– Кто-то? – спросил усталый человек. – Вы уверены? Это должна быть девушка, Наташа, высокая, черные вьющиеся волосы.
– Да-да, – сказал Мики, – это она, просто раньше там никого не было, и это как-то неожиданно.
– Наш прокол, – извинился усталый человек. – Мы должны были сообщить заранее. Мы все время обновляем и улучшаем приложение, и в последнее время нам поступило немало жалоб от пользователей, что проецируемые комнаты всегда пустые и это вызывает у них чувство одиночества, так что теперь мы пытаемся добавлять чуть-чуть человеческого присутствия. Служба должна была сообщить вам об изменениях, не понимаю, почему они этого не сделали. Я внесу это в ваш профиль, кто-то получит по голове, я вам обещаю.
– Не надо, – сказал Мики, – реально, не надо. Не надо никому получать по голове, все в порядке. И вообще, может быть, мне сказали, а я забыл. Я же тут, потому что у меня проблемы с памятью.
– Не вопрос, – сказал усталый человек. – Так или иначе, от имени службы поддержки прошу прощения. Так или иначе, это должно улучшать пользовательский опыт, а не пугать пользователей. Нам важно отметить, что в данный момент это бесплатный сервис, но в будущем компания оставляет за собой право потребовать дополнительную плату за человеческое присутствие.
– Плату? – спросил Мики.
– Пока что никто не говорит, что мы будем брать плату, – сказал усталый человек, как будто защищаясь. – Но в будущем мы оставляем за собой такое право. Вы же понимаете, это приносит нам дополнительные расходы и…
– Конечно, – прервал его Мики, – это совершенно понятно. Смоделировать пустую комнату стоит всего ничего, но живого человека…
– Вы все понимаете, – приободрился усталый. – Это сложная история, особенно в таком приложении, где для каждой системы подбирается особый человеческий образ. Так или иначе, если вы почувствуете, что вам это мешает, не стесняйтесь позвонить нам в любой момент. Она как возникла из ниоткуда, так может и исчезнуть.
С появления Наташи время для Мики потекло быстрее. Ну, или медленнее. Зависело от момента. По утрам он просыпался чуть раньше ее и ждал, когда она выпьет свой кофе, а иногда съест тост или хлопья и напишет кому-нибудь сообщение или поговорит по телефону – видимо, с сестрой. Потом Наташа уходила на работу, и время начинало лениться. Тогда Мики пытался что-нибудь вспомнить, а иногда даже немножко рисовал – точнее, заполнял каракулями тетрадь в линеечку, которую нашел в одном из ящиков. Иногда что-нибудь происходило. Однажды на шоссе даже была авария: мотоциклист поскользнулся, и за ним приехала “скорая”. Седой и стройная тоже приезжали время от времени, тискались в машине под деревом и снова уезжали, но в основном Мики просто сидел и ждал, когда вернется Наташа. По вечерам она легко ужинала дома, всегда чем-нибудь простым – кажется, она не очень любила готовить. Ужинала она обычно после душа, босая и одетая только в майку и трусы. Мики смотрел на нее и пытался вспомнить – может, и он когда-то был знаком с кем-нибудь таким. Не с Наташей, с какой-то другой женщиной, у которой волосы были прямее, а ноги не такие красивые, – с женщиной, которую он любил или которая любила его. С женщиной, которая целовала его в губы или опускалась на колени и брала в рот его член, как будто это самое естественное поведение на свете…
Его разбудил телефон. Полусонный Мики снял трубку. Звонила служба поддержки – на этот раз женский голос, скучающий.
– Все в порядке? – спросил голос.
– Да, – сказал Мики, – все прекрасно. Вы просто меня разбудили.
– Прошу прощения, – сказал голос. – Вы под наблюдением, и ваш пульс внезапно участился, так что…
– Мне снился сон, – сказал Мики.
– Плохой сон? – спросил голос, на мгновение потеплев. – Кошмар?
– Нет, – пробормотал Мики, – наоборот.
– Можно спросить, о чем был сон? – спросил голос.
– Простите, – сказал Мики, – это слишком личное. – И повесил трубку.
Наутро, все еще в постели, он подумал, что, может быть, совершил ошибку, что, может быть, ему нельзя так вешать трубку. Вдруг они забеспокоятся за него, там, в службе поддержки, и отменят Наташу, – может быть, даже вообще отключат его от приложения? Может быть, стоит набрать ноль и извиниться, снова сказать, что все в порядке, он просит прощения за то, что повесил трубку, просто звонок разбудил его посреди ночи, и… Приоткрытая дверь в Наташину кухню со скрипом распахнулась. За дверью стояла Наташа в купальном халате и с совершенно мокрыми волосами. Она вошла в комнату Мики с кофейной кружкой в руке.
– Мне показалось, что я тебя слышу, – сказала она и влажно поцеловала Мики в шею. – Вот, я тебе кофе сделала.
Мики что-то промычал; он не знал, что сказать. Отпил кофе. Без молока, полторы ложечки сахара. Точно как он любит. Наташа сунула руку под одеяло и коснулась кончика его члена. Рука Мики задрожала, и он облился горячим кофе. Наташа сбегала на кухню и вернулась с пакетом льда.
– Прости, – сказала она и приложила пакет к тыльной стороне его руки.
– Не за что, – улыбнулся Мики. – Было приятно.
