Посвящается Александру и Наталье Салнит
Грандиозные морозные
пространства серьёзные
и открытые чистые
поля русские серебристые
Северных людей в снегу жильё
Изба из которой твоё и моё
началось давно по миру шествие
хрустит собака и мягкая шерсть её
возит по снегу и снегом забита
Собака и Богу и людям открыта
Отворяем глаза и видим собаку
гладим. зовём. окликаем по всяку
— Бобик! Шарик! Тобик и Мишка!
Дашка! Помпон! Алевтина и Тишка
Эти животные за нами идут
когда мы на речку на рынок на пруд
и летом в пыли интеллигентские ноги
собаки же резвые в виде подмоги
являют пример нам энергии тела
хвостом помогают. верны нам всецело
А мы им за это и кости. отходы
И мясо для тех кто особой породы
Но мы отошли от избы. полагаю
что там начинается всё что я знаю
Впервые изба и труба и огонь
и ранее бодро осе́дланный конь
Жена молодая и кошка и дети
Вот всё что люблю и приемлю на свете
И дед. и вот бабушка. стол. внуки. внучки
одни веселы а другие как тучки
Но тот из семьи кто весёлый других
собою поддержит кто слабый и тих
Обед за большим деревянным столом
Хлеб дедушка режет хозяйским ножом
и мясо он делит и каждого суп
в лицо ему пустит внушительный клуб
Петрушкой посыпет нам мама наш суп
И дуйте на ложку из трубочкой губ
Весёлое дело. спокойные сны
А ныне такие нам семьи странны
Скорее семья где есть он и она
сыночек один или дочка одна
И пусто у них за столом и нешумно
такая семья поступает неумно
Расширьте свой круг. стол купите большой
Детей нарожайте. с большою семьёй
они вырастают скорее. быстрей
и жить плодотворней и жизнь веселей
А что же касается тайных желаний
на тёмной поляне укромных свиданий
то тут проявляется весь человек
Но сны из окраин у мозга вовек
Вовек не затмят нам заглавного зова
«Плодящая яблонь» Плодиться здорово
А русский пейзаж приближается к маю
А в мае красиво как сбоку так с краю
Внутри же лесов и на мятных полях
идёт человек и травою пропах
Другой человек с одноногой лопатой
Чего-то сажает и солнцем богатый
И труд. и спина. и моркови и лук
и все насекомые. жук и паук
гусеница. мошка. пчела. мухоловка
все сильны здоровы. все прыгают ловко
летают порхают. себя подают
гляди человек — мы красивые тут!
И даже комар — ты не бойся его
укусы к обеду приятны. вольго —
тно наевшись зелёных трав
варёных в огне разнообразных приправ
с коричневым телом сидишь ты горяч
Но дух наступает на тело хоть плачь
И станцией рядом лежащей ты схвачен
посажен в вагон и потащен. где дачи?
уже здесь пески и морщинисты кровли
узбеки в халатах без рыбныя ловли
живут промышляя плоды ближних гор
оттуда потоки бегут с давних пор
Советские ханы в прохладных садах
нагие лежат восклицая «Вах-вах!»
. . . . . . .
Побеги свершают пропащие души
Но разве живут они с нами на суше
Их сфера другая. их мир невидим
и можно и нужно сочувствовать им
«Наши национальные подвиги. гонят немцев на их родину…»
Наши национальные подвиги. гонят немцев на их родину
сорок четвёртый год подгоняет. бьёт танками
и русскими солдатами по хребту немецкого зверя.
Сорок четвёртый год храброй загорелой рукой
схватив множество танковых армий за дула
бьёт немецкого сержанта
который съёжился и меньше стал
Зацветает пышное лето
и шумят полуосвобождённые страны
торчат руины из национальных костюмов
Русский с другими братья́ми
стоит рядом принимая героические позы
То выдвинет подбородок
то грозно сверкнёт очами
то добродушно обнимет белоруса
и всё это на фоне колыхающихся знамён
с территории России свозят в одну кучу
железный лом
мне Лимонову один год.
О лизе
Когда в лугах она лежала
У ней коленочка дрожала
Она ждала себе всегда
Рыбак придёт к ней от пруда
и принесёт часть рыбной ловли
под тень под сень крестьянской кровли
И Лиза благодарною была
Не забывала кровь в ней чья текла
Не забывала про дворянство
Хотя вокруг сидит крестьянство
и грубый молодой мужик
к ней приставать уже привык
Отстань унылый идиот!
