– Полдневного питья?
– Ага, – отвечает Колен, набивая рот пудингом. – Несколько капель эликсира и…
Взрыв, сотрясший всю школу, не дал ему договорить.
Мы повскакивали, и тут на нас посыпалась известка с потолка, а возле главного входа в столовую сразу образовалась пробка из убегающих учеников.
– Это что такое?
– Я тебя выше всего сантиметров на десять, – отозвался Колен. – Откуда мне знать?
Я нахмурился. Не больше, чем на семь сантиметров. Но я не успеваю его поправить: нас захлестывает волна перепуганного народа.
Какой-то парень хватает меня за руку и тащит к одной из боковых дверей; мне удается вырваться за мгновение до того, как он вытащил бы меня на солнце и погубил вконец.
Жоэль словил меня за плечо и прижал к стене, защищая от напора толпы.
– Твоя вуаль в порядке?
Я малость испугался, но тут же убедился, что кожа моя вся прикрыта.
– Да, в порядке.
– Тогда убираемся. И быстро!
– Да что же стряслось? – спрашиваю я на бегу.
– Демон удачи!
Глава 4
– Не понимаю! – мне все еще было тревожно, когда мы добрались до комнаты отдыха для первокурсников. – Демон инугами[8]? В нашей школе?
Часть лица Жоэля такая бледная, что я боюсь, как бы он не упал в обморок. А Колен усердно отряхивает известковую пыль со своих плеч.
– Оборотень, великанша, а теперь еще и демон удачи? – перечисляет Жоэль. – Они решили, что ли, извести нас в этом году?
Я упал в кресло, мои приятели тоже уселись.
– Не называй его демоном, – попросил я Жоэля.
– Почему бы и нет?! Он взорвал дверь!
– Не приписывай этому существу способности, которых у него нет. Это инугами, вот так. И потом, что касается двери и взрыва: никто ничего не знает, не видел.
– Ну, во-первых, известно, что он там был, – Колен начинает считать на пальцах. – Во-вторых, дверь взорвалась. Это по меньшей мере очевидно.
– Ладно, только я не об этом хочу сказать. Может быть, это случилось ненамеренно?
– А то как же, – хихикает Жоэль. – Ты прав. Я к нему имел бы меньше претензий, если бы он меня убил ненарочно.
– Ага, тебя-то можно восстановить, – возмутился Колен. – Немножко таумы, два-три свежих лоскута вместо наиболее поврежденных. А вот из меня получится полное сашими[9].
Я с любопытством поглядел на него.
– Ого, мы тоже можем поиграть словами насчет сирен и рыбы?
Колен чешет в затылке.
– Нет, это только я могу. Такой нюанс.
– Если ты умрешь раньше меня, ты не против, чтобы я забрал твои глаза? – спросил его Жоэль.
– Да ты что! – воскликнул сирен. – Ты это всерьез?
– Не договоримся?
– Нет, ни за что!
– Я всегда предпочитаю сначала спросить, – Жоэль пожал плечами. – Чтобы без недоразумений.
Лич, сменив тему, похлопал меня по колену.
– Итак? Не пора ли заняться?
Он указал взглядом на коробку, которую я все еще крепко держал в руках. Картонная, банальная, на крышке логотип в винтажном стиле и надпись:
«ОГОНЁК БЛУЖДАЮЩИЙ. Набор работы мэтра Кремпкинса. Элементаль – это элементарно!»
Я открыл коробку и изучил ее содержимое: смесь трав, мешочки с землей, восемь камешков, сушеный цветок в конвертике из хлопковой ткани, чаша из переработанного бамбука, руководство по сборке (видимо, переведенное с древнегреческого через гугл, настолько оно невразумительно) и крошечный пластиковый пакетик с тремя пылинками таумы. Я отчетливо ощущаю, что меня надули.
Колен взялся расшифровать инструкцию и читает с нарастающим изумлением:
– «Козу в чашу и смешай песок цветов»?
– Работу гоблинов легко узнать, – пробормотал Жоэль. – Цену взбивают до небес, а товар выдают по минимуму.
– Закон рынка, – решил я поумничать.
Зря. Жоэль вскипел:
– Ага, закон одурачивания. Когда-нибудь это им аукнется, только они не поймут.
Мы с Коленом переглянулись и промолчали, но я сделал заметку на будущее: никогда не заговаривать о гоблинах при Жоэле.
– Как твои дела, приятель? – спросил у него Колен. – У тебя есть все, что нужно для учебного года?
Жоэль покраснел. А поскольку лицо его составлено из лоскутов разной кожи, результат весьма впечатляет.
– Ладно-ладно, простите. Просто ситуация меня бесит. Моя сестра хотела девочку, но из-за цен на тауму собрать ее не удалось.
Собрать девочку.
Я сдержал дрожь и изо всех сил постарался не представлять себе, как семейство личей ищет нужный материал среди трупов детей-полночников, чьи родители не имели средств на покупку места в вампирской крипте.
Я выхватил листок с инструкцией из рук Колена и стал разбираться с формулировками.
– Ты уверен, что не нужно подождать, пока приедет твоя сестра? – спросил Жоэль. – Эта штука стоит целое состояние!
У меня задергалась щека. Лучше умереть.
Я пожал плечами, демонстрируя уверенность.
