, с католического Рождества.
— Да ладно, это общенациональное, можно сказать, системное, так что ничего страшного, — бодренько ввернул доктор.
— Я про «хвосты». — Ольшанский состроил служебную физиономию.
— Это, вообще, шутка такая была, — засмущался Гордеев. — Хе-хе… Не получилось? Ну да ладно. «Наружку» позавчера заметил. А вообще, вся эта непонятная «движуха» началась перед Новым годом.
— А почему, в таком случае, «сигнал» пошел только позавчера? — спросил доктор.
— Потому что до позавчера всё было просто «непонятное», — шумно вздохнул Гордеев. — А позавчера началось «странное».
— Например?
— «Наружка» — не странное?
— Ну, в общем… А ещё?
— Ещё… Гхм… Начальник мой пропал.
Ольшанский с доктором переглянулись, и у обоих натурально вытянулись физиономии.
Нормальная реакция. Не каждый день, знаете ли, пропадает начальник УФСБ области.
— А почему тогда в сводке об этом — ни слова? — обескураженно уточнил Ольшанский.
Гордеев дал разъяснение по ситуации: начальник в отпуске. Он заядлый рыбак и охотник, тут в окрестностях есть где разгуляться в этом плане, так что частенько катается с друзьями на сафари. Бывает и так, что отсутствует по два-три дня кряду. Но вот нюанс: в машине его оборудована спутниковая связь, так что до недавнего времени с ним можно было пообщаться буквально в любой момент из любой точки земного шара. Работа такая, по-другому нельзя.
А в этот раз начальник уехал на охоту и больше суток не выходит на связь. Шум подымать не стали, мало ли — праздник, каникулы, нирвана, декаданс, решили сначала разобраться своими силами и неофициально отправили три поисковые группы. Результатов пока нет, но вполне отчетливо прослеживается некая нездоровая тенденция. И чутьё подсказывает Гордееву, что будут эти результаты либо неприятными, либо совсем страшными.
Учитывая тот факт, что на неделе в соседних регионах почти одновременно случились три громких и масштабных ЧП, Гордеев не стал дожидаться, когда всё станет совсем плохо, и на всякий случай решил подстраховаться: в формате плановой профилактики по «Красному Коду» (признаки подготовки к насильственному свержению Государственной Власти и саботажа функционирования Органов Управления) запросил помощь из центра. Ждал, что пришлют бригаду матерых «центровых» оперативников из родного ведомства… И маленько промахнулся. Все полезные люди из родного ведомства обслуживают вышеназванные ЧП, так что прислали прокурора, психиатра и картографа (это Ольшанский, доктор и ваш покорный слуга) из не пойми какой недавно созданной службы.
А получилось так потому, что директор этой службы входит в состав Особого Комитета, который как раз курирует всё, что связано с «Красным Кодом». Кроме того, вся нездоровая возня последних двух недель происходит преимущественно в одном из промышленных городков областного подчинения. На территории этого городка располагается крупнейший в России химкомбинат «Черный Сентябрь» с «площадками» особого допуска, а это прямая юрисдикция нашей службы.
Вот, собственно, и все предпосылки нашей командировки. Вот вам и объяснение, отчего нас встретили без должного радушия.
Не нас ждал Гордеев.
Не гости ему тут нужны, тем более из сторонней Службы, а коллеги, мастера-оперативники, которые помогут быстро разобраться со всеми странностями и недоразумениями нынешних «новогодних каникул».
Добравшись до пригорода, почти сразу съехали с магистрали на примыкающее шоссе, дважды повернули и оказались на неширокой улочке частного сектора.
Гордееву опять кто-то позвонил, он ответил «ага, понял… понял…» и скомандовал:
— Пристегнитесь.
Мы послушно пристегнулись.
Здесь был обещанный «каток», слегка присыпанный свежим снежком. Очевидно, централизованное коммунальное обслуживание до этих мест не дошло, каждый хозяин самостоятельно чистил свой выезд, а дорогу окончательно не занесло только потому, что по ней регулярно катались — в том числе и на санях, судя по недавним следам полозьев.
— Здесь? — спросил доктор.
— Чуть дальше. — Гордеев ткнул пальцем в лобовое стекло. — Метров через пятьсот будет пустырь, там и развернемся.
Доктор дважды притормозил, проверяя, как «Волга» держится на дороге: сначала на малой скорости, потом, немного разогнавшись, ещё разок, с ощутимым заносом, удовлетворённо буркнул «пойдёт» и прибавил ходу.
Мы уже приближались к пустырю, когда в двухстах метрах сзади возник тёмный силуэт внедорожника.
— А вроде был светлый седан? — напомнил Ольшанский. — В «два лица» ведут?
— Точно, — кивнул Гордеев. — Грамотные, мерзавцы. Моя школа.
Затем он позвонил кому-то и сказал одно слово: «Приготовились».
— Что делаем после манёвра? — уточнил доктор.
— Тараним со сносом на обочину, — не стал скромничать Гордеев и испытующе глянул на доктора: — Сделаем?
— Сделаем, — небрежно кивнул доктор.
Гордеев хмыкнул и покрутил головой. Ему явно нравилась уверенность нашего доктора.
Мы въехали на пустырь, и тут Гордеев, спохватившись, спросил, есть ли у нас оружие.
Вовремя. Спросил бы ещё в момент захвата — вообще было бы здорово.