На кладбище прибыли 2 агента на велосипедахъ и конвоируемый ими нашъ экипажъ повернулъ къ ближайшему предмѣстью, гдѣ насъ ожидали цѣлые маневры съ «аттаками», стрѣльбой и преслѣдованіемъ бѣгущаго «непріятеля» въ лицѣ, разумѣется, все тѣхъ-же переодѣтыхъ агентовъ. Карета наша останавливается на набережной какого-то канала, шириною съ петербургскую Мойку, съ довольно крутыми и высокими берегами. Появляется совершающій свой обходъ стражникъ съ собакой и одинъ изъ велосипедистовъ, привязавъ черезъ плечо мѣшокъ, направляется на своей машинѣ вдоль набережной. Стражникъ подаетъ команду аттаки, но не освобождая собаки отъ намордника, и не успѣлъ велосипедистъ миновать 2-хъ трехъ фонарей, какъ былъ настигнутъ стремглавъ летящей овчаркой, которая, вопреки моего ожиданія, не старалась схватить его за болтавшійся мѣшокъ или, по обычаю нашихъ дворняжекъ, за панталоны, а, забѣгая сбоку передняго колеса, стала давать такіе толчки прямо въ колесо концомъ своего массивнаго намордника, что черезъ нѣсколько секундъ велосипедистъ вмѣстѣ со своею машиной былъ уже на землѣ. Оказывается полицейскія собаки здѣсь дрессированы такъ, чтобы при преслѣдованіи велосипедистовъ ихъ отнюдь не хватать, ибо тогда воръ можетъ отдѣлаться лишь клочками своей одежды, а непремѣнно свалить велосипедъ ударами намордникомъ въ переднее колесо.
На смѣну побѣжденнаго выступилъ другой велосипедистъ, вооруженный на этотъ разъ револьверомъ. Но тщетно онъ старался напугать преслѣдовавшаго его пса, стрѣляя въ него почти въ упоръ — скоро магазинъ былъ израсходованъ, а затѣмъ и велосипедисту пришлось просить пощады. Открытая нами пальба привлекла вниманіе мирныхъ гражданъ этого квартала, которые повысыпали изъ домовъ, но не только не слышалось какихъ-либо протестовъ на нарушеніе ихъ покоя, но всѣ съ видимымъ удовольствіемъ созерцали, какъ ихъ главный коммиссаръ показываетъ иностранцу дѣйствительно замѣчательную дрессировку охраняющихъ теперь ночную безопасность гентскаго населенія полицейскихъ собакъ.
Вскорѣ появились съ разныхъ сторонъ привлеченные выстрѣлами стражники сосѣднихъ постовъ со своими собаками, стрѣльба возобновилась и продолжалась до тѣхъ поръ, пока не были испытаны всѣ 6 собакъ, собранныхъ въ этомъ мѣстѣ. Нельзя было не восхищаться отвагою этихъ самоотверженныхъ псовъ, бросавшихся на мнимыхъ злоумышленниковъ не взирая на непрерывную стрѣльбу въ упоръ, буквально въ самый носъ собаки! Напротивъ, чѣмъ чаще повторялись выстрѣлы, тѣмъ въ большую ярость приходили псы, стараясь схватить стрѣляющаго за руку, за самый револьверъ и револьверы неоднократно вылетали изъ рукъ мнимыхъ злоумышленниковъ.
Вообще «аттака» полицейскихъ собакъ оказывалась настолько энергичною, что одѣтые въ спеціальные костюмы съ толстымъ слоемъ ваты агенты не выносили болѣе 5 минутъ нападенія овчарокъ — до того чувствительно били они своими намордниками, прыгая на преслѣдуемаго и стараясь схватить его сзади за шею. Особенно-же эфектно было неоднократно повторявшееся со всѣми собаками упражненіе въ прекращеніи аттаки по командѣ или по сигналу рожкомъ, который подавался въ тотъ самый моментъ, когда разъяренные псы уже настигали преслѣдуемаго. Вотъ, вотъ они готовы его схватить — но прерывистый звукъ рожка и моментально собаки поворачиваютъ назадъ, при чемъ поворотъ этотъ дѣлаютъ по инстинкту настолько быстро, что нерѣдко перевертываются черезъ голову, падаютъ и затѣмъ стремглавъ бросаются по прямой линіи туда, откуда слышится повелительный сигналъ на рожкѣ.