– Ожог-то? – улыбнулась в ответ Наташа. – Потому что если да, я могу привязать тебя к кровати, когда вернусь с работы, надеть свой кожаный костюм и… Прости, прости, я шучу.
Она еще раз влажно поцеловала его, на этот раз в губы, и проверила, как там обожженная рука. Потом глянула на свой мобильник и сказала, что должна бежать.
– Я заканчиваю в шесть, – сказала она. – Ты будешь здесь?
Стоило входной двери захлопнуться, как Мики выскочил из постели и попытался выйти в кухню. Проема не было, только стена, куда проецировалась кухонная дверь, которая теперь была распахнута, а не как все предыдущие недели. Пульсирующий ожог на руке Мики и кружка с желтым солнцем никуда не делись. Два пылающих доказательства, что все, вроде бы случившееся несколько минут назад, действительно случилось. Он набрал ноль, и ему ответил знакомый голос. Усталый человек – сегодня утром он звучал посвежее.
– Мики, – сказал ему усталый, будто старому другу. – Все в порядке? У меня тут написано, что ночью у тебя была тахикардия.
– Все прекрасно, – сказал Мики, – только… Эта Наташа, ты знаешь, из кухни в приложении. Утром она просто… Я понимаю, что это звучит несколько… экстремально, но она прямо вошла в комнату, физически, и говорила со мной.
– Поверить не могу, – сказал усталый, по-настоящему разозлившись. – Только не говори, что тебе и в этот раз не сообщили. Тебе никто не позвонил? Вчера вечером – сказать, что запустили новую фичу?
– Кто-то звонил, – сказал Мики, – но я спал. Может, она и пыталась мне сказать, а я просто был нулевой.
– Ясно, – сказал усталый. – Ты предпочитаешь не жаловаться. Я это уважаю, хотя такие отзывы очень помогают нам улучшить систему. Так или иначе, тебя вчера должны были уведомить о новом апгрейде, который позволяет “соседям” осуществлять реальные интеракции с пользователями, в основном вербальные, но иногда и физические.
– Физические? – переспросил Мики.
– Да, – продолжил усталый. – И это тоже. Пока что совершенно бесплатно. Это идет от пользователей. Многие говорили, что присутствие “соседей” разбудило в них острую потребность в человеческих интеракциях. Но очень важно помнить, что это всего лишь расширение существующего сервиса и, если тебе некомфортно, можно без проблем это отменить, “сосед” снова будет жить только в своих комнатах и…
– Нет-нет, реально, не надо, – сказал Мики. – По крайней мере, на данный момент.
– Отлично, – сказал усталый человек. – Я рад, что ты доволен. Мы запустили это в последние дни и пока что получаем просто замечательные фидбеки. Кстати, если захочешь, есть возможность заблокировать секс. Ну, знаешь, если ты чувствуешь, что это неуместно, или что все движется слишком быстро, или что…
– Спасибо, – сказал Мики, стараясь звучать корректно, – пока что у меня нет с этим никаких проблем, но если будут, хорошо, что такая опция есть.
По ночам ему снилась Наташа, а когда он просыпался, она лежала себе рядом в постели, спала с открытым ртом, как маленькая девочка. Мики не знал, снится ли ей что-нибудь. Ее появление в его комнате, в его жизни, было, конечно, совершенно ошеломительным – в самом лучшем смысле слова, разумеется. Он по-прежнему ничего не помнил, но теперь это мешало ему гораздо меньше. Кому нужно прошлое, когда такое мягкое и теплое настоящее свернулось в постели рядом с тобой? По утрам, когда Наташа отправлялась на работу, он делал карандашом зарисовки огромного дуба и моря, хотя моря из своей комнаты не видел. Но в основном он пытался набросать Наташу. Со временем у него стало получаться все лучше, и когда ему казалось, что вышло особенно удачно, он показывал ей, и каким-то образом ей удавалось похвалить его и в то же время выглядеть равнодушной. Это был хороший период. Вопросы о том, что она, кто она, почему она может передвигаться между спроецированными пространствами, в то время как он вечно сидит один в комнате, никогда не мучили его. Было только тепло. Только объятия. И шутки. Только переполняющее его чувство, что он в мире не один. Потом начались ссоры. Наташа говорила, что он лишен амбиций, что из них двоих работает одна она, что они никуда не ходят. Он в основном молчал. Потом она начала возвращаться с работы позже, и, когда это превратилось в привычку, Мики набрал ноль и поговорил с какой-то девушкой, страдающей насморком. Та рассказала ему, что они в службе поддержки получают смешанные реакции на последний апдейт. Есть пользователи, которые уживаются с “соседями”, а есть те, кто прямо нет. Мики хотел расспросить ее о случаях, когда “соседи” не уживаются с пользователями. Что-то такое он чувствовал в Наташе. Но вместо этого он спросил, существует ли возможность на данном этапе его восстановления позволить ему выходить из комнаты. Девушка с насморком поинтересовалась, зачем и есть ли какие-то проблемы с комнатой. Он сказал, что проблем нет, но он убежден, что, если сможет понемногу выходить, это очень поможет его отношениям с “соседкой”. Девушка с насморком сказала, что передаст его просьбу, но ее тон был очень неубедительным. В ту ночь Наташа не вернулась домой. Она пришла только на следующий вечер, залезла в постель прямо в одежде, и они обнялись. Ее рубашка пахла потом и сигаретами.