Полночи бедная Поллианна проплакала и заснула в слезах.
А утром решила взять себя в руки. Пытаясь хоть как-то подбодрить себя, она попробовала вспомнить свою игру и найти в происходящем что-нибудь радостное. И тут ей на ум пришли слова Нэнси, сказанные много лет назад: «Если в целом мире найдутся люди, не способные к вашей игре, то это, конечно, поссорившиеся друг с другом влюблённые!»
«Но ведь я и Джимми не поссорившиеся влюблённые, – рассуждала расстроенная Поллианна. – Наоборот, я искренне стараюсь радоваться тому, что он счастлив и она счастлива, но только…» – Не зная, что подумать, девушка лишь в смущении покачала головой.
Заподозрив, что Джимми и миссис Кэрью неравнодушны друг к другу, Поллианна невольно принялась искать и находить этому одно за другим подтверждение. «Факты» сыпались буквально отовсюду. Любое, даже самое незначительное, обстоятельство девушка истолковывала по-своему. Во-первых, письма, которые миссис Кэрью писала самой Поллианне.
«Я очень часто вижусь с вашим другом, молодым Пендлтоном. Он нравится мне всё больше и больше. И мне до сих пор не даёт покоя странное чувство, что я уже где-то его видела. Надеюсь, когда-нибудь смогу найти этому объяснение…»
Миссис Кэрью то и дело упоминала о Джимми, и это больно ранило Поллианну. У девушки не было сомнений, что отныне Джимми занимает главное место в жизни этой женщины.
Кроме писем подозрениям Поллианны находились и другие подтверждения. Пендлтон-старший, зачастивший к ним в гости, охотно рассказывал о Джимми, его занятиях и жизни в Бостоне. И всегда в его рассказах присутствовала миссис Кэрью. Измученная подозрениями Поллианна часто недоумевала: неужели у мистера Пендлтона нет других тем для разговора, кроме как о Джимми и миссис Кэрью? Он мог говорить о них бесконечно.
Письма от Сэйди Дин также содержали немало упоминаний о Джимми. В частности, о том, как много он теперь помогает миссис Кэрью.
Даже Джемми, который писал Поллианне сравнительно редко, неожиданно подлил масла в огонь.
«Вот, сейчас уже десять вечера, – писал он ей, – а я сижу один и жду, когда миссис Кэрью наконец вернётся домой. Она как обычно задерживается в своём пансионе. У неё там какие-то дела с Пендлтоном-младшим…»
Сам Джимми почти ничего не писал, и бедная девушка пыталась утешать себя мыслью, что «хотя бы ему, Джимми, хорошо».
«Пусть уж лучше он мне совсем ничего не пишет, – с горькой улыбкой говорила она себе, – чем опять рассказывать про свою миссис Кэрью и девушек из пансиона!»
Глава XXVIIКогда даже игра бессильна
День за днём проходила зима. Январь и февраль вьюжили метелями, секли ледяными дождями, а март принёс порывистый ветер, который нет-нет да врывался в старинный дом, свистел сквозняками, хлопал ставнями, скрипел петлями, взвинчивая и без того истрёпанные нервы, которые, казалось, вот-вот лопнут, как слишком туго натянутые струны.
Всё это время Поллианна упорно играла в свою игру. Это давалось ей с огромным трудом, но девушка не отступала. Тётушка Полли, поддавшаяся унынию и совершенно павшая духом, вообще отказывалась участвовать в игре, что ещё больше огорчало девушку. К тому же здоровье миссис Чилтон заметно пошатнулось.
Поллианна всё ещё надеялась на победу в конкурсе. Однако теперь мечтала лишь о том, чтобы получить хотя бы самую маленькую премию. Она продолжала писать рассказы и рассылала их по различным печатным изданиям, но все они в конце концов возвращались с отказами. Это мало-помалу подрывало веру Поллианны в то, что у неё есть литературный талант.
«Как хорошо, что тётушка Полли ничего об этом не знает! – думала она, когда получала очередной вежливый, но решительный отказ редактора газеты или журнала. – Не хватало ей ещё этих огорчений!»
Последнее время вся жизнь Поллианны сосредоточилась на заботе о тётушке, которая вряд ли подозревала, как отчаянно её племянница пытается ей помочь.
Однажды ненастным мартовским днём упала последняя «капля». Как обычно с утра Поллианна высунулась в окно и с тревогой взглянула на пасмурное небо: в такие тёмные дни тётушка бывала особенно не в духе. Стараясь подбодрить себя, девушка замурлыкала себе под нос весёлую песенку и отправилась на кухню готовить завтрак.
– Как насчёт кукурузных оладышек? – поинтересовалась Поллианна, обращаясь к духовке. – Надеюсь, они придутся тётушке по вкусу, а там будет видно…
Через полчаса она постучала в дверь тётушкиной спальни.
– Вы уже встали, мэм? Вот и славно! Даже успели сами причесаться…
– Мне не спалось. Поэтому и поднялась, – устало вздохнула тётушка. – Тебя не дождёшься, пришлось самой причёсываться…
– Но ведь я не знала, что вы уже проснулись, милая тётушка, – стала оправдываться девушка. – Ну ничего, когда вы узнаете, что я вам успела приготовить…
– Какая разница, – хмуро проворчала тётушка. – Посмотри, какая отвратительная погода! Дождь льёт как из ведра почти всю неделю. Уж не знаю, чему тут можно радоваться!
