Вера Синякова родилась в 1896 году. Училась в музыкальном училище и художественной студии. Примерно в 1916 году вышла замуж за поэта Григория Николаевича Петникова. Следующим её мужем стал писатель Семён Григорьевич Гехт.
Николай Асеев в 1956 году посвятил сёстрам Синяковым стихотворение «Пять сестёр».
Поэма Хлебникова «Три сестры» посвящена трём из сестёр Синяковых — Надежде, Марии и Вере.
«Из Харькова великий Татлин». Владимир Евграфович Татлин (1885–1953) — русский и советский живописец, график, дизайнер и художник театра.
«Из Харькова приехал Аверченко». Аркадий Тимофеевич Аверченко (1880–1925) — писатель, сатирик, театральный критик. В начале 1900-х годов он переезжает в Харьков, где 31 октября 1903 года в газете «Южный край» появляется его первый рассказ. В январе 1908 года из Харькова переезжает в Санкт-Петербург.
«Из Харькова Помяловский и слово “ракло”». Николай Герасимович Помяловский (1835–1863) — писатель. Здесь у Лимонова ошибка. Помяловский родился в семействе дьякона петербургской малоохтенской кладбищенской церкви. Восьми лет был определён в Александро-Невское духовное училище, которое впоследствии и было им описано в знаменитых «Очерках бурсы». Ракло — мелкий воришка.
«Из Харькова Брусиловский». Анатолий Рафаилович Брусиловский — художник. См. комментарии к идиллии «Золотой век».
«Харьковский послевоенный вокзал приказал / Построить Сталин». Иосиф Виссарионович Сталин (настоящая фамилия — Джугашвили, 1878–1953) — профессиональный революционер, советский государственный, политический, партийный и военный деятель. Отношение Лимонова к Сталину не претерпевало существенных изменений. В качестве примера — интервью радиостанции «Эхо Москвы»:
Ведущая: А по поводу Сталина вас спрашивали…
Э. Лимонов: Ой, не надо по поводу Сталина… есть вещи, на которые я не хочу отвечать, я не хочу быть среди этих охламонов, которые постоянно беседуют на эти темы. На мой взгляд, это прошлое. Надо перестать дискутировать о роли Сталина… Надо жить сегодняшним и понимать, что у нас сейчас власть использует тот же ГУЛАГ и говорит: смотрите, был ГУЛАГ. Слушайте, вы устроили такое. Я был за кулисами сегодняшней жизни, я был в этих тюрьмах. В трёх сидел. И в лагере сидел. Это не ГУЛАГ, но это достаточно кошмарно, чтобы обыватель просыпался в холодном поту. Перестань думать о Сталине, остолоп, посмотри, что тебя окружает, обыватель. Это небольшое утешение, что Сталин был… Ну естественно, он тиран и, естественно, великий человек.
Ведущая: Так великий человек или тиран?
Э. Лимонов: Это одно и то же часто. Вы не заметили? Наполеон — пример. И много примеров.
Сталин упоминается во многих публицистических работах Лимонова, в стихотворениях «Крым» («Вы помните того индеица…») из сборника «Мой отрицательный герой», «Love II» из сборника «Ноль часов», “Какое облако в окне!..» из сборника «Мальчик, беги!», «Сижу как Сталин над страной…», «Ветер Истории дует в глаза…» из сборника «…А старый пират».
«Из Харькова Борис Слуцкий». Борис Абрамович Слуцкий (1919–1986) — русский поэт. Какое-то время действительно учился и жил в Харькове, откуда и переехал в Москву. Высоко ценил поэзию молодого Лимонова.
«…Бурич». Владимир Петрович Бурич (1932–1994) — русский поэт. Вырос в Харькове.
«…Поженян». Григорий Михайлович Поженян (1922–2005) — поэт, писатель.
«…из Харькова приехал Даниэль / тот что Даниэль и Синявский/». Юлий Маркович Даниэль (псевдоним — Николай Аржак, 1925–1988) — советский поэт, прозаик, переводчик, диссидент. Учился в Харьковском университете, затем в Московском педагогическом институте. Андрей Донатович Синявский (литературный псевдоним — Абрам Терц, 1925–1997) — литературовед, писатель, литературный критик. В Париже, в 1980-х годах, Синявский и его жена Мария Розанова (р. 1929) издавали книги Лимонова в своём издательстве «Синтаксис». В «Книге мёртвых» Андрею Синявскому посвящён очерк «Там вдали, за бугром».
«О Харькове Евтушенко написал “Град в Харькове”». Имеет смысл привести несколько строчек из этого стихотворения (1961): «В граде Харькове — град. / Крупен град, как виноград. / Он танцует у оград, / Пританцовывает! / Он шустёр и шаловат, / И сам чёрт ему не брат. / В губы градины летят — / Леденцовые!»
«…о Сабурке Хлебников написал многие стихи».
«…в Харькове остались и погибли /в переносном / такие таланты как Мотрич. Мелехов. Иванов. Горюнов. Кучуков».
Анатолий Мелехов (1940–2009) — приятель харьковского периода, учился на филологическом факультете Харьковского университета и подрабатывал по ночам дежурным в котельной многоэтажного дома. Дальнейший его жизненный путь Лимонов описывает в очерке «Толик» («Книга мертвых-2. Некрологи»).