На противоположномъ берегу канала слышны пьяные голоса, нескладное пѣніе — это двое ночныхъ дебошировъ нарушаютъ тишину и покой мирныхъ жителей. На встрѣчу имъ идетъ стражникъ, призываетъ къ порядку — но бродяги вступаютъ съ нимъ въ пререканія, а затѣмъ бросаются на него съ палками. Вѣрный песъ приходитъ на защиту своего хозяина, который даетъ тревожный сигналъ на рожкѣ. Услышавъ сигналъ, собака съ нашего берега стрѣлой бросается по обрыву въ каналъ — она въ водѣ, и мы видимъ лишь темный силуэтъ быстро переплывающаго рѣку пса, который черезъ нѣсколько секундъ уже взлетаетъ по высокому обрыву на противоположный берегъ и съ яростью присоединяется къ своему коллегѣ, успѣвшему повиснуть на спинѣ одного изъ бродягъ. Еще нѣсколько мгновеній — буяны укрощены, а блестяще выручившій своего сосѣда песъ вплавь возвращается къ своему стражнику и въ награду получаетъ кусовъ хлѣба изъ рукъ самого г. Ванъ Веземаель. Былъ 3-й часъ утра на исходѣ, когда мы добрались съ непрерывными, такъ сказать, «подвижными маневрами» до отдаленнѣйшихъ постовъ на другомъ концѣ города, гдѣ вновь воспроизвели настоящее сраженіе съ «бродягами». На этотъ разъ намъ было демонстрировано «уличное происшествіе» иного характера. Черезъ большую площадь возвращаются домой двѣ женщины-работницы. Ихъ окружаютъ трое грабителей. Женщины поднимаютъ крикъ, на который съ разныхъ сторонъ слетаются 3 овчарки, тотчасъ-же аттакующія не женщинъ, а именно бродягъ, которые разбѣгаются въ разныя стороны, но за каждымъ пускается по собакѣ и хотя одинъ успѣваетъ проскользнуть въ незапертый подъѣздъ одного дома, но умный песъ остается. Обѣжавъ вокругъ зданія — съ лаемъ караулитъ выходъ изъ него до тѣхъ поръ, пока не появляется подоспѣвшій стражникъ, съ которымъ собака исчезаетъ внутрь дома и скоро возвращается съ извлеченнымъ ими съ чердака грабителемъ. Одного за другимъ приводятъ стражники и остальныхъ грабителей, изъ которыхъ одинъ, спасаясь отъ преслѣдовавшаго его пса, взобрался на высокій уличный фонарь, гдѣ собака все время его держала, пока призываемый къ фонарю громкимъ лаемъ стражникъ не освободилъ его отъ опасности быть искусаннымъ разъяренной овчаркой, которая, не будучи въ состояніи достать своего врага — при малѣйшемъ его движеніи съ визгомъ прыгала на высоту до 1 1/2 саженъ.
Маневры окончились. Мы обошли до 20-ти постовъ и видѣли «работу» болѣе 1/2 всей гентской четвероногой стражи и нельзя было не согласиться съ высказаннымъ почтеннымъ г. Ванъ Веземаель, что только на мѣстѣ, при условіяхъ дѣйствительной постовой службы, можно судить о томъ выдающемся значеніи, которое имѣетъ правильная постановка примѣненія собакъ къ сторожевой полицейской службѣ. Мнѣ оставалось вмѣстѣ съ благодарностью выразить гостепріимному начальнику гентской полиціи мое восхищеніе всѣмъ мною видѣннымъ и высказать, что для осуществленія подобной организаціи ночной сторожевой службы полицейскихъ собакъ необходимо прежде всего создать такую образцовую полицію безопасности, какою является руководимая г. Ванъ Веземаель гентская полицейская стража.