– Так-то оно так, – осторожно сказала Поллианна, поправляя на тётушке кружевной воротничок, – но зато когда после ненастья наконец выглянет солнышко, то-то будет весело!.. Пойдёмте, мэм! Завтрак уже готов. Только посмотрите, что я приготовила…
Однако в это утро тётушку Полли не обрадовали даже кукурузные оладушки. Всё ей было не так, всё не по ней. Во время завтрака на Поллианну обрушилось множество упрёков. В довершение всех бед оказалось, что в комнатке на чердаке протекла крыша и с почты принесли письмо с дурными новостями от управляющего.
Поллианна, по своему обыкновению, отнеслась к неприятностям философски.
– Крыша протекла? Что ж, нужно радоваться, что у нас по крайней мере имеется крыша над головой! – весело заметила она.
Что касается письма, хорошо, что неприятное письмо пришло с задержкой на целую неделю, а то бы вся эта неделя была безнадёжно испорчена. А так по крайней мере можно радоваться, что она прошла без огорчений. Как бы то ни было, дурные новости в прошлом, и нужно с надеждой смотреть в будущее.
Из-за всех этих неурядиц, к которым прибавились ещё масса других помельче, работа с утра не заладилась, её пришлось отложить до обеда. Пунктуальная тётушка Полли, которая придирчиво следила за распорядком дня, чувствовала себя совершенно разбитой.
– Ах, Поллианна, неужели уже половина четвёртого?! – проворчала она. – Что ты себе думаешь? Ещё постель не заправлена!
– Не беспокойтесь, милая тётушка. Сейчас я мигом всё сделаю…
– Ты что, не слышишь? Только посмотри на часы: уже четвёртый час!
– Ну что, ничего страшного, милая тётушка. Нужно радоваться, что ещё не пятый.
Миссис Чилтон раздражённо поморщилась:
– Всё бы тебе только радоваться!
– Вы никогда не замечали, милая тётушка, – со смехом сказала девушка, – что, когда мы не обращаем внимания на время, всё налаживается само собой? Я сделала это открытие много лет назад, ещё в санатории. Когда выпадали редкие радостные минутки, я просто старалась вообще не смотреть на часы. Вернее, смотрела только на часовую стрелку. Тогда начинало казаться, что время движется медленнее. И наоборот, когда нужно было перетерпеть какие-нибудь болезненные, неприятные процедуры, я нарочно наблюдала только за секундной стрелкой, и тогда начинало казаться, что время идёт немножко быстрее. В общем, я поняла, что время может быть не только моим врагом, но и моим помощником, идти быстрее или медленнее, и это зависит от меня самой… Например, сегодня я слежу только за часовой стрелкой, потому что мне не хочется, чтобы время шло быстрее.
Понимаете? – И ещё раз улыбнувшись тётушке, Поллианна поспешно вышла из комнаты до того, как та успела что-то ответить.
Однако день и правда выдался неудачный, и к вечеру Поллианна выглядела ужасно усталой и бледной, чем ещё больше огорчила тётушку Полли.
– Ах, дитя моё, ты бледная как смерть! – забеспокоилась та. – Что нам делать, ума не приложу! Ещё не хватало, чтобы ты заболела!
– Чепуха, милая тётушка! Я ничуть не больна, – со вздохом возразила Поллианна, усаживаясь на диван. – Я просто немного устала. О, какой уютный и удобный диван! – воскликнула она. – Как хорошо, что я устала, теперь так замечательно можно отдохнуть! Как я рада!..
Тётушка Полли нетерпеливо покачала головой.
– Только и слышу от тебя: «Как я рада, как я рада»! – проворчала она. – Ну конечно, ты рада. Ты всегда найдёшь, чему порадоваться. В жизни не видела такой девушки, как ты. Я, конечно, понимаю, что всё это только игра… – продолжала она, видя на лице племянницы недоуменное выражение. – По-своему, она даже полезная, эта игра. Но всё имеет свои пределы! Ты вечно повторяешь одно и то же: «Как я рада, ведь могло быть гораздо хуже!..» Ей-богу, это начинает действовать мне на нервы, Поллианна! Я была бы тебе очень признательна, если бы ты хотя бы иногда, хотя бы время от времени была чем-то недовольна и расстроена.
– Как так, тётушка? – удивилась Поллианна.
– Очень просто. Попробуй хоть раз, и увидишь!
– Но, тётушка, я ведь… – Поллианна остановилась и, чуть улыбнувшись, вопросительно взглянула на миссис Чилтон, которая уже отвернулась и занялась своими бумагами, не обращая внимания на удивлённую племянницу.
Поллианна устроилась поудобнее на диване и больше не произнесла ни слова. Но на её губах продолжала играть эта странная улыбка.
На следующий день снова зарядил унылый дождь, а в трубе выл и посвистывал северо-восточный ветер. Выглянув в окно, Поллианна невольно вздохнула, но уже в следующую секунду её лицо прояснилось.
– Как хорошо, что… – начала она, но тут хлопнула себя ладонью по губам и усмехнулась. – Ах, боже мой! Совсем забыла! Так и знала, что забуду. Сегодня я хотела вообще ничему не радоваться.
В это утро она не стала печь кукурузных оладий. Начала готовить завтрак, но потом решила сначала заглянуть к тётушке. Миссис Чилтон всё ещё была в постели.