Счастлив тот будет иск, коль и́стец в час чихнет,
Который с кем-нибудь спор в тысячах ведет.
Теперь бессовестный судья еще остался,
210 Который ежели в судьи куды попался,
То в том суде добра всех меньше жди себе,
А портить все дела лишь будет он тебе;
Хоть все судьи тебе на пользу согласятся,
Бессовестный судья как станет противляться,
Один против тебя и всех судей пойдет,
Хотя на целый год глупцом он прослывет,
Как голос от себя ему подать прикажут,
И глупость голосом его ж ему докажут,
И наконец его принудят подписать,
220 И будет принужден назад он голос взять.
Иль можно ли еще в судах порядку быть,
Коль меж собой судей не можно согласить?
Бессовестный судья один испортит дело,
Которое конец счастливый уж имело;
Бессовестной души в угодность лишь своей
Пойдет противу прав и против всех судей,
Оспоривать начнет чего уж все решили
И но законам быть подпиской утвердили,
А он один из них не хочет подписать,
230 Не могши оному причины показать.
Велят ему о том по форме отозваться —
Он вздумает больным на случай тот сказаться,
А дело между тем всё окончанья ждет,
Хоть и́стец, чье оно, меж тем и в гроб пойдет.
И счастие еще, коль, голос он подавши
И глупость в поданном он голосе узнавши,
Свой голос написав, опомнясь, скажет так:
«Отдайте голос мне, пусть на год я дурак».
Или судьи его к подписке той обяжут
И в мненьи поданном невежество докажут.
240 Я б тьму еще судей худых мог описать,
Но нет возможности их всех пересчитать.
И без того про них, где только ни сойдутся,
Беседы ими лишь одними все займутся.
Толкуют уж и так довольно все про них,
Но, кажется, ничто трону́ть не может их.
Сатиры ж пишутся как будто для забавы,
А не затем, чтобы исправить ими нравы.
САТИРА II {*}
Нет, друг мой, мочи нет, я город оставляю
И всё намеренье свое переменяю.
Чтоб место где-нибудь служить себе сыскать,
Уж скучно стало мне здесь больше хлопотать.
Год целый жил я здесь, и жил лишь по-пустому.
Пусть место то не мне достанется — другому,
Кто больше хлопотать умеет моего;
А я благодарю всем сердцем за него.
Досады столько в том и столько огорченья,
10 Что бросить всё пришло и выйти из терпенья.
Уж для меня и то уж скукой мнится быть,
Чтобы по городу поклоны разносить
И, выпуча глаза, пешком или в карете,
Поклоны развозить к боярам на рассвете,
И время в суете столь гнусной провожать,
И беспокоиться, досадовать, скучать.
Скучать, когда куды приедешь ты раненько
Или приедешь ты куды уже поздненько,
Иль что ты принужден часов десяток ждать,
20 Пока боярин твой со сна изволит встать,
И между тем в сенях с лакеями толчися
И, на бесчинства их смотря, хотя взбесися;
И всякому давай лакею ты отчет
И будто на допрос перед судом ответ,
Кто ты таков и что за ну́жду ты имеешь,
Коль прежде знать его ты чести не имеешь,
И тот или другой изволит вопрошать:
«Как вас зовут, сударь, и как про вас сказать?»
А наконец, прождав всё утро ты напрасно,
30 Услышишь для тебя известие прекрасно,
Что барин ныне-де недомогает твой,
И ехать с тем изволь на этот раз домой;
А барин только тем одним недомогает,
Что видеть никого в тот день он не желает.
Наутро ты опять к нему приедешь с тем,
О деле чтоб ему напомянуть своем
И обстоятельно об нем с ним изъясниться,
Но то ж, что было уж, опять с тобой случится.
Так должен ездить ты к нему не раз, не пять,
40 И с чем приедешь ты, с тем отъезжать опять.
Ты в доме всех мышей его узнать успеешь,
А видеть барина всё счастье не имеешь.
Когда ж ты наконец его увидишь раз,
Увидишь ты его лишь только что на час,
Увидишь лишь его совсем уже одету,
Бегущего скоряй чрез комнаты в карету.
В карету он бежит, а ты за ним бежишь
И дело вслед ему свое лишь прокричишь.
А он, чтоб от тебя скоряе отвязаться,
50 Кричит, бежа вперед: «Я стану в том стараться»,
Не ведая и сам, о ком или о чем,
И от тебя с двора долой он съедет с тем.
На следующий день идешь ты в упованьи
Услышать, что твои все сбудутся желаньи;
Но ты ошибся в том, когда сего ты ждал.
Как можно, что о том он вображать бы стал,
О чем душа его никак не знает
И знать за труд себе и пустотой считает?
Он спросит у тебя, не помня ничего,
60 Какое дело ты имеешь до него?
