Так слово повернул — что сам его боюсь
У слова будто зуб
У слова будто глаз
и может быть рукой
качнёт оно сейчас
«Папочка ручку мне подарил…»
Папочка ручку мне подарил
Как мне грустно и стыдно
Столько живу столько живу
А что этой ручкой сделал?
Я сам для себя тюрьму сочинил
Я сам для себя и умер
Я этою ручкой могилу отрыл
опасный я выкинул нумер!
«Был я и молодой и здоровый. Да уж нет…»
Был я и молодой и здоровый. Да уж нет
И теперь я немощен милый друг. Я двигаюсь еле
А кто виноват — кто милый друг — кто виноват
Белая природа мой друг. только белая природа
Что ей нужно зачем произвела и родила
Меня смутный облик. неизвестное мясо. смутный облик
Это мясо глядит в окно — расплылось на стуле
Ты дурное мясо дурное дурное
Что я был жил жил жил
У окна в основном проводило мясо время
Пора уж мясу в землю назад. побыл
Откуда пришло туда дурное иди направляйся семя
Из сборника «Некоторые стихотворения»(архив Александра Морозова)
«Тихо-тихо этим летом я проснулся…»
Тихо-тихо этим летом я проснулся
Встал, умывшись, продовольствия покушал
Надушился благовонными духами
И пошёл мягкими шагами
В окончательно спокойное пространство
В окончательно спокойном я пространстве
Увидал ворон висящих
И воронам я сказал гудяще:
«О вороны это утро веще!»
И вороны отвечали мне: «Мы знаем!
Потому висим, а не летаем
Дни твои пойдут — но также спящее
Окончательно спокойное пространство…»
«Птицы — ковровые тени безумных желаний…»
Птицы — ковровые тени безумных желаний
Мимо ваш самочий лёт и экстазность
Утром в погасшем сижу дорогом
Ночь уж свернулась как молоко пожилое
Смешно… ведь едва не мной играло
и едва не жизнь плясала в своё время
на весах… как мясо или как мясо
или как мясо… моя жизнь так была
в таком положении то есть страшном
Невольно я настилаю постели морщины
Счас спать то есть сейчас и видеть сны
Где мертвецы поджигают примус
и чай изготавливают душисто и хорошо
Мне спать… а птицы поехали плакать
«Чёрные мысли летели к далёкому краю…»
Чёрные мысли летели к далёкому краю
Берег виднелся у них как бы у птиц
На берегу сухие деревья находились
И соседствовала вода толстая и старая
Чёрные мысли летели к далёкому краю
Где девочки в шёлковых чулках
С кровью на ручках гуляли…
Они улыбнулись… на чулках цветы шумели
а также травы…
Затылки девочек колыхались впереди
Играла музыка верха
и слышалась музыка низа…
Старик в белой фуфайке
шёл между деревьев вдаль
Как стало известно… деревья даже без листьев
Значит не только сухие… а хуже того
Чёрные мысли летели к далёкому краю:
и десять женщин пронзали себя спицей
и десять мужчин вырезали себе глаз
и пять девочек резали себе шейки
при помощи ржавых ножей…
И десять мужчин вырезали второй глаз
и десять женщин вторично прокалывали себя спицей
они выдёргивали спицу…
и пять девочек резали шейки
и давали лизать кошкам…
Всё это время чёрные мысли
летели к далёкому краю.
