От этих слов у Поллианны захватило дух.
– Правда?! Вы видели мою мамочку, когда… когда она была ещё маленьким земным, а не небесным ангелом? Ах, пожалуйста, расскажите же мне о ней!
И Поллианна, стоявшая рядом со стариком на дорожке, тотчас взяла и уселась прямо на землю, приготовившись слушать.
Но тут из дома донёсся звонок, а буквально в следующее мгновение через чёрный ход выскочила Нэнси и помчалась к ней.
– Мисс Поллианна, вам следует запомнить, что звонок означает завтрак. Или обед. Или ужин, – задыхаясь, выпалила она и, крепко взяв Поллианну за руку, решительно подняла её с земли и потащила в дом. – Но одну вещь я могу вам сказать наверняка: всякий раз, как только вы его услышите, где бы вы ни были, бросайте всё и стремглав бегите в столовую! А иначе… А иначе нам с вами будет такая взбучка, что у нас потом просто мозгов не хватит придумать, чему здесь можно радоваться! – закончила она, загоняя Поллианну в дом, как строптивую курицу в курятник.
Первые пять минут завтрака прошли в полном молчании. Затем Мисс Полли, до этого неблагосклонно наблюдавшая за парой носившихся над столом легкокрылых созданий, сурово спросила:
– Нэнси, откуда взялись эти мухи?
– Я не знаю, мэм. На кухне нет ни единой.
Дело в том, что вчера Нэнси слишком переволновалась, чтобы заметить открытые окна в комнате Поллианны.
– Наверное, это мои мухи, тётя Полли, – ангельским голоском заметила малышка. – Я сегодня проснулась и сразу увидела, как их на чердаке было много и как они там развлекались…
Вошедшая было с горячими оладьями Нэнси, позабыв поставить тарелку, выбежала прочь.
– Как ваши? – только и смогла выдавить из себя Мисс Полли. – Что вы имеете в виду? Откуда они взялись?
– Ну, я думаю, что мухи, конечно же, берутся с улицы, тётя Полли. Они влетают через окна. Просто я видела, как они влетели, вот и всё!
– Вы видели! То есть, вы хотите сказать, что открывали окна без сеток?!
– Ну да. Там ведь нет никаких сеток, тётя Полли!
В этот момент Нэнси снова вошла с оладьями. Лицо её раскраснелось, но было очень серьёзно.
– Нэнси, – сурово приказала её госпожа, – будьте добры, оставьте в покое эти оладьи. Подите немедленно в комнату Поллианны и закройте там все окна! И двери тоже! Попозже, когда ваши утренние обязанности будут завершены, потрудитесь взять мухобойку и уничтожить мух во всех комнатах. И упаси вас Бог пропустить хотя бы одну!
Своей племяннице она сказала:
– Поллианна, я уже заказала сетки для ваших окон. Безусловно, я прекрасно знала, что сделать это является моим долгом. Однако сдаётся мне, что выо своём долге напрочь забыли!
– Я о моём… долге? – удивлённо распахнула глаза Поллианна.
– Да, именно так. Разумеется, теперь стоят тёплые дни, но я считаю, что ваш долг состоит в том, чтобы держать окна закрытыми, пока не поставят сетки. Мухи, Поллианна, не только грязны и надоедливы, они также чрезвычайно опасны для здоровья. После завтрака я дам вам прочесть небольшую книжицу на эту тему.
– Книжицу? Ах, спасибо вам, тётя Полли! Я так люблю читать!
Мисс Полли испустила вздох и поджала губы. Поллианна, увидев её суровое лицо, не на шутку задумалась.
– Разумеется, мне очень жаль, что я позабыла о своём долге, тётя Полли, – робко извинилась она. – Я больше не буду открывать окна.
Но тётя ей не ответила. Собственно говоря, она не проронила ни слова до самого конца завтрака. Затем, уже в гостиной, она встала, подошла к книжному шкафу и, вытащив оттуда небольшую брошюрку, подошла к своей племяннице.
– Вот статья, о которой я вам говорила, Поллианна. Я желаю, чтобы вы тотчас поднялись к себе и внимательно её прочли. Я подойду через полчаса смотреть ваши вещи.
Поллианна, чей взгляд упал на фотоснимок во много раз увеличенной под микроскопом мушиной головы, радостно воскликнула:
– Ах, благодарю вас, тётя Полли!
И в следующий момент она, хлопнув дверью, вприпрыжку выбежала из комнаты.
Мисс Полли нахмурилась, а затем, секунду подумав, величественной походкой пересекла комнату и открыла дверь; но Поллианны уже и след простыл, и только где-то высоко на чердачной лестнице слышно было, как она взбегает вверх по ступенькам.
А когда через полчаса преисполненная суровости и чувства долга Мисс Полли поднялась на чердак и вошла к своей племяннице в комнату, её ожидал настоящий шквал эмоций:
– Ах, тётя Полли, никогда в своей жизни я не видывала ничего прекраснее и интереснее! Как я рада, что вы дали мне эту книжицу! Я отродясь не думала, что мухи могут переносить на своих крошечных лапках такую пропасть всякой всячины и что…
– Довольно, Поллианна, – с достоинством изрекла тётя Полли. – А теперь будьте так добры, достаньте из шкафа все ваши платья, я должна на них посмотреть. Разумеется, всё то, что вам не подходит, я отдам Салливэнам.
