тебя при себе, чтобы знать, где ты находишься.
Поллианна ахнула.
– С вами? В вашей постели? – восторженно вскричала она. – О, тётя Полли, тётя Полли, как же вы добры! Я так мечтала, что когда-нибудь буду спать с кем-то близким, знаете, не с какой-нибудь дамой из прихода. Но у меня были только они. Ну надо же! Как я рада, что эти сетки ещё не привезли! А вы?
Ответа не последовало. Мисс Полли шла впереди твёрдым шагом, но чувствовала себя, по правде говоря, странно беспомощной. Уже в третий раз после приезда Поллианны мисс Полли наказывала её – и в третий раз она сталкивалась с тем удивительным фактом, что наказание воспринималось этим ребёнком как особая награда. Неудивительно, что тётя Полли была в замешательстве.
Глава 8. Поллианна идёт в гости
В скором времени жизнь в имении Харрингтонов более-менее упорядочилась – хотя порядок этот был не совсем такой, какой изначально надеялась установить мисс Полли. Да, Поллианна шила, занималась музыкой, читала вслух и училась готовить, но она не посвящала этому столько часов, сколько было задумано. И у неё было больше времени, чтобы «просто жить», как она это называла, поскольку почти каждый день с двух до шести она была предоставлена самой себе и могла делать всё, что ей вздумается – при условии, что определённых вещей, запрещённых тётей Полли, она делать не станет.
Трудно сказать, почему девочке дали столько свободного времени – чтобы Поллианна отдохнула от работы или чтобы тётя Полли отдохнула от Поллианны. Но в те первые июльские деньки у мисс Полли определённо ещё не раз был повод воскликнуть: «Что за удивительный ребёнок!», а после ежедневных уроков чтения и шитья мисс Полли чувствовала себя совершенно вымотанной и обескураженной.
Нэнси в кухне справлялась лучше и не чувствовала ни усталости, ни растерянности. Среды и субботы стали для неё настоящими праздничными днями.
Ни у кого из ближайших соседей Харрингтонов не было детей, с которыми Поллианна могла бы играть. Их дом стоял на окраине деревни, и в соседских домах не было ни мальчиков, ни девочек возраста Поллианны. Однако Поллианну это ничуть не огорчало.
– О, ничего страшного, – говорила она Нэнси. – Мне нравится просто гулять по улицам, смотреть на дома и людей. Я просто люблю людей. А ты, Нэнси?
– Ну, не могу сказать, что люблю их всех… – скупо отозвалась Нэнси.
Почти в каждый погожий день Поллианна выпрашивала какое-нибудь «поручение», чтобы иметь возможность прогуляться. Во время этих своих прогулок она часто встречала Мужчину. Про себя она всегда называла его «Мужчина», хоть и могла в тот же день встретить дюжину других мужчин.
Мужчина часто был одет в длинный чёрный плащ и высокий шёлковый цилиндр – две вещи, которые «обычные мужчины» никогда не носили. У него было бледное, чисто выбритое лицо, а из-под шляпы выбивались седые волосы. Он держался прямо, ходил быстрым шагом и всегда был один, отчего Поллианне стало его немного жалко. Вероятно, именно поэтому она с ним однажды заговорила.
– Здравствуйте, сэр. Прекрасный денёк, не так ли? – весело сказала она, приблизившись к нему.
Мужчина огляделся вокруг, потом неуверенно остановился.
– Ты это… мне? – спросил он резким голосом.
– Да, сэр, – просияла Поллианна. – Прекрасный денёк, говорю, правда?
– Эм… О! Хм! – хмыкнул он и зашагал дальше.
Поллианна засмеялась. Мужчина показался ей очень забавным.
На следующий день она увидела его снова.
– Сегодня не такой прекрасный денёк, как вчера, но довольно неплохой, – весело окликнула она его.
– Эм… О! Хм! – снова хмыкнул Мужчина, и Поллианна снова заливисто рассмеялась.
Когда Поллианна в той же манере обратилась к нему в третий раз, Мужчина резко остановился.
– Послушай, дитя, кто ты такая и почему заговариваешь со мной каждый день?
– Я Поллианна Уиттиер, и мне показалось, что вам одиноко. Я так рада, что вы остановились. Теперь мы с вами познакомились, только я пока ещё не знаю вашего имени.
– Ну, знаете… – Мужчина недоговорил и зашагал прочь быстрее, чем прежде.
Привычная улыбка на лице Поллианны сменилась разочарованием.
– Может, он не понял… Это какое-то половинчатое знакомство. Я так и не узнала его имени, – пробубнила она себе под нос и пошла по своим делам.
Сегодня Поллианна несла холодец из телятины для миссис Сноу. Раз в неделю мисс Полли всегда отправляла что-нибудь миссис Сноу. Она говорила, что это её долг, поскольку миссис Сноу была бедной, больной, да к тому же прихожанкой её церкви – так что заботиться о ней было долгом всех прихожан. Свой долг мисс Полли обычно исполняла по четвергам, но не лично, а отправляя к миссис Сноу Нэнси. Сегодня Поллианна выпросила это поручение для себя, и Нэнси сразу же согласилась, получив разрешение у мисс Полли.
– Как я рада избавиться от этого дела, – заявила Нэнси Поллианне, оставшись с ней наедине, – хотя мне и жалко сваливать работу на вас, бедное дитя, правда, правда!
– Но я с радостью сделаю это, Нэнси.