А иногда и то еще с тобой случится,
Что о себе самом вновь должен объясниться
И, кто ты именем и чином, объявить,
А он таки опять изволит то забыть.
Так должен иногда год целый ты таскаться,
Когда чего-нибудь ты станешь домогаться,
Без всех, однако же, успехов и плода;
А сверх того и то случится иногда:
К приказной ежели приедешь ты скотине
70 Покорнейше просить о месте или чине,—
Коль нет с тобой письма от тех, ему кто друг,
Напрасно просишь ты, имей хоть тьму заслуг,
Которы б вместо всех предстателей служили
И сами б за тебя предстателями были.
И благороден быв, — коль душ нет за тобой,—
Хоть в караульщиках поди у будки стой.
Или отставлен быв и места не имея
И будучи лишен деревни от злодея,
Продавшись в рекруты, начни опять служить,
80 Чтоб с чином по миру постыдно не ходить.
Ну! каково тебе всё это показалось?
Чего тебе сказать теперь на то осталось?
Не должно ли, скажи, от иску мне отстать,
Чтоб как-нибудь сует всех этих миновать?
Вот места каково и службы добиваться,
Когда не по миру захочет кто таскаться.
Иль должно взятками, коль ищешь что, успеть,
Или знакомыми больших бояр иметь.
Да взятков-то давать уметь ты должен много,
90 И дело взыскивай с подьячего уж строго.
И в истину, пока не дашь ты ничего,
Не выйдет пути из дела твоего!
Подьячий говорит, и говорит не ложно:
«Нет, сделать этого, суда́рь, никак не можно».
Возможность дела вся лишь в этом состоит,
Когда подьячего чем и́стец подарит.
Ты взяток дашь ему, а он даст обещанье
По делу твоему употребить старанье
И скажет: «Посмотрю, я постараюсь вам».
100 Что ж значит «посмотрю»-то по его словам?
Посмотрит, часто ли давать ему ты станешь.
И счастлив ты, когда давать ты не устанешь,
То дело наконец твое уж как-нибудь
Старанием его пойдет, конечно, в путь.
Но если, давши раз, давать еще не станешь,
И то, что прежде дал, и иск свой потеряешь.
Вот так-то должен ты с подьячим поступать!
Но вобрази тогда, что́ можешь ты начать,
Коль с делом попадешь к кому, кто познатняе
110 И взятки кто берет подьячего важняе?
Тут с осторожностью ты должен поступить
И думать, чем и как пристойней подарить,
В руках которого твой иск тогда случится,
Чтобы за что-нибудь не мог он прогневиться,
Чтоб за обиду он не мог себе почесть,
Что хочешь взятков ты каких ему поднесть,
Которых гнусностью правленье почитает,
И сам он в виде их как взяток не примает.
И для того дай вид подарку своему,
120 Что будто ты дари́шь из дружбы то ему.
Иль прямо поступить коль хочешь ты искусно,
Чтоб подкупление твое не бы́ло гнусно,
То с тем, кому ты свой подарок хочешь дать,
Старайся в карты то ему ты проиграть.
И тут проигрывай, однако, осторожно,
Чтоб видеть с стороны сего не было можно.
Не странно ль и смешно? Убыток ты имей,
Да и иметь его искусно разумей!
Не раз, а часто мне приметить удавалось,
130 Хотя со мной самим того и не случалось,
Что много истцев коль к судье когда найдет, —
К такому судие, кой попросту берет
И коему поднесть без всех затеев можно,
Не поступая так, как с прежним, осторожно,
И и́стец тут тогда случится быть такой,
Который что-нибудь судье принес с собой, —
Как тот товарищей своих пережидает
И от судьи их всех, тревожась, выживает,
Чтоб без свидетелей судье подарок дать
140 И в ленность тем себя судейскую продать.
Сатиру, правда, я тебе изображаю
И с стороны смешной те действа представляю,
Но с чувством ежели в те действия входить,
Уж не смеяться им, а слезы должно лить.
Добро, кому еще достаток позволяет,
Что от того судья подарки принимает,
И правосудие тем должен получить,
Что наперед судью чрез взятки подкупить.
Но бедных зреть вдовиц и сирых беспризренных
150 Иль и́стцев, своего имения лишенных
И не имеющих себя чем пропитать, —
Судье последнее именье отдавать
И к ворота́м его толпа́ми приходящих
И правосудие его себе просящих?
Иной день целый сам без хлеба должен быть,
Чтоб только чем-нибудь судью лишь подарить,
Или последнюю деревню заложити
И судне на то подарков накупити,
Чтоб к помощи себе чрез то судью склонить
160 И правосудие себе тем искупить.
О боже! как престол твой в небе не трясется,
Что правосудие за взятки продается!
И долго ли народ объят твой будет злом,