и полицейские чины, освобожденные от вековых пут «канцелярии», «санитарии» да «благоустройства» — сумеют поставить дело ограждения государственной и общей безопасности населения на должную высоту…
Впрочем теперь, накануне полицейской реформы, эти мои гентские впечатления являются уже «общим местом», но можно-ли воздержаться от его повторения, когда, входя в сношения с полицией соседних государств, изо дня в день следя за ее деятельностью — убеждаешься, что это «общее место» все еще страшно больное наше место — требующая быстрейших и радикальных мер — самая главная язва нашей полицейской организации.
Несомненно многое, рассказанное мне г. Ван-Веземаэль об организации и деятельности вверенной ему «муниципальной полицейской стражи», составляющей, кстати, отдельный батальон и выступающей на торжествах и парадах в военном строю со знаменем и главным коммисаром на коне впереди, — представляет живой интерес, но все это, равно как и содержание его любопытных докладов и инструкций — надеюсь изложить впоследствии, а теперь, возвращаясь к главному предмету нашей беседы, привожу прежде всего в подлиннике тот исторический отныне рапорт начальника гентской полиции, который был первым официальным документом, положившим начало правильной организации службы полицейских собак.
Копия рапорта начальника полиции в г. Гент (Бельгия) бургомистру этого города, от 13 Декабря 1899 года, о первых опытах организации ночной службы сторожевых полицейских собак.
Господин Бургомистр.
Вы благоволили мне разрешить организовать, в виде пробы, службу сторожевых собак. Ходатайствуя об этом, я имел в виду пополнить недостаточное число ночных стражников, несущих службу в отдаленных частях города, лесном бассейне и в тех кварталах, где каждую зиму совершались многочисленные ночные кражи, виновники которых большею частью оставались необнаруженными.
Увеличение числа ночных сторожей должно было бы быть довольно значительным и, хотя, конечно, внушило бы некоторый страх ворам и бродягам, но оно вызвало бы и значительные расходы, а, с другой стороны, я не уверен, что стражник, наблюдающий один в полях и на безлюдных окраинах, удаленных от всякой помощи, осмелился бы вмешаться, когда он видит нескольких злодеев, совершающих какой-нибудь проступок. Неоспоримо, что человек, одетый в стесняющее его движения форменное платье, не может бежать, особенно через засеянные поля и после нескольких часов утомительной службы, также быстро и долго, как лицо, которое замышляет совершение какого-либо преступления. Профессиональные наши воры обыкновенно одеваются и обуваются так, чтобы не иметь препятствий в своей одежде во время бегства в случае неожиданного преследования и редко идут на совершение преступления в состоянии усталости. Следовательно, в общем можно сказать, что злодей является более подвижным, чем полицейский и это ему позволяет даже в случае неудачного покушения, легко скрыться от преследования полицейской стражи. Наоборот, употребление собак-сторожей стоит много дешевле. Кроме того, собака бодрее переносит долгую службу, она может преследовать убегающего через поля и на пересеченной местности быстрее, чем человек; собака является для полицейского, которого она сопровождает, преданным другом, надежным защитником, неустрашимой, ловкой и бодрой, и она дает стражнику более уверенности и смелости; она внушает более страха, чем человек, имеет неоценимое достоинство чутья и очень тонкий слух. Наконец собака может легко проникнуть везде, идти, рыться, не давая возможности даже подозревать свое присутствие и накрыть, таким образом, злодея тогда, когда полицейский мог бы лишь с трудом проникнуть куда-нибудь, не возбудив тревоги. Если преступник, благодаря своей ловкости, перескакивает рвы, заборы или переплывает каналы, собака может легко преследовать и схватит его даже в воде, тогда как полицейский в подобных случаях часто вынужден прекратить преследование просто по недостатку ловкости или же по неумению плавать.
По всем вышеизложенным соображениям я и решаюсь предложить Вам организацию службы полицейских собак.
Цель, которую я преследую — это выполнить возможно действительнее обязанность, которую закон возлагает на административную полицию: «предупреждать преступления, проступки и нарушения». Я, конечно, не надеюсь предупреждать все преступления. Это было бы химерой. Мы можем лишь стремиться всеми средствами и в возможно полной мере бороться с преступностью. И здесь, естественно, возникает вопрос: способствовало ли в какой-либо степени применение собак предупреждению преступлений, проступков и нарушений?
Рапорты, которые Вы найдете в приложении, отвечают на этот вопрос.
Ознакомившись с ними, мы уже имеем право сказать, что опыт в течение всего лишь 10 месяцев, вполне оправдывает те ничтожные денежные средства, которые были на это ассигнованы. Я уверен, что в будущем, т. е. когда служба собак-сторожей будет вполне организована «результаты будут еще более блестящими».