«Merci, monsieur», отвѣтилъ на мои восторженные похвалы Главный Коммисаръ, «но если ввѣренная мнѣ полиція съумѣла заслужить такое лестное названіе образцовой, то прежде всего потому, что полиція наша — полиція здраваго смысла (parce qu’elle est une police logique), и я убѣжденъ, что отнюдь не недостатокъ численнаго состава, но исключительно отсутствіе совершенныхъ методовъ борьбы съ преступностью, недостаточность надлежащаго приспособленія организаціи полицейской стражи къ мѣстнымъ условіямъ — служатъ причиною прискорбнаго положенія многихъ городовъ, страдающихъ, начиная съ Парижа, необыкновеннымъ развитіемъ ночного бродяжничества, доходящаго до настоящей „ночной анархіи“ и террора мирныхъ гражданъ цѣлыми шайками различныхъ „апашей“ и другихъ „бродягъ — грабителей“».
— «Когда 12 лѣтъ тому назадъ я принялъ въ свое завѣдываніе гентскую полицію — въ Гентѣ грабили и убивали почти каждую ночь и, главнымъ образомъ, потому, что чины гентской полиціи были поставлены въ такія служебныя условія, что вмѣсто того, чтобы быть способными нести отвѣтственную службу охранителей общей безопасности населенія гентскіе полисмэны были, какъ и повсюду, не болѣе какъ безучастными зрителями уличнаго движенія… Я приступилъ къ реформѣ, измѣнивъ прежде всего систему постовъ и установилъ несеніе патрульной службы въ раіонѣ каждаго поста одними и тѣми-же людьми, при чемъ до 10 часовъ вечера порядокъ охраняется стражниками, высылаемыми по особому расписанію изъ мѣстныхъ „постовъ“ (участковъ), а послѣ 10 часовъ вечера — особой бригадой стражниковъ, несущихъ исключительно ночную службу. Тѣ и другіе несутъ непрерывную службу въ теченіе 8 часовъ, а затѣмъ каждому остается 16 часовъ въ сутки на отдыхъ, исключая, разумѣется, экстренныхъ нарядовъ. Обходя день и ночь одинъ и тотъ-же небольшой раіонъ улицъ и переулковъ, каждый стражникъ обязанъ наблюдать и замѣчать малѣйшее явленіе въ жизни своего квартала, заслуживающее вниманія въ интересахъ охраненія безопасности, и по смѣнѣ представлять обо всемъ имъ замѣченномъ рапортички, изъ которыхъ у насъ составляются непрерывные отчеты обо всемъ происходящемъ въ городѣ, изо дня въ день, изъ часа въ часъ. И только при такой системѣ наблюденія наша полиція можетъ исполнять отвѣтственную обязанность по охранѣ безопасности населенія. Важное значеніе, конечно, имѣетъ соотвѣтствующій подборъ и подготовка личнаго состава и многіе города заводятъ для этого спеціальныя полицейскія школы, но я придерживаюсь другой системы. Во первыхъ, этой роскоши, этого lux — не дозволяютъ наши финансы, а во вторыхъ, отсутствіе полицейскихъ подготовительныхъ школъ легко и даже болѣе цѣлесообразно замѣняется практической подготовкой агентовъ при помощи послѣдовательнаго прохожденія каждымъ новичкомъ всѣхъ отраслей службы на мѣстѣ подъ руководствомъ опытныхъ вахмистровъ или бригадировъ.
Полиція, какъ наука, относится къ разряду наукъ прикладныхъ, истинное знаніе полицейскаго Дѣла достигается только практически, лучше всего путемъ личнаго опыта каждаго… А потому первое и главное мое требованіе отъ подчиненныхъ мнѣ агентовъ — это не зазубривать слово въ слово различныя инструкціи или теоретическія руководства, но прежде всего изучить отъ перваго до послѣдняго человѣка и отъ камня до камня весь свой кварталъ, и каждый городовой гентской полиціи долженъ знать наизусть не §§ инструкцій, а порученный его наблюденію и охранѣ кварталъ!»
Такъ закончилъ свои объясненія просвѣщенный практикъ полицейскаго дѣла, почтенный г. Van Wesemael и только что видѣнные мною «ночные маневры» являлись блестящимъ подтвержденіемъ, что это человѣкъ не слова, а только дѣла, остающійся во всемъ вѣрнымъ своему девизу: «lа police est une science expérimentale enseignéé par la pratique».