Поллианна, с явной неохотой отложив брошюру, подошла к шкафу.
– Боюсь, вам они понравятся ещё меньше, чем дамам из комитета. Даже они часто говаривали, что им за меня стыдно, – вздохнула она. – Но что поделаешь: в последнее время среди пожертвований нам попадались всё больше мальчишечьи, а то и вообще взрослые вещи, и… А вам когда-нибудь приходилось одеваться из церковных пожертвований, тётя Полли?
Увидев разъярённое лицо своей тёти, Поллианна тотчас исправилась:
– Ах, да, конечно же, нет, тётя Полли! – поспешно сказала она, густо покраснев. – Я позабыла: людям, у которых много денег, пожертвования не нужны. Но видите ли, я просто порой как бы забываю, что у вас много денег, особенно когда я здесь, в этой комнате…
Мисс Полли буквально онемела от негодования. А Поллианна, в счастливом неведении того, что она только что сболтнула нечто в высшей степени оскорбительное, как ни в чём ни бывало продолжала:
– Так вот, я как раз собиралась вам сказать, что никогда невозможно угадать, что тебе попадётся. Но наверняка это будет совсем не то, чего тебе хочется – даже если говоришь себе, что всё равно ничего не получится… А ещё очень часто нам попадались такие пожертвования, с которыми просто невозможно было играть в нашу игру, потому что мы с папой…
Поллианна в последний момент вспомнила, что тётя строго запретила ей говорить о папе. И чтобы замять неловкость, она побыстрее открыла шкаф и вытащила оттуда целую охапку платьев.
– Они все такие некрасивые, – всхлипнула малышка, – а нового чёрного мне не купили, потому что в церковь нужен был красный ковёр; но больше у меня ничего нет.
Мисс Полли кончиками пальцев перебирала разношёрстные вещи, которые могли принадлежать кому угодно, но только не Поллианне. Затем она подошла к комоду и почтила далеко не благосклонным вниманием лежавшее там бельё.
– То, что самое новое, я надела, – не без волнения призналась Поллианна. – Дамы из благотворительного комитета всё-таки купили мне один комплект, в котором всё сразу. Миссис Джонс – она президент – сказала, что он будет приобретён, даже если самим дамам придётся стучать башмаками по голому полу до самой смерти. Но им не придётся. Дело в том, что Мистер Уайт очень не любит стука башмаков. Миссис Уайт говорит, что у него нервы. И все думают, что он вот-вот отстегнёт кругленькую сумму на покупку этого ковра – ну, вы поняли, из-за нервов. Ну, а я думаю, что он должен радоваться, потому что у него не только нервы, но и деньги, правда?
Мисс Полли слушала очень рассеянно. Закончив перебирать вещи, она несколько неожиданно спросила:
– Вы, разумеется, посещали школу, Поллианна?
– Конечно, тётя Полли. А ещё па… то есть, меня также немного учили дома.
Мисс Полли нахмурилась.
– Очень хорошо. Разумеется, осенью вы начнёте посещать школу здесь. Мистер Холл, весьма достойный наставник этого заведения, определит вас в класс, соответствующий вашим познаниям. А до этого вы будете ежедневно по полчаса читать мне вслух.
– Я очень люблю читать. Но если вам будет утомительно меня слушать, то я могу с радостью читать про себя – честное слово, тётя Полли! И мне даже ни капельки не придётся стараться, чтобы этому радоваться, ведь про себя читать намного лучше, чем вслух, потому что иногда попадаются такие огромные слова, понимаете…
– Кто бы сомневался, – не без иронии согласилась Мисс Полли. – А теперь скажите: вы обучались музыке?
– Да, немного. Вообще-то мне не очень нравится, как я играю. Мне больше нравится, когда играют другие. Я немножко занималась на пианино. Меня учила Мисс Грей, она играет в церкви. Но я уже почти всё позабыла, тётя Полли. Честное слово.
– Вполне вам верю, – слегка подняв брови, заметила тётя Полли. – Однако я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы вы надлежащим образом изучили хотя бы основы музыкального искусства. Я надеюсь, вы шьёте?
– Да, мэм, – вздохнула Поллианна. – Дамы из благотворительного комитета учили меня рукоделию. Но это было ужасно. Миссис Джонс считала, что, когда обмётываешь петли, то иголку надо держать не так, как держали другие дамы, а Миссис Уайт настаивала, что сначала необходимо овладеть швом «за иголку», а затем уж и подрубочными швами. Ну, а Миссис Хэрримэн вообще была категорически против заплат и штопанья!
– В дальнейшем вы более не столкнётесь с подобными трудностями, Поллианна. Само собой разумеется, что шитью я буду обучать вас сама. Я полагаю, готовить вы тоже не умеете?
Поллианна вдруг рассмеялась.
– Дело в том, что как раз этим летом дамы только-только начали обучать меня кулинарии, но, к сожалению, мы очень мало чего успели. Из-за готовки они ссорились ещё больше, чем из-за шитья! Сперва они собирались научить меня печь хлеб, но у каждой из них был свой собственный рецепт, и однажды, здорово перессорившись на одном из рукодельных вечеров, они в конце концов решили, что я должна буду посещать их по очереди в течение недели, и они будут учить меня каждая на своей кухне. Сперва я научилась делать торт с инжиром, потом – шоколадную помадку, а потом… А потом мне пришлось оставить занятия, – и голос её дрогнул.