– Ничего, я справлюсь. Она говорила, это совсем просто. Если не так, разве продавались бы такие наборы, а?
– Это ты так говоришь, потому что не видел, чем кончился первый опыт Самии с тинктурами[10] в прошлом году. Между тем они тоже продавались в виде набора.
Я пропустил его слова мимо ушей. Мой огонек – мой собственный выбор.
– Помяни гарпию… – пробормотал Колен, оглянувшись.
– Ребята! Ребята, ребята, сюда, СЮДА-А-А!
Самия подлетела к нам, воздевая руки под немыслимыми углами.
– Что?! – разозлился Жоэль, в которого она сразу вцепилась и принялась трясти. – Черт побери, ты всегда была такая зануда? Я что-то не припоминаю.
– Ты бы заткнулся! Вы ушли слишком быстро, вы все пропустили!
– Что пропустили?
– Из Полночи прибыли санитары, чтобы забрать раненых, с ума сойти!
– Откуда вдруг санитары? – спросил Колен.
– Были раненые? – одновременно спросил я.
– Ну да! – воскликнула сильно возбужденная Самия, широко улыбаясь. – Там с ума сойти можно, демон снес напрочь стену столовой, представляете?!
– Но почему он это сделал?
– Она, – поправила Самия. – И я не знаю, что с нею сделают. Похоже, какой-то парень наступил ей на ногу, а она разозлилась.
– Ну как же, конечно, не иначе как парень ее раздавил, – пробурчал Колен явно невпопад.
– Ах, так это меня вы называете занудой?!
– Ты говорила о раненых, – перебил я их. – Много?
Самия в последний раз погрозила Жоэлю кулаком и повернулась ко мне.
– Не знаю, в любом случае санитаров Полночи вызвали в первый раз. Там были такие хорошенькие, и… ЭЙ, НОЭМИ, ПОДОЖДИ!!!
Она сделала полуоборот и, оборвав рассказ на полуслове, растворилась в потоке учеников, выкрикивая имя вампирки, которая, я уверен, пыталась от нее улизнуть.
– Гарпии – это нечто, – поморщился Жоэль.
– По-моему, она миленькая, – заявил Колен.
– Угу, вижу, что от твоих глаз мне пользы не будет. Они явно подслеповаты!
Колен показал ему язык; Жоэль, как мне кажется, от этого зрелища не в восторге.
– Не дури, – парировал сирен. – В любом случае, я решил, что женюсь на волчице.
От удивления я уронил чашу, к счастью, еще пустую.
– Прости, что?!
– Я на ней женюсь, – повторил он.
– Эй, друг, – скривился Жоэль, – Ты ее даже толком не видел!
– Нет, я предчувствую: это та девочка. Единственная волчица в Полночных школах. Она – для меня.
– Откуда ты знаешь, что единственная? – процедил я сквозь зубы, смущенный тем, с каким пылом он упоминает мою родовую врагиню.
– В Полночные школы не принимают только сфинксов и оборотней. Если она здесь, значит, она – исключение из правил. Если она исключение из правил, значит, она – исключительная. А если она исключительная, значит, она – для меня!
Ну вот, мы потеряли Колена.
– Признавайся: затеваешь какую-нибудь глупость? – забеспокоился Жоэль.
Колен рассмеялся.
– Глупость? Ну вот еще! Посмотри на меня.
– Мне достаточно того, что я тебя слышу, – отрезал Жоэль. – И то, что я слышу, звучит как-то не очень здорово.
Сирен не смутился, но ограничился лишь загадочной улыбкой уголками губ. Жоэль, кажется, поверил ему наполовину.
Я, со своей стороны, решил сосредоточиться на творении огонька, и вскоре мы все трое опустились на колени перед низким столиком, чтобы пораскинуть мозгами и понять, как это делается.
– Положи цветок перед камешками, – советует Колен.
– Да, но тут четко сказано, что цветок должен лежать на камешках.
– Кстати, обрати внимание: ты их выложил в неправильном порядке!
– Ах, значит, еще и какой-то порядок должен быть?
– В магии все имеет порядок, – с мягкой насмешкой поучает меня Колен, – смысл и причину.
– Спасибо, великий Штрумпф[11]!
– Великий кто?
Я покраснел.
– Да ладно, никто. Спасибо.
– Странно, что ты до сих пор не обзавелся своим огоньком, – заметил Жоэль.
– Почему же?
Он поставил локти на стол и подпер кулаками подбородок. Из-за этого рот у него слегка растягивается и становится наконец правильным.
– Ну, не знаю. Просто ученики, у которых есть средства, сотворяют себе компаньона намного раньше.
Я попытался всунуть сухой лепесток в пестик маргаритки, знававшей лучшие дни.
– Ага, понятно: у тех учеников нет такой мамаши, как моя.
Жоэль морщится, я вздыхаю. Выйдя замуж за моего отца, мать рассорилась со всем своим семейством. А когда родились мы, Сюзель и я, это возбудило такое любопытство в вампирском сообществе, что наши родители предпочитают избегать в доме каких-либо напоминаний, даже косвенных, о Полночи. Единственное исключение – Улисс, которого мать сотворила еще в юности; он так же неотъемлемо принадлежит ей, как ее глаза цвета галактики. Я знаю, что на стороне Полночи у нас есть родня: родители матери и вдоволь теток, дядьев, кузенов и кузин. Но мы с ними никогда не в