Леонид Иванов — приятель харьковского периода. Подробно Лимонов писал о нём в романе «Молодой негодяй»: «Лёнька любит свою “Ниночку”. Очень любит. Лёнька парень надёжный. Правда, какой-то второсортный. Вроде бы и неглупый, и знает литературу не хуже Мелехова, и умеет приподнято и энергично болтать, чуть скосив рот в сторону, а вот, однако, “пропащая сила”. Выражение это, кажется, пришло к Эду из лексикона неизвестного прогрессивного русского критика 19-го века. Может быть, Белинского, Эд точно не помнит. Имеется в виду, что в Лёньке есть сила, он и рисует хорошо, и пишет неплохую прозу, а вот всё равно сила эта пропадает в Лёньке, Лёнька как бы зарыл “талант свой в землю”. Даже в Харькове, где легко прослыть творческим человеком, Лёнька не прослыл ни “художником”, ни “писателем”. Лёнька Иванов, и всё тут. Без звания».
Николай Горюнов (1943–1989), он же Кадик, «почтальоншин сын», — друг по харьковскому периоду. Лимонов писал о нём в романе «Подросток Савенко»: «Отца у него нет, во всяком случае мать Эди-бэби Раиса Фёдоровна никогда не слышала об отце Кадика, и никто другой не слышал, а вот почтальоншу тётю Клаву, она разносит письма “на нашей” — нечётной стороне Салтовского шоссе, знают все. Маленькая, как бы испуганная чем-то женщина. Злые языки утверждают, что Кадик бьёт свою мать. “Здоровый кобель отмахал, — говорят злые языки, — пятнадцать лет, а такой бугай откормленный. Рад, что отца у него нет, над матерью измывается”. Эди знает, что Кадик не бьёт свою мать, ругаются они очень, это да. Эди-бэби любит Кадика, хотя и чуть-чуть над ним подсмеивается. “Кадик” — ненормальное, синтетическое имя, которое Колька сам придумал себе от американского названия автомобиля — “кадиллак”, конечно, немножко пижонски звучит, но Кадик с малых лет отирается с “лабухами” — с джазовыми музыкантами, ему простительно».
Юрий Кучуков — художник, приятель харьковского периода. Лимонов писал о нём в «Молодом негодяе»: «…все в один голос утверждают вокруг, что Кучуков — гений. И нелегко раздающий подобные награды Милославский, и Мотрич — самовлюблённый и, в сущности, недобрый к другим, и Басов, может быть ослеплённый близостью своего друга. Миша поселил Кучукова у себя. Отец и мать Юрки якобы сожгли его холсты и пытаются посадить его в сумасшедший дом, посему он теперь приёмный Басов. Басовы теперь — это Миша Басов, Кучуков и младшая сестра Миши — Наташа. В маленькой квартирке Басовых родители — интеллигентная мама, дочь профессора, интеллигентный и, по-видимому, чудовищно безвольный папа и болезненная красавица Наташа — все ходят на цыпочках вокруг желтолицего гения. А гений ежедневно малюет на больших, крупнее человека размером, холстах таких же желтолицых, как он сам, мужчин и женщин. Обычно на болотно-зелёном, как свитер Эда, фоне».
Также см. о Мелехове и Иванове комментарии к стихотворению «Я всё жду — счас откроются двери…».
«Покончил с собой поэт Беседин». Аркадий Беседин — поэт, переводчик, приятель харьковского периода. См. комментарии к стихотворению «Я всё жду — счас откроются двери…».
«Повесился / Видченко». Видченко — поэт. В «Молодом негодяе» даётся короткая ремарка по его поводу: «…молчаливый алкоголик, крестьянский поэт Витченко (или Видченко), повесившийся ещё до отъезда героя в Москву».
«…попал под трамвай Василь Бондар». Василь Бондарь — поэт. В романе «Молодой негодяй» о нём коротко сказано: «В “Поэзии” [книжный магазин] можно было увидеть и Мотрича, и Аркадия Филатова, и здоровенного дядьку Василия Бондаря, автора книги стихов “Макы на дроту” (выжив в Освенциме, Бондарь впоследствии пьяный погиб под трамваем)».
«Спился Соколов». Соколов подаётся в «Молодом негодяе» как щёголь при деньгах: «Юноша Соколов — франт. На шее у него, несмотря на жару, — бабочка в горошек. Поверх рубашки с короткими рукавами — подтяжки».
«…спился Черевченко». Александр Черевченко — приятель харьковского периода. В романе «Молодой негодяй» о нём есть несколько абзацев: «Весной 1967 года Сашка Черевченко взял Эда с собой в командировку. Почему? Просто по своей прихоти, очевидно. Сашка как раз тогда получил премию Ленинского комсомола и стал специальным корреспондентом киевской газеты “Правда Украины” в Харькове. Чтобы понять значение этого поста, достаточно отметить здесь, что “Правда Украины” — это эквивалент газеты “Правда” на территории Украинской ССР. Сашке только что исполнилось 26 лет. Какие именно нити вдруг связали совсем неофициального Эда Лимонова и сверхофициального Сашку Черевченко, посвятившего последний сборник стихов экипажу крейсера “Дзержинский”, на котором Сашка служил по окончании Севастопольского военно-морского училища и с которого он был комиссован по состоянию здоровья? Большой знак вопроса. Что вообще связывает людей? Взаимная симпатия? <…> Сашка добровольно, как мы увидим, полез в пасть к удаву, согласился послужить привередливому юноше кумиром. В биографии Эдуарда Савенко-Лимонова не раз появлялись уже и будут появляться могучие фигуры как бы старших братьев — указатели пути. Геннадий Гончаренко продержался в кумирах дольше других, но к весне 1967 года Эд уже убедился в Генкиной несомненной слабости. Без кумира Эдуард Лимонов жить не умел. Так Сашка стал его новым старшим братом»