Следует заметить, что на первых порах мы начали только с тремя собаками, в возрасте от 6 до 10 месяцев; два месяца спустя, число их было увеличено на 2, а с Июля месяца 7 собак были на службе и теперь имеется 10 собак, которые несут службу в предместье Куртрэ (Courtrai), в бассейне, в лесу и на полях, расположенных в 6-м участке, между общинной Wondelgem и бульваром de l’industrie.
Общинный Совет не оставит постановлением о доведении числа собак-сторожей до 16-ти. Если, как я надеюсь, эта просьба будет принята, я предложил бы назначить трех собак для службы в предместье Bruges (6-го участка), одну в маленький док, еще одну в предместье Куртрэ и одну в 6-е отделение.
Будущее нам укажет, следует ли еще увеличить эту службу. Опыт, который будет вскоре произведен одновременно в различных кварталах, позволит нам около конца будущего года окончательно высказаться по этому предмету.
Если, как все заставляет предвидеть, результаты будут такими же удовлетворительными, какими они были до настоящего времени — городское управление не будет более нести обременительных расходов на усиление своей ночной полиции и может с уверенностью сказать, что ни в какой местности страны ночная охрана не является так хорошо организованною и надежною, как в Генте.
Примите, Господин Бургомистр, уверение в моей почтительной преданности.
Выражая полную готовность показать свою «четвероногую стражу», г. Ван Веземаель прежде всего высказал, что он не признает тех показных упражнений, того «собачьего цирка», которыми так заинтересовывают публику и особенно газетных репортеров полицейские власти прочих европейских городов, не исключая Парижа, вследствие чего это серьезное служебное дело подчас принимает рекламный характер спорта и даже модного развлечения скучающей на курортах публики. Такого рода именно и было объявленное в июле 1907 года международное состязание в небольшом французском городке Vittel, отчет о котором был напечатан в газетах и куда я также стремился, но не попал, благодаря авторитетному разъяснению г. Van Wesemael об истинном значении подобных показных состязаний.
Поэтому каждому желающему серьезно ознакомиться с практическою постановкою охраны безопасности вверенного попечению гентской полиции населения, — г. Van Wesemael предлагает посвятить целую ночь, так как иначе, как на постах, он никаких маневров своих собак не показывает, а службу они несут только ночью.
В половине десятого вечером к подъезду Hotel de la Poste, где я остановился, подкатила карета начальника полиции, заехавшего за мною в сопровождении своего секретаря. Оставалось лишь последовать любезному приглашению и мы втроем отправились в объезд города на всю ночь. Первый наш визит был в центральный собачник. Здесь все принарядилось, смотритель его г. Де-Мейер был в новом мундире, явившиеся за собаками стражники стояли в строю и выпускаемые по очереди из клеток псы, казалось, сознавали торжественность этой минуты: ведь их — гордость и главную теперь достопримечательность Гента, — сам г. Ван Веземаель демонстрирует иностранному гостю с далекого русского севера! Стражники отдали честь, главный коммисар приподнял в ответ свой цилиндр, и, хотя не было того раскатистого ответа на приветствие начальства, которым отличаются наши русские команды, но едва открыли первую клетку — как вся стая овчарок залилась, по-вчерашнему, не менее раскатистым пронзительным визгом и лаем, под аккомпанимент которого мы наскоро осмотрели весь собачник, начиная с металлических клеток на дворе, где и в холод и в зной проводят «свободное от службы время» собаки, до скромной квартиры в 2 комнатки смотрителя, при чем г-жа Де-Мейер заботливо напомнила г. Ван Веземаель, что нужно поделиться с любознательным иностранцем и радостным в собачнике событием: ощенилась сука овчарка и попечительная смотрительница с видимым удовольствием показывала нам окруженную своими приплодом одну из старослужащих сторожевых собак.
Стражники с собаками уже разошлись, спешим и мы на посты, тем более, что путь нам предстоит на далекие окраины города. Дорогою г. Ван Веземаель дополняет свою утреннюю лекцию, и мало по малу я усваиваю весь, так сказать, катехизис этой отрасли полицейской службы, основные положения которого приняты теперь всеми применяющими сторожевых и защитных собак полицейскими учреждениями. Хотя многое из этого «катехизиса» излагалось в приведенных в моей брошюре «Полицейские собаки» (выпуск 1) выдержках из иностранных журналов, но полагаю не лишним вкратце здесь указать, в чем по мнению г. Van Wesemael заключается главный залог успеха — «ключ» к дрессировке полицейских собак. Прежде всего — собака, предназначаемая к полицейской службы, должна быть выбрана по возможности, из числа таких, предки которой несли подобную сторожевую службу, и из наиболее пригодной для этой цели породы, ибо влияние наследственности в развитии специальных качеств собак — огромное. Такою общепринятою наилучшею породою для полицейской службы в Западной Европе считается