«К вам однажды на изобретении…»
К вам однажды на изобретении
Прилетел усатый человек
Он спустился на розовую крышу
Где небу вы подставили герань
Он спустился сапогами топая
Изобретение к трубе он привязал
Душе он вашей преподнёс три слова
В салфетках из мучительных гримас
«Я склонен Вас!» …а вы ему ответили
Жестокая и в маленьких босых ногах
«Вы ноги мои видели заметили…
А вы пришли в звучащих сапогах…»
И постыдясь весь розовый и мокрый
Он выходил и усажался в шар
И высыхать летел летел разбиться
О водную опасность вдалеке…
Театр
Вот поющий и плачущий
Проезжаем мы театр
Там убит актёр страдающий
Да актёром нестрадающим
Зло подробно оно хвалится
И по сцене гордо бегает
Умирал актёр страдательный
С тихой верою печальною
Тот актёр что не страдающий
Он страдальца торопил
Натюрморт
Юхновская пищеварительная тетрадь
Какая кишка что переваривает
Какая розова переробит колбасу
Кака синенька пережжёт овощное
Вот и верёвка где висит кирпич
Вот крова которая лужа есть
Вот бритва от неё слетает голова
А это топор — он оттяпает палец мизинец
Вот пищалка — она запищит ребёнком
Кукла — её можно использовать для жечь
Вот килька — её выбросить в окно
Вон лимон — его покатать…
«Возникли домашние туфли…»
Возникли домашние туфли
Потом возникла ночь
Потом зародились паровозы
А воры стали обрезать сумки
Потом пирожное ели за пирожным
Спали в цветках адаманта
Говорили: риссель равно бритвель
И запивали портвейном низшего запоя
Стояли деревянные деревья в клюквенном соку
Земля улыбалась как маргарин
Было холодно как в мясорубке
Шёл ненормальный в кошачьей шубе
он сам её выдубил
Шла певица из горностая
Шёл ухо-горло-нос
нёс лисий хвост
Плакали и обнимались машины
Стройные куклы навсегда закрывали глаза
Военные люди спали навсегда
«Мы да вы» говорили украшая пушки
Лопатой выкопали ямы
— Тьпфу-тьпфу-тьпфу
плевались через левое плечо
Где ваш творческий ирис?
Где ваша гениальная калитка?
Моя талантливая корзинка
Переносит солнечный свет
А также лунный…
Где-то ехали на железной собаке
и кричали гулкое «Разойдись!»
«Ветер ходит возле Юрика…»
Ветер ходит возле Юрика
Юрик ходит возле ветра
Ночной человек Алик приходит к Юрику
Ночью как ему полагается
Произносит: «Давай дружить!»
И они дружат — то есть вместе умываются
Сажают розы
И размышляют
Кроме них размышляют насекомые
Смеются полевые мыши под луной
Молнию зубов показывая
Прыгает волк
и мысли прыгают с ним
Мысли как вата падают в воздухе…
Юрик и Алик идут в обнимку
Кар-кар-кар! — вороны отвлекают внимание
Юрик и Алик смеются и ловят козу
А пока поймали
Да пока белую козу привязывают
стареют в это самое время
«Склонный к радостному крику…»
Склонный к радостному крику
от природы от природы
я проснулся необычно
очень серо очень тускло
Дождь сиял на небесах
Мне сказали сёстры шёпотом
Дождь сиял всю ночь прошедшую
Я ответил сёстрам «Ах!»
Коридором в это время
Кто-то быстро пробежал
Тёмным нашим коридором
Что-то быстро пробежало
Склонный к радостному крику
Крикнул я: «О гость вернись!»
И услышал я «Хи-хи
Никогда я не вернусь!»
«Это не белый цветик…»
Это не белый цветик
от хладного ветру жмётся
это не тонкий клонится долу
плакает и причитает
Это маленькая малышка
тихонькая Алёнка
умирает от злой болезни
Зачем детей-то природа?
Этому я не согласен!..
Лучше меня возьми-ка
Вон я какой прекрасен…
«Мне сегодня день бы надо песней опеть…»
Мне сегодня день бы надо песней опеть
Ведь мороз же объявился
А у нас тёплым тепло от печи
Мне б сегодня печь бы опеть
Будто это печь мне жизнь так сделала
Я расселся чист и вымыт очень
За большим столом тоскую
Ясной и морозною тоскою
и прозрачной и ничем не чёрной
А народ в окне везёт поспешно угли
Вороны сидят на голых сучьях