– Ну, это вряд ли… сходите к ней один разок и больше не захочется, – предрекла Нэнси с кислой миной.
– Но почему?
– Потому что никому не хочется. Если бы не из жалости, к ней бы ни одна живая душа за целый день близко не подошла, такая она сварливая. Мне только дочь её жалко, которой за ней ходить приходится.
– Но почему, Нэнси?
Нэнси лишь пожала плечами.
– Ну, если в двух словах, по её мнению, всё, что бы ни делалось, делается не так. Даже дни недели у неё вечно не те, что надо. В понедельник она обязательно скажет, мол, лучше бы было воскресенье; и коли ты принесёшь ей холодец, будь уверена, она скажет, что хочет курицу – а принесёшь курицу, скажет, подавай ей бараний бульон!
– Какая забавная женщина, – засмеялась Поллианна. – Мне бы хотелось с ней увидеться. Она, должно быть, необычная, не такая, как все. Я люблю необычных людей.
– Ишь! Ну, миссис Сноу точно не такая, как все – что для всех, я думаю, к лучшему, – мрачно заключила Нэнси.
Поллианна думала об этих словах, когда подошла к воротам ветхого домика. Её глаза сияли в предвкушении встречи с «необычной» миссис Сноу.
Поллианна постучала. Дверь открыла девушка усталого вида, с бледным лицом.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Поллианна. – Я от мисс Полли Харрингтон и хочу увидеть миссис Сноу, пожалуйста.
– Что ж, ты первая, кто хочет её увидеть, – проворчала девушка себе под нос, но Поллианна этого не услышала. Девушка повернулась и повела её за собой к двери в конце коридора.
Когда девушка впустила её в комнату больной и закрыла дверь, Поллианна поморгала немного, дожидаясь, пока глаза привыкнут к сумраку. Постепенно она разглядела слабо очерченный силуэт женщины, полусидящей в кровати напротив двери. Поллианна приблизилась к ней.
– Как поживаете, миссис Сноу? Тётя Полли надеется, что сегодня вы хорошо себя чувствуете, она послала вам немного холодца.
– Неужели! Холодец? – капризно пробурчала женщина. – Я, конечно, очень признательна, но я надеялась, что сегодня будет бараний бульон.
Поллианна слегка нахмурилась.
– Но я думала, что вы хотите курицу, когда вам приносят холодец, – сказала она.
– Что? – Голос женщины стал резким.
– Нет-нет, ничего, – поспешно извинилась Поллианна, – да и какая разница. Просто Нэнси сказала, что когда вам приносят холодец, вы хотите курицу, а когда приносят курицу, вы хотите бараньего бульона – хотя, может быть, Нэнси перепутала.
Больная приподнялась и села прямо – большая редкость для неё, хотя Поллианна об этом не знала.
– Ну, маленькая мисс Дерзость, кто ты такая? – требовательно спросила она.
Поллианна весело засмеялась.
– О, меня зовут не так, миссис Сноу, и я очень этому рада! Это было бы ещё хуже, чем Хипзиба, правда? Я Поллианна Уиттиер, племянница мисс Полли Харрингтон, и я приехала к ней жить. Вот почему сегодня я принесла вам холодец.
Поначалу больная слушала с интересом, но при упоминании холодца снова равнодушно откинулась на подушку.
– Очень хорошо, спасибо. Твоя тётя, разумеется, очень добра, но нынче утром у меня почти нет аппетита, и я хотела баранины… – Она вдруг осеклась, затем продолжила, сменив тему разговора: – Прошлой ночью я глаз не сомкнула ни на минуту!
– О, вот бы мне так, – вздохнула Поллианна, поставила холодец на маленькую тумбочку и удобно устроилась на ближайшем стуле. – Столько времени пропадает даром на сон! Вы так не думаете?
– Пропадает даром… на сон! – воскликнула больная.
– Да, когда можно просто жить, знаете. Так жалко, что мы не можем жить и по ночам тоже.
И снова женщина подтянулась и села прямо в постели.
– Экий ты удивительный ребёнок! – воскликнула она. – Подойди-ка к тому окну и подними занавеску, – велела она. – Я хочу посмотреть на тебя!
Поллианна поднялась на ноги с неловким смешком.
– Ох, но ведь тогда вы увидите мои веснушки, – с грустью вздохнула она, подходя к окну. – А я так радовалась, что в полутьме вам их не видно. Ну вот! Теперь вы… О! – Обернувшись к кровати, она восторженно перебила сама себя: – Я так рада, что вы захотели посмотреть на меня, потому что теперь и я вижу вас! Мне не говорили, что вы такая красивая!
– Я? Красивая? – горько усмехнулась женщина.
– Ну да. Разве вы не знали? – удивилась Поллианна.
– Нет, не знала, – сухо ответила миссис Сноу. Она жила на свете сорок лет и пятнадцать из них так сильно желала, чтобы всё в её жизни было иначе, что совсем не радовалась тому, что у неё есть.
– О, у вас такие большие тёмные глаза и чёрные вьющиеся волосы, – ворковала Поллианна. – Обожаю чёрные кудри. У меня будут такие, когда я попаду на небеса. А ещё у вас румянец на щеках. Миссис Сноу, вы правда красивая! Вы наверняка это поняли бы, посмотревшись в зеркало.
– Зеркало! – раздражённо сказала больная, падая обратно на подушку. – Да уж, я теперь не часто прихорашиваюсь перед зеркалом – да и ты бы не стала, если бы лежала пластом, как я!