Но всё же грела свой живот
Исподтишка хотела всё же
прикосновенья чуждой кожи
Так и тридцатый и тридцать второй
проходит год в туман седой
Земля верти́тся и на ней
верти́тся Лиза. из полей
уж стадо на зиму ушло
в дубовые сараи
и Лиза правду повторяя
гуляет с Прохором назло
и своему дворянству и крестьянству
склоняясь больше к хулиганству
согласно которому нет племени и рода
и отношениям объявлена свобода
И за штаны любого мужика
тащи-тяни внутри горит пока
А в воздухе деревья и зима
на кой всё черт — не приложить ума
Уйти уехать или убежать?
Но более знакомое — лежать
Так всякий русский на диване на кровати
лежит бывало не снимая платий
Боясь крича визжа и плача
или молча и ничего не знача
Какие волки? Что за пустяки!
доносятся призывы от реки
Там во́лков много
Там волко́в полки
А здесь вот этажерка. её полки
Скатёрочка висит до самой чёлки
и обожаемые Леонид Андреев
А. Ка. Толстой и несколько евреев
которые наверно и почти
сказать сумели русское «прости»
Засасывает жизнь смешную Лизу
Зато она не превратилась в шизу
хотя её и мнут простые руки
избавлена она от худшей муки…
Итак вросла… жила и умерла?
Не умерла. мы вечно забегаем
Она живёт а мы о ней не знаем
Дурман-туман над русскою страной
Шумит плотин однообразный строй
Кладут бетон. и нефть с ладони льётся
И бригадир откинув чуб смеётся
Газеты валом валят и студенты
из деревень. отсутствуют моменты
их трения с родным рабочим классом
И лозунги к глазам подходят разом
Стоит народ. читает простодушно
интеллигент зевает. что-то скушно
и как-то так. и как-то так — никак
А сверху неба вечный мутный зрак
«Я верю в учебник ботаники…»
Я верю в учебник ботаники
Ах только лишь там отдохнёшь
Семейство тайнобрачных качается
Семейство амариллисовых тож
«Ах прекрасны Харьковская и Киевская…»
П. Беленку
Ах прекрасны Харьковская и Киевская
губернии
И Херсонская хорошая
Здесь лениво течёт детство
Никто не мешает ему
замедленно протекать
Таракан лёгок и сух
и упадёт не разобьётся
Это детство Пети
Это и моё
Здравствуй Пётр Иваныч
Здравствуй Пётр Иваныч
Здравствуй Пётр Иваныч
Беленок
Простое
Наде Феденистовой
Санечка и Ваня в тоненьких санях
едут меж холмами. шубы на плечах
Молодые люди въехали в село
крыши и заборы снегом занесло
Ах зима седая. Белая зима
В валенках ступая. вышла мать сама
Выбежал папаша. в ватнике всплеснул
Дети мои дети. Или я вздремнул?
Или мне приснилось? Нет нет нет нет!
гулко прокатилось. Выбежал и дед
Вышел и котёнок. Тонкий как шнурок
Вышел Барабашкин. вышла кошка Дашка
выглянул и Бог
из-за низкой тучи. Для простых людей
он устроил тут же водочки и щей
Сразу же позвали Яшку-музыканта
накормили. дали. чудного таланта
Сразу от соседей Машенька пришла
милая смеялась. пальчики сплела
Санечка и Ваня где-то из саней
достали угощенье. подарки поскорей
Раздаются звуки музыки смешной
чокаются рюмки. Ой-йойой-йойой!
Снег спадает чисто. День легко бежит
Лишь через неделю ехать надлежит
«Опять останешься один на один…»
Опять останешься один на один
от женщины освобождён
опять понимаешь Аллана По
и всякий его рассказ
опять тебя Гамсун своей рукой
в юность твою ведёт
Стоишь на Сретенке рот открыв
и с зуба слюна течёт
Дождь по утрам. ты сидишь в кино
Тёмный его буфет
Он посещал кино «Уран»
несколько странных лет
Поднял воротник и идёшь не спеша
лицо заливает дождь