Василий ГавриленкоПоляница
Глава 1
Часть первая. Отрицание
1
На третью пару Влада шла с энтузиазмом. После скучнейших латыни и античной литературы предмет под названием «Фольклор. Старославянская мифология» представлялся оазисом в пустыне. К тому же, Влада всегда любила сказки, о чем не преминула сказать Лоре. Подруга, не отрываясь от телефона, мрачно напомнила:
— Про древнегреческие мифы ты говорила то же самое.
Влада сделала вид, что не расслышала. «Античка» ей не понравилась из-за преподавателя. Немолодая, желчная женщина бубнила лекцию себе под нос голосом, начисто лишенным интонации. С таким же успехом можно было включить аудиокнигу, сделанную голосовым движком.
Аудитория номер 39 находилась на втором этаже. Здание Исторического института старое, еще дореволюционной постройки, так что лестница — узкая, ступеньки скругленные сотнями тысяч ног, прошедших по ним за полтора века.
Препод еще не пришел, первокурсники рассаживались по местам, кто-то стоял у окна, кто-то грыз яблоко. Влада пока толком не знала никого не то что из своего потока, но даже из своей группы. Лора — приятное исключение. Познакомились при поступлении, теперь, можно сказать, подруги.
В середине аудитории было свободно два места рядом.
«Лора, туда», — шепнула Влада. Они протиснулись мимо коленок и сумок и, откинув старые, обитые позеленевшей от времени кожей, кресла, сели.
В тридцать девятой Владе еще бывать не приходилось, и она с интересом огляделась вокруг. На стенах, как обычно, портреты писателей и ученых, стены окрашены зеленой краской. Ремонта в помещении не было очень давно.
«Бабушкина квартира», — подумала Влада, но подумала безо всякого негатива, по-доброму.
Мать убеждала Владу пойти на юрфак в филиал Президентской академии, но та — ни в какую. Гуманитарием мечтала быть с детства, видите ли. Сказки, книжки, Кир Булычев. И вот теперь — аудитория Исторического института, куда с минуты на минуту войдет препод по фольклору и славянской мифологии.
Для Влады славянская мифология — это, в первую очередь, сказки и былины. Баба-Яга, Змей Горыныч, Кошей Бессмертный, Иванушка и Василиса Прекрасная. Богатыри. Да, еще Иван Купала. Когда к бабушке в деревню ездили, там на Ивана Купала жители друг друга водой обливали из ведер и самодельных поливалок из пластиковых бутылок с воткнутой в пробку сломанной шариковой ручкой.
Застучали крышки парт. Влада, еще не отвернув голову от окна, поняла, что препод вошел в аудиторию, и торопливо вскочила.
— Присаживайтесь, — сказал Александр Степанович Долгов.
ФИО препода Влада в расписании подсмотрела, но представляла она его себе несколько иначе. И Лора, кажется, тоже.
— В ту ли аудиторию мы попали? — негромко сказала Лора со своей всегдашней бесцветной интонацией. — Точно фольклор или анатомия, глава первая «Строение человеческого скелета»?
Александр Степанович был очень худым. Не скелет, конечно, но … близко. Таких худых мужчин Владе еще видеть не приходилось даже по телевизору.
Голос Долгова, впрочем, был довольно громким, чистым и приятным на слух.
Долгов читал лекцию не по бумажке, а по памяти, задумчиво глядя в окно. Владе с ее места был виден его профиль. Тонкий, строгий. Небольшая бородка, зачесанные назад волосы.
Первая лекция называлась «Введение в предмет» и началась она довольно странно. Преподаватель заявил, что его предмета не должно быть в расписании, потому что знания по славянской мифологии в большинстве своем имеют кабинетное, научно-теоретическое происхождение и ничем не подтверждаются. Рыжеволосый студент с первой парты издал нечто похожее на смешок и пробормотал:
— Тогда что мы здесь делаем?
Долгов услышал, и, не поворачиваясь к нахалу, сказал:
— Вас, Мельников, я отпускаю, можете идти, свою «тройку» получите.
Влада не знала фамилию рыжего парня и была удивлена, что Долгов ее знает. Явно был удивлен и Мельников, который и не подумал встать из-за парты и покинуть аудиторию.
— Так вот, — продолжил Александр Степанович. — славянская мифология — в значительной мере, миф. Письменных источников не сохранилось, даже археологических артефактов — раз, два и обчелся. Знания о высшей и низшей мифологии праславян мы черпаем из пересказов летописцев христианских времен либо, и вовсе, из иностранных памятников письменности. Кроме того, есть литературные источники — сказки и былины. Этим источникам в полной мере доверять нельзя, так как они начали появляться примерно с XI века, уже после того, как Русь приняла Христианство».
В таком же духе лекция и продолжалась. Препод убеждал аудиторию, что доступные современным людям знания по славянской мифологии ничтожны, они в очень малой степени отражают реальную жизнь Тридесятого Царства. Он так и выразился — Тридесятое Царство.
Владе, едва удерживающей зевок, стало неудобно за преподавателя и даже жалко его: Долгов явно не замечал, что своими нападками на собственный предмет он доказывает свою ненужность.
— Что ж, жду вас на следующей неделе. Темой лекции будут мавки.
«Которых придумали в христианскую эпоху», — мрачно подумала Влада, убирая в сумку тетрадь с конспектами.
— Ну что, интересно было? — хмуро спросила Лора, запуская на смартфоне свой извечный Genshin.
Когда студенты потянулись к выходу, Долгов вдруг встрепенулся и воскликнул:
— Ребята, чуть не забыл! Желающие могут записаться на факультативные занятия по вторникам!
— Глас вопиющего в пустыне, — вздохнула Лора, не отрываясь от смартфона.
Александр Степанович повторил свое воззвание. Студенты проходили мимо него, переговариваясь о своих дела, смеясь.
— Ну что ж, — Долгов пожал худыми плечами и стал складывать в кожаный портфель какие-то бумажки.
Влада впоследствии пыталась понять, как так получилось, что ее рука взметнулась вверх, вызвав недоуменный «хмык» Лоры.
— Речкина? — препод вскинул голову так, будто он ждал, что руку поднимет именно эта студентка. — Прекрасно, Влада. Тогда я вас записываю. В понедельник в десять ноль-ноль, не забудьте.
Подхватив портфель, Долгов быстрым шагом вышел из аудитории 39.
— У кого-то мозг расплавился.
И в данном случае Влада была полностью согласна со своей подругой.
2
На следующей паре Влада слушала преподавателя невнимательно и все пыталась понять, что же заставило ее поднять руку и напроситься на факультатив к Долгову. В конце концов она должна была признаться себе, что просто пожалела этого худого, изможденного с виду мужчину. Он выглядел таким потерянным… Кроме того, за факультатив преподавателям, конечно, доплачивают какие-то деньги. Судя по старомодному костюму Александра Степановича, доплата ему не помешает.
«Что сделано, то сделано, — наконец, решила Влада. — Не отказываться же теперь от факультатива: Долгов наверняка разозлится и завалит на сессии».
Определившись таким образом со своей судьбой, Влада выкинула Долгова и его старославянскую мифологию из головы.
Из института (который все студенты предпочитали называть «универом) Влада и Лора вышли, когда небо слегка подернулось вечерней дымкой. Лора вытащила из сумочки вейп, закурила, выпуская облачка душистого пара. До Влады донесся запах клубники и она поняла, что дико хочет есть. И хочет она не клубнику, а что-то гораздо более весомое. Тарелку борща, например, с хлебом и салом. Или жареную картошку.
Но Лоре об этом лучше не говорить, а то потащит во «Вкусно и точка», а у Влады сейчас почти нет денег.
Они стояли на крыльце универа. Входная дверь все время открывалась, из нее выходили студенты и преподаватели. Некоторые шли к институтской парковке, садились в машины, уезжали. Влада совершенно не разбиралась в автомобилях, но одна машина привлекла ее внимание. Да и не только ее: все студенты, проходя мимо этого чуда чудного дива дивного бордового цвета, смотрели, восхищались, некоторые даже делали селфи на фоне.
— Ламборджини Ураган, — выпуская клубничное облачко, просветила Лора (уж кто-кто, а Лора разбиралась в автомобилях, часто о них говорила и собиралась скоро сдавать на права). — Наверное, какого-то богатенького сынка. Только не понятно, как его в наш лепрозорий занесло. Шел бы в Президентку, там таким моргенштернам самое место.
Дверь в очередной раз отворилась, на крыльцо вышел Долгов собственной персоной. Влада автоматически отвела глаза, сделав вид, что не увидела препода. А то еще привяжется с какими-нибудь разговорами. Благотворительности на сегодня достаточно.
Александр Степанович спустился по ступенькам, держа под мышкой свой портфельчик из потертой кожи. Влада вспомнила: почти такой портфель был у ее дедушки, правда, чуть попузатее. Советского производства. Дедушка с тем портфелем в баню ходил.
Долгов пружинисто спустился с лестницы и направился к парковке. Пискнул брелок сигнализации. Дверь Ламборджини Ураган пришла в движение. Влада никогда не видела, чтобы дверь автомобиля открывалась вверх. Знала, конечно, что так бывает, но не видела.
Препод по старославянской мифологии сел в машину, положил на свободное сиденье портфель. Дверь закрылась, «Ураган» не спеша вырулил с парковки, выбрался на дорогу и вдруг … вжик! … с ревом рванулся вперед и скоро исчез из вида.
— Знала бы, тоже бы записалась, — сказала Лора. — Интересно, зачем ему вообще работать преподавателем с такой машиной?
— А что, дорогая? — спросила Влада.
— Ну, лямов тридцать, — протянула Лора.
Владе стало досадно, что она записалась на факультатив. Ей показалось, что ее жестоко обманули. Она думала, что помогает бедному преподавателю с дедушкиным банным портфелем, а, выходит, помогла миллионеру.
«Где только взял деньги? — подумала она. — Честным трудом столько не заработать».
— Пошли, мать. — сказала Лора, пряча в сумочку вейп. Лоре почему-то нравилось называть «матерью» Владу, которая